Пока в Бакае шли баталии между спецслужбами, жильцами сносимых домов и судоисполнителями, сопровождаемые непонятными слухами о погибших во время операции “Снос” детях, мы решили еще раз посетить микрорайон “Шанырак”, которого, судя по всему, ждет та же участь. В отличие от “Субботнего Бакая” здесь достаточно людно, на травянистой местности пасется скот здешних жителей, ребятня собирается у недавних баррикад, поставленных для обороны — жильцы рыли рвы и устанавливали всяческие предметы, дабы не пропустить тяжелую технику к своим хибаркам.
В первую очередь мы направились к дому Корлан Долыбаевой, снос которого мы наблюдали в начале апреля. Его тогда восстановили почти за сутки.
— Мы до сих пор надеемся, что все это разрешится мирным способом, без ОМОНа, без полиции, без избиений. Думаем, что найдут какой-то выход, раз уж построены дома. Всем же выдают землю, и мы могли бы выплачивать, как ипотеку, мы бы сами провели и дороги и свет, — начала она рассказывать, приветливо встретив меня и Айнура Курманова.
|
|
|
— Сейчас у вас нет ни дорог, ни света…
— Нет. Но мы сами пытаемся, вот, посмотрите, мы строим уже вторую дорогу, мы сами покупаем по 15-20 машин, заказываем трактор и сами трамбуем и делаем дороги. Мы сажаем деревья, нам сказали, что 30 000 будет стоить провести колонки на каждую улицу, а тянуть сам водопровод нам очень далеко, но колонки мы сделаем — здесь подземные воды.
Корлан пригласила нас в дом. Внешне небольшая постройка внутри состоит из трех комнат — кухня, в которой печь, газовая плита и обеденный стол, а от нее две комнаты налево. Показывает дверные косяки и оконные рамы:
— После этого разлома я не успеваю заняться ремонтом. Люди, как смогли, так помогли, все было поломано, осталась тогда только печка. Здесь я пока даже не трогаю, видите, — указывает на окна, — Они все сломаны, уже третий раз вставляем эти окна. А сейчас бегаем с этими бумажными делами, уже боимся — было два сноса.
— У вас, насколько я помню, большая семья?
— На своем участке я живу со своей сестрой, у нее двое детей, у меня шестеро.
— Многие наши читатели постоянно интересуются, есть ли в Шаныраке и Бакае оралманы, или же здесь все коренные казахстанцы?
— У нас, в Шаныраке, всего лишь 19 человек оралманов, мы все это считали, то есть и с той стороны дороги и с этой всего 5 семей.
— А всего сколько здесь человек проживает?
— Всего здесь 500 семей, соответственно 500 домов, но мы не посчитали те, которые недостроенные, и те, куда хозяева не приезжают. И мы не считаем “красную линию” — это где газопровод, свет. Их тоже к нам причисляют.
— А что говорят ваши адвокаты, как вы сами считаете, какая у вас перспектива?
- Адвокаты сейчас работают, мы понимаем, что нам придется пройти множество судебных инстанций. Мы сейчас понимаем, что и сами были виноваты в том, что купились на фиктивные документы.
Корлан показывает нам документы на землю, которые им дали “продавцы” земли, и продолжает:
— Нам потом уже объяснили, что нельзя было покупать с черными печатями, и что это все фиктивное. В прошлом году, в ноябре мы проходили Горкомзем, там нам и сказали, что это фиктивные документы и направили платить штраф, писать объяснительные. Нам сказали, что после этого нас суд узаконит, поэтому мы и надеялись, что вопрос разрешится.
Корлан показывает отплаченные квитанции за штраф (на фото), на них уже стоят нормальные печати и подписи:
— Юрист взял у нас копии этих квитанций, — рассказывает женщина, — он говорит, что не нормально, когда человека дважды, трижды наказывают за одно и то же.
— Вот такие документы имеются у всех жителей Шанырака?
— Нет, у большинства.
— Значит, все же есть и самозахватчики, в том смысле, которые даже без вот таких документов пришли и начали строительство?
— Было такое уже позже. Когда волна прошла, что люди купили земли у мошенников, тогда сюда пришли и те, кто просто стал приходить и брать себе земли. Рядом со мной, через дом с горкомзема работники живут, рядом с ними люди с БТИ фундаменты поставили — они тоже ждут решения вопросов. Выше нас, немного западнее от гор, полицейские застраиваются, они в тюрьмах работают. А, что кто скажет?! За счет того, что у кого-то есть хоть какие-то документы, другие и захватывают. А они нам говорят, что это земля прокурора, и все.
— Вот эта фирма “Тамсан”, — говорю я, указывая на документ, — она вообще существует? Пытались ли вы обратиться в соответствующие органы, чтобы проверить существование этой фирмы и ее хозяев или хотя бы человека, чья фамилия здесь указана, кем является этот Зияханов Нурлан?
— Это и есть председатель этой фирмы “Тамсан”. Я не знаю, что это за фирма, нам просто сказали, показали и мы купили. Мы никуда не обращались, мы же его лицо не помним, он был при галстуке. Ходил, распределял по улицам участки. Указывал на арык, сказал, чтобы мы его оставили. У соседей границы подписывали, и я поверила. Я у него спрашивала, где вы брали эти документы, он ответил, что в акимате. Мы и заявление писали в акимат, платили за сотку от 600 долларов, некоторые до 3 000 долларов платили.
— Так вы вообще не думали обращаться в соответствующие органы?
— Нам сказали, что нет оснований — это все фиктивно. Я лично не обращалась, но некоторые люди посылали заявления или жалобы, но им пришел ответ, что в генеральном плане не предусмотрены эти участки и строения, там, кстати, не указано, что это заболоченные места, а пришел ответ, что эти дома не предусмотрены в генплане.
|
|
— Я имею в виду не акимат, вы давали запросы именно в правоохранительные органы, например, в финансовую полицию?
— Нам сказали, что этих номеров не существует, вам продали мошенники.
— А фирма-то есть такая?
— Фирма есть, но номеров, которые указаны в этих документах, не существует.
— Так раз есть фирма, то неужели так и не установили этого человека, чья-то фамилия здесь указана?
— Не знаю.
Как нам удалось выяснить позже, жильцы этих районов не обращались в правоохранительные органы с заявлениями по факту мошенничества. Соответственно нет заявления — нет и уголовного дела. А пока нет уголовного дела, не будут установлены ни люди, которые участвовали в продажах, ни фирма, которой они прикрывались.
Возвращаемся в Шанырак. Корлан ведет нас к своим соседям, указывает на улицу, на которой мы оказались (на фото)
— Мы и название дали улицам — это улица Алтынбека Сарсенбаева, та, — указывает на следующую, – западнее — Заманбека Нуркадилова. Мы их сами делаем, заказываем машины, потом разравниваем за свой счет. Вон, видите дома — там живут милиционеры, когда приезжали сносить, то они сослались на прокурора и их не тронули.
— Полицейские тоже оказались жертвами мошенников?
— Вот они-то сами и захватывали, они ведь знают, что сейчас будет легализация. А что им делать?! Им ведь тоже не дают квартиры, жить-то где-то надо.
Из соседнего дома выходит женщина, представляется Бахыт Сокаевой, задаю традиционные для шаныраковцев и бакаевцев вопросы: откуда родом? как оказались здесь?
— Я приехала из Талдыкоргана, у меня пятеро детей, — отвечает мне женщина с трудом, жалуется на здоровье. — Вы ведь видели, что здесь происходит, после этого не могу от головных болей избавиться…
— Вы у той же фирмы покупали землю?
— Да, также купили за 1 500 долларов 6 соток. Мы также оплатили штрафы.
— Вы работаете?
— Нет, я домохозяйка, смотрю за детьми, они учатся в школе. Муж работает, он разнорабочий.
Идем дальше, встречаем Амину — также одна из жителей Шанырака. Она повела нас на экскурсию по остальной части незаконного микрорайона.
— Вы, насколько я поняла, входите в координационный совет по вопросам Шанырака? — спрашиваю я.
— В принципе у меня особых функций нет. Мы все обыкновенные жители Шанырака и каждый защищает свои права. По Конституции каждый человек имеет право на жилье, на землю — мы добропорядочные граждане нашего государства, Казахстана.
— А вы откуда приехали?
— Я здесь училась, но если покопаться, каждый откуда-то приехал. А мои родители живут в Талдыкоргане, а я живу здесь, здесь мои дети, здесь я вышла замуж, создала семью, родила детей, здесь я училась в институте. Такая моя история.
— Вы обращались к юристам, какие прогнозы они дают?
— Наши юристы сейчас точно говорить ничего не могут, потому что наша проблема очень шаткая. Даже в парламенте не могут решить этот вопрос. Все ждут. Среди нас, может быть и есть самозахватчики, но в основном мы покупали.
— Вы также через некую фирму приобрели свой участок?
— Нет, я купила у частного лица. Про ту фирму я не знаю, лично у меня решение от акима Устюгова. И по ходу дела мы уже узнаем, что у всех разные документы, у кого-то от фирмы, у кого-то от акима, у кого-то от заместителя акима. Нельзя говорить, что какое-то отдельное общество выдавало эти документы, каждый как мог, так и приобретал эти участки.
— А у частного лица все документы были законные и в порядке?
— Ну, видите ли, как мы покупали?! Просто пришли, есть решение, есть участок, люди здесь рядом уже строились.
— Акты были?
— Нет, просто решение на землю, больше ничего не было. А вы хотите, чтобы сразу госакт был? Вон — выше, люди по 15 лет живут, и у них нет госактов. Тогда была осень, и мы быстро построились, обустраиваться решили потом, а тут такая история. А в этом году мы уже хотели строить большой дом. Мы здесь все могли бы обустроить, провести нормальный арык. В Астане ведь намного хуже ситуация, там настолько болотистая местность, но ведь дома строят.
Жителей этого микрорайона не интересует политика, также, по их словам, они не собираются и обращаться в правоохранительные органы, они считают, что этим должны заниматься не они, а те, кто заинтересован в сносе. Мы же, в свою очередь, будем отслеживать дальнейшую судьбу жителей шаныраковцев и бкайцев.
***
P.S. Сегодня жители микрорайона Бакай, примерно 40 человек, объявили бессрочную голодовку.