“Единственный выход — чтобы все были равны перед законом: и бояре, и тягловый народ. Чтобы шахтеры не шли в забой, как штрафные батальоны. Чтобы было все по-человечески, чтобы личность в стране была свободная, уважающая себя”
Юрий Шевчук
В конце прошлой недели в колонии-поселении в г.Усть-Каменогорске, где содержится видный казахстанский правозащитник Евгений Жовтис, побывали президент Общественного фонда “Фонд развития парламентаризма в Казахстане” Зауреш Батталова и руководитель Астанинского филиала Казахстанского международного бюро по правам человека Анара Ибраева.
Наши вопросы к Зауреш Батталовой.
***
— В последний раз Вы видели Евгения Александровича в марте этого года. Как он себя чувствует сейчас?
— Честно говоря, я очень расстроилась по нескольким основаниям.
Во-первых, не радует состояние здоровья Жовтиса, которое желает много лучшего, если не сказать, что оно значительно ухудшилось. Думаю, по возвращении из колонии ему придется серьезно заняться своим здоровьем.
Во-вторых, на мой взгляд, сегодня руководством колонии делается все, чтобы не выпустить Жовтиса на условно-досрочное освобождение, которое по закону должно произойти в январе будущего года.
Так, за время, которое прошло с момента нашей последней встречи, он имел одно взыскание.
— За что его наказали и как?
— За то, что якобы он смотрел по телевизору футбольный матч после отбоя. Но в тот день Евгений Александрович находился на длительном свидании с сыном в специальной для свиданий комнате. В дни свиданий, осужденный может быть и за территорией колонии и круглосуточно общаться с родственниками, смотреть телевизор, то есть делать то, что он считает нужным. Во сколько он ляжет спать, как долго будет смотреть телевизор – это его дело. Это касается всех, но, как оказалось, только не Жовтиса.
В этот день, в колонии почему-то было очень много проверяющих, в колонию пришли те, кого там неделями и месяцами не видели.
И тот факт, что во время свидания с сыном Евгений Александрович смотрел футбольный матч в позднее время, было квалифицировано как нарушение. Это явно спровоцированное действие, единственной целью которого является то, чтобы УДО для Жовтиса стало недосягаемым.
Мы посоветовали ему опротестовать это взыскание в судебном порядке. Надо суд сделать публичным, мы готовы поехать на его заседание.
— Как происходила Ваша встреча?
— К сожалению, должна констатировать, что никаких изменений, чтобы соблюдались законные права осужденных и их посещающих, нет.
В колонии долго отказывались принимать наше письменное обращение, что хотим с ним встретиться. Все решается только через начальство. Другие сотрудники, когда речь идет о Жовтисе, находятся там лишь для того, чтобы находиться. По другим осужденным они вопросы решают, но не по Жовтису. Рамки в отношении известного правозащитника жестко ограничены.
Мы попросили, чтобы мы с Анарой Ибраевой встретились с Жовтисом по отдельности. Но нам отказали в этом.
Более того, заявили, что, возможно, нам придется ехать в Самарку, чтобы пройти разрешительные процедуры. Полтора часа рассматривали наше заявление и дали разрешение лишь после того, как Анара Ибраева позвонила в КУИС, в Астану. В общей сложности наше свидание длилось два часа. Под бдительным оком конвоира.
— А причем здесь Самарка, ведь Евгений Александрович находится в самом Усть-Каменогорске?
— В том-то и дело. Оказывается колония-поселение, где находится Жовтис, передано в подчинение колонии-поселения в Самарке – это село, которое находится от Усть-Каменогорска в 40 километрах.
Но самое интересное в том, что в колонии Жовтиса содержатся осужденные за преступления, совершенные по неосторожности, а в Самарке – за преступления, совершенные осознанно. Почему такое совмещение по подчиненности, к чему такие уловки – непонятно.
Но нам все-таки обошлось встретиться без соизволения на то руководства колонии в Самарке.
Кроме того, осужденные часто обращаются в соответствующие органы по вопросам подсудности того или иного дела, чтобы оспорить какие-то действия руководства колонии и других органов. Если раньше они их решали напрямую в суде г. Усть-Каменогорска, то теперь вынуждены обращаться и в Самарский районный суд. То есть таким образом делается все, чтобы волокитить их обращения.
— Что с трудоустройством Евгения Александровича? Помнится, в марте его отравили трудиться в несуществующий цех.
— Ситуация нисколько не изменилась. В колонии-поселении все другие осужденные имеют право выходить за территорию, работать даже на частных предприятиях. Но не Жовтис.
В марте мне обещали, что ему предоставят работу, но конкретной работы у него до сих пор нет.
Тогда мне Евгений Александрович рассказывал: чтобы получить зарплату, каждый осужденный ежемесячно должен писать заявление. Это прямое нарушение трудового законодательства.
Подписывается стандартный трудовой договор, где не оговаривается сумма заработной платы, которую заключенный должен получить по истечении срока договора. Пишется: не менее минимальной заработной платы. А если это выше, то насколько?
— Но это же прямой путь к хищению руководством колонии заработной платы осужденных!
— Это не только путь к хищению, но и использование труда осужденных, как рабского. С учетом всех вычетов, колонисты сегодня получают от 2 до 7 тыс. тенге в месяц. Любые вопросы по этому поводу жестко пресекаются, в противном случае, “пришьют” любое взыскание.
— Как проходит правозащитная деятельность Жовтиса в условиях колонии?
— Он активно занимается защитой осужденных, пишет исковые заявления, различные справки, консультирует их.
Кроме того, пишет аналитические записки, в частности, касающиеся законодательства по правоохранительной системе. Но любую аналитическую записку отправить наружу крайне сложно, поэтому он вынужден зачитывать их по телефону. Если ему необходимо передать какой-то документ на волю, ему приходится ходить целыми днями, регистрировать через всякие органы. Прием и отправка некоторых документов неоправданно волокитят. Таким образом, препятствуют Жовтису в ведении им законной экспертной деятельности.
— А как в общем его настроение и дух?
— Он держится, старается показать, что ничего страшного не происходит. Но судя по тому, как он рассказывал обо всех правонарушениях, которые происходят в колонии, как он детально говорил о том, какие нормы закона не работают, видно, как он глубоко все переживает. И это серьезно сказывается на его внутреннем состоянии.
***
© ZONAkz, 2010г. Перепечатка запрещена