Новому Казахстану нужны деньги – се ля ви (такова жизнь). Единственный полноценный источник для рывка в наполнении государственных авуаров – это пересмотр кабальных договоров 90-ых годов с транснациональными сырьевыми гигантами. Робкие шаги политического руководства в данном направлении пока не дают видимых результатов. Зато месторождения редкоземельных металлов (их часто называют «конфликтные минералы») могут повторить судьбу углеводородных богатств и пока уходят западным компаниям по дешевке.
Философия нищих, которая господствовала в Республике Казахстан в «ревущие девяностые», имела ряд долгосрочных последствий. Сам феномен заключается в том, что государственные управленцы в силу общего невежества и вороватости не в состоянии осознать реальную ценность активов, которыми они распоряжаются. При этом в процессе сделок с контрагентами они сдают стратегические национальные преимущества (общий интерес) в пользу личных тактических выигрышей (персональное обогащение).
Когда «приватизаторы» речного пароходства продают новые корабли на воздушной подушке в качестве металлолома, а «большие мужчины» заключают невыгодные для страны договоры по месторождениям, то алгоритм работает одинаковый. В свое время художественный фильм «Сириана» приоткрыл механизм «сотрудничества» западных ТНК в нефтегазовой сфере. Местные власти спохватились и удалили эту голливудскую картину из проката, но прозвучавшие там фамилии в контексте сводок по «черному золоту» и «голубому топливу» успели уйти в тираж.
Львиная доля нефтегазовых месторождений Казахстана ушла американским и европейским компаниям через механизм СРП (соглашение о разделе продукции). Даже в девяностые годы западные экономисты сами признавали, что СРП – это форма неоколониального грабежа, поскольку ставит западного инвестора и национальное правительство в заведомо неравные условия. Согласно таким договорам инвесторы сначала компенсируют затраты на добычу, а затем делят остаток прибыли между собой и государством. Это создает возможности для многочисленных махинаций в части увеличения затрат компаний. По данным международной консалтинговой компании Wood Mackenzie, от добычи на месторождении Кашаган правительство получает только 2%. Совершенно не случайно договоры засекретили до такой степени, что даже депутаты Мажилиса и Сената не имеют к ним допуска.
Когда в 1997 году в «нефтянку» РК пришли китайские инвесторы, то «государственные мужи» стали лучше разбираться в котировках «золото в обмен на бусы». Компании CNPC достались уже месторождения с падающей добычей, а их эксплуатацию обставили нормальными договорами. На сегодняшний день нефтяники из Поднебесной единственные внешние игроки, которые поставляют нефть на переработку внутри Казахстана и занимаются вопросами поставок ГСМ на внутренний рынок.
Уже в 90-ые годы сложилась пропорция, согласно которой правительство Республики Казахстан контролировало примерно 15% нефтедобычи в стране, КНР – 18%, а все остальное приходилось на американские и европейские компании. Потом государство год за годом стало медленными шажками выправлять ситуацию в нормальную сторону, но по итогам 2022 года (если верить официальной статистике) на долю «КазМунайГаза» во всей его производственной и долевой совокупности пришлось в районе 26%. Реальную долю из-за секретности договоров установить невозможно, особенно по части рентабельности тех или иных месторождений.
Пока новые поколения чиновников ломали голову над тем, как вернуть под контроль государства нефтянку и природную ренту, на авансцену вышли редкоземельные элементы. Их использования требуют смартфоны, планшеты, ноутбуки, электрокары, аккумуляторы новых поколений и различного предназначения.
В реальности группа так называемых «конфликтных минералов» собственно редкоземами не ограничивается. Само понятие конфликтных минералов первоначально включало в себя тантал, олово, вольфрам и золото, которые добывались в Демократической Республике Конго и соседних с ней странах, а деньги от них шли в распоряжение различных вооруженных группировок.
Потом список расширился за счет тех металлов, которые критически важны в современных сложных производствах, обеспечивающих структуры повседневности (особенно в развитых странах). Из-за этого очень резко выросло значение лития, спрос на который стал разгоняться различными программами электрификации транспорта.
В ответ на «чиповый крестовый поход» (технологическую блокаду), который устроили Китаю американцы и их союзники, Пекин ввел экспортный контроль для покупателей галлия и германия. На долю Китая приходится 94% производства галлия в мире. Данные металлы используются при производстве сложного оборудования для контроля поля боя. Например, соединения галлия применяют для изготовления приемопередающих модулей радаров с фазированной антенной решеткой (АФАР), которые используются на боевых самолетах, кораблях и наземных установках.
На КНР приходится до 90% производства всех редкоземельных металлов в мире. Но здесь вопрос не только в цене. Эмбарго на редкоземы в состоянии обрушить целые высокотехнологичные сектора или как минимум заставить их совершить откат на 1-2 поколения в качестве производимой продукции. В общем, редкоземы – это еще и политический фактор.
Немецкая компания HMS Bergbau AG планирует вложить $700 млн в добычу лития в Казахстане после получения контроля над местным предприятием, имеющим два месторождения металла. Ранее эта фирма объявила об инвестициях в размере $200 млн в разведку, добычу и переработку комплексных редкометальных руд в Восточном Казахстане.
РК занимает 11% мирового рынка титана. В настоящее время Казахстан покрывает 36% потребностей Евросоюза в этом металле. Титан используется при производстве гражданских и военных самолетов (содержание 8% и 15% соответственно), а также танков (примерно 15% титана). В целом же, к 2030 году Евросоюз хотел бы контролировать добычу 10% стратегического сырья, а также 40% его переработки от общемирового уровня.
Цель действий Запада – уменьшить зависимость от России и Китая. Ну а целью Казахстана должно стать получение таких ресурсов от редкоземов и конфликтных минералов, которых хватало бы на развитие страны. Чтобы не повторилась история с нефтяными месторождениями-гигантами, проданными американским и европейским компаниям за копейки, а теперь то перебои с бензином и дизелем, то цены растут быстрее, чем расширяется Вселенная.
Никакой официальной государственной стратегии по редкоземам, литию, титану, урану и прочим стратегическим металлам не озвучено. Что правительство собирается с ними делать, какие линии жизни создавать, как использовать доходы от данной сферы природных ресурсов? Про политические риски тоже ни слова, хотя такие ресурсы при их неправильном позиционировании могут создать Астане массу геополитических неприятностей, не говоря уже об упущенной выгоде.
***
© ZONAkz, 2023г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.