Строительство Нового Казахстана из старых членов требует виртуозности от высшего политического руководства. Институт президентства в суперпрезидентской республике выступает своеобразной точкой согласования и балансировки интересов ВСЕХ слоев населения страны. Сегодня мы наблюдаем резкий перекос конструкции в пользу разнообразной бюрократии и сверхбогатых людей. Когда маятник качнется в обратную сторону по принципу чрезмерно сжатой пружины, то не факт, что государственный аппарат сможет выдержать ответный удар. Ответный он из-за некомпетентности чиновников и нуворишей, которые в упор не видят и не осознают интересы основной массы населения.
По истечении «ревущих девяностых» общественный договор в Республике Казахстан сложился в осязаемую формулу, где элита (так этих людей принято называть в терминологии общественных наук) «осваивает» природную ренту, а население выживает любыми доступными способами, за исключением брутально-криминальных.
Социолог Сабит Жусупов (ушел из жизни в феврале 2007-го) считал, что до 2004 года Казахстан двигался в целом верно по пути исторического прогресса. Поворотом в «не туда» стали парламентские выборы, в ходе которых партию «Ак жол» не пустили в Мажилис.
Финансовый кризис 2007 года, совмещенный с падением рынка недвижимости, ипотечных платежей и букетом сопутствующих проблем подвел черту под моделью назарбаевского капитализма. В исчерпавшей себя системе нужно было многое менять принципиально, но власти на это не пошли, ограничившись точечными полумерами.
Как и положено, дорога в неправильном направлении стала приводить к возрастающим проблемам. Самой кровавой стали события в Мангистау 16-17 декабря 2011 года. В августе 2011-го довелось пообщаться с нефтяниками и «сервисниками» в тех местах (как бастующими, так и продолжающими работать). Что дело кончится плохо, было понятно уже тогда (неожиданным стало количество убитых в конечном итоге). Четко запомнилась главная аргументация участников голодовки: «За наш счет Астану строят, а мы от своей нефти ничего не получаем».
Потом власть пыталась залить проблемы Жанаозена и всего региона деньгами, но комбинаторика факторов в Мангистауской области такова, что одними финансовыми вливаниями вопрос не решить, да и финансовый ресурс у Акорды объективно ограничен.
Большим ударом по социально-экономической системе Казахстана стали события, последовавшие за войной санкций между коллективным Западом и Россией после возвращения Крыма под контроль Москвы в 2014 году.
Жизнь в глобализованном мире часто не позволяет провести границу между внешними и внутренними факторами – до того она извилистая, пунктирная и переплетенная. В любом случае в 2015 году государственное руководство ответило на залет «черных лебедей» серийной девальвацией тенге, резко забравшись в карман населения.
Если мы посмотрим на Кантар 2022 года с социального ракурса, то большую массу задействованных в событиях людей составляли лица, чье материальное положение находится в диапазоне между тяжелым и отчаянным.
На дворе уже 2024-ый, а власть проблемы социально уязвимых слоев населения никак не решила. Проводимая в жизнь налоговая реформа за версту несет некомпетентностью и корявостью. Очень показательно, что когда журналисты опрашивали мажилисменов, проголосовавших за отмену ЕСП (единый совокупный платеж) для самозанятых, то НИКТО не смог внятно объяснить почему они так поступили. Мямленье про то, будто мера с ЕСП изначально была временной ничего не объясняет, поскольку сама социально-экономическая ситуация не изменилась, а где-то ухудшилась. Четких инструкций и объяснений что тем же самозанятым делать дальше тоже нет – один сумбур про «зарегистрируйте ИП; скачайте приложение, оно все само сделает; оформите упрощенку».
Социолог Гульмира Илеуова сообщила, что замеры фиксируют появившуюся у респондентов «боязнь налогов», которой раньше не наблюдалось. При этом страхи перед безработицей, низкими доходами, высокими ценами, непонятными перспективами пенсий, плохой системой медицинского обеспечения никуда не делись.
Эксперт по энергетике Олжас Байдильдинов дает подсказку, почему власть стала руководствоваться формулой «денег у бедных мало, зато бедных много». Дело в том, что в 2023 году «общая» нефтедобыча в Казахстане выросла на 7%, а «национальная» упала на 3%.
Привычка официальной статистики считать совокупную добычу «черного золота» часто приводит к путнице в восприятии реального положения вещей. Эти как формировать бюджет из своих денег и финансов соседа по лестничной клетке, хотя никаких правовых оснований на доходы соседа у тебя нет. Из 89,9 млн тонн нефти и газоконденсата, добытых в прошлом году, 67% пришлись на месторождения Тенгиз (28,9 млн тонн), Кашаган (18,8 млн) и Карачаганак (12,1 млн).
Все эти три кита казахстанской «нефтянки» работают по СРП (соглашения о разделе продукции), поэтому западные ТНК сами решают что делать со своими углеводородами. Из-за такого, например, Астана не может соблюдать принимаемые на себя обязательства по линии ОПЕК+, поскольку не влияет на 2/3 добычи «черного золота» в стране. Вообще-то во всех трех проектах есть небольшие доли собственно Казахстана, но причитающиеся по ним объемы нефти тоже идут на экспорт в виде сырья, ибо стране нужна валюта для покупки лекарств, предметов роскоши, оружия и прочего импорта.
Оставшиеся 23% тоже не совсем «национальные». Там есть доля китайских компаний (благо, в свое время хватило ума заключить с CNPC договор о поставках сырья на Шымкентский НПЗ) и частных НДО (нефтедобывающие организации) различных юрисдикций. В итоге доля и размер природной ренты, которой может распоряжаться правительство, за прошлый год сократилась.
Давно стало секретом Полишинеля, что коллективный разум у бюрократической машины РК тупой. Поэтому чиновники решили обложить дополнительными налогами население, а «народные избранники» их предложения проштамповали. Тем самым запущен процесс превращения жителей страны в налогоплательщиков. Совсем скоро граждане на традиционный вопрос чиновников, полицейских, судей «ты кто такой?» начнут получать ответ «налогоплательщик!».
Следующая фаза: с акимов, министров, депутатов всех уровней люди станут строже спрашивать «почему затупили? почему украли? почему не построили? почему поломалось?..». Общественный договор – это система сообщающихся сосудов, поэтому здесь нельзя ужесточить требования для одной стороны и оставить безответственной и безнаказанной другую.
Общую ситуацию в миниатюре можно наблюдать по последней забастовке нефтянников в Западном Казахстане. Бастующие требуют включить их в структуру «КМГ», чтобы получить хоть какой-то социальный пакет и гарантии. Государство тем временем заявило о планах приватизировать «КазМунайГаз». А есть еще Конституция, которая объявляет недра достоянием народа. Не видно даже намеков, что государственный аппарат способен решить эту головоломку к пользе и удовлетворению всех участников. Даже вариант, при котором все стороны одинаково недовольны не просматривается.
А еще в стране посыпалась производственная и бытовая инфраструктура, построенная в эпоху Леонида Брежнева. До этого выходили из строя объекты, построенные при Никите Хрущеве. Чиновники не смогли эффективно справиться с «хрущевской» волной, а брежневская объективно раза в три больше.
В таких условиях проводить налоговую реформу в заявленном виде можно только при наличии слабоумия и отваги (слабоумие первично). Мнение о том, будто народ в Казахстане «терпилы» и нововведение проглотит, мы не разделяем. Это за выборность акимов люди на акции протеста не выйдут, а когда речь идет об их деньгах, имуществе и свободе, то возможны варианты. В свое время первый «алматинский стрелок» Руслан Кулекбаев заметно дисциплинировал полицию мегаполиса по части проявления беспредела, а второй стрелок Игорь Джунов сделал мошеннические схемы банков менее наглыми.
***
© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.