Последний римлянин — Нагашбай Шайкенов

Он был самый высокий ростом среди казахстанских юристов. С живым любопытством оглядывая окружающих, он возвышался над ними, как журавль над хомячками, сусликами, куликами, бобрами. Он приглядывался к своим коллегам, пытаясь понять, что они собой представляют, чем заняты, каковы их интересы. А коллегам, понятно, не очень нравилось такое живое любопытство. Он был самый высокий среди казахстанских юристов по своему образованию, кругу интересов, деловой устремленности. Фанатическая идея создать правовое государство на территории бывшей вассальной области, каким была КазССР, привела его в Алматы. Он приехал по личному приглашению президента Назарбаева, по рекомендации ведущего юриста России Алексеева. Таким высоким он останется в нашей памяти. С первых дней пребывания в Республике Казахстан Нагашбай Шайкенов принялся воплощать в жизнь идею о демократической Конституции, в которой каждый гражданин республики получил бы гарантию на спокойную обеспеченную старость, право на труд по своим способностям, все права и свободы, которые возможно осуществить в современном цивилизованном обществе. Он, горячий сторонник правового решения всех проблем, первым из юристов поставил вопрос о присоединении Казахстана к Декларации прав человека. До головной боли, до потери голоса доказывал он противникам необходимость быстрейшего присоединения к этой декларации. Он ратовал за коренное изменение всей судебной и правоохранительной системы, которая досталась в наследство от советской империи. Его выступления на широких совещаниях, которые демонстрировались и транслировались средствами массовой информации, были такими смелыми, неожиданными, дерзкими, что просто не верилось: на яву ли это происходит? Так выступать наши юристы не привыкли, так дерзко спорить с самим главой государства — им бы не приснилось это и в страшном сне… Речь Нагашбая Шайкенова была оснащена железными аргументами, противопоставить его логике противники ничего не могли. Одно только можно было сделатьотодвинуть принятие решений, заволокитить, заволынить, «спустить на тормозах». Потому что многих, очень многих «трехнедельных удальцов» задевали новации, предлагаемые неуемным правоведом. А он превыше всего ценил право граждан на право. В этом смысле он был истинным римлянином, который видел вокруг себя римлян свободных, имеющих право голоса, право решать судьбу своей страны своим участием в общественной жизни. То, что дает римское право гражданам Рима, наверное, остается мечтой всех последующих «демократических« государств. Нагашбай Шайкенов скоро понял, в какой непростой ситуации он оказался. Его «дерзость», неуступчивость, манера говорить прямо в лицо правду-матку, истинно римская черта упорствовать в своем мнении и постоянно возвращаться к своим крамольным идеям раздражали начальствующих лиц, мешали им спокойно, по накатанной дорожке «осуществлять» правопорядок, лакировать криминогенную обстановку, выдавать на-гора нужные проценты и, естественно, пользоваться своим служебным положением, как это делали и продолжают делать все нормальные люди. Иначе зачем же идти в органы? Зачем заседать в судах и прокуратуре? Зачем стоять с милицейскими жезлами на автодорогах? Зачем служить в налоговых органах? Ведь не дураки же в конце-то концов!


Понял Нагашбай Шайкенов, что его идеи еще преждевременны в этой стране. Понял, что на крупных государственных постах ему не удержаться. Он понял, что один в поле не воин. Что можно поделать в такой атмосфере, когда закон так и вертится, как стрелка компаса, как дышло, в заданном направлении? Что делать в окружении таких коллег, среди которых много честных, порядочных, добросовестных специалистов, но они находятся в подчинении «некоммуникабельных» начальников, чьи уши направлены в единственно нужную сторону. Понял Нагашбай Шайкенов и другую вещь: нужны другие кадры. Нужны грамотные, честные, принципиальные специалисты, которые насмерть будут отстаивать закон, не дадут вертеть закон как дышло в угоду высокому начальству, не дадут менять Конституцию, не позволят бездарным, малограмотным нечестным лицам занимать государственные должности. А для этого нужно ковать настоящие юридические кадры. Кадры твердых приверженцев права, кадры своих казахстанских граждан-римлян. Только таким путем можно установить в стране законность, правопорядок. Только при помощи таких кадров можно навести порядок в обществе, о котором сам президент сказал, что это «какой-то бардак».


Блестящие способности организатора науки, учебного процесса в деле подготовки юридических кадров проявились у Шайкенова на должности ректора юридической академии. Он многое успел сделать. Будучи смертельно больным человеком, этот рыцарь законности и права мужественно пестовал будущих юристов, создавал всевозможные условия, чтобы они выходили из стен академии гармоничными людьми, гражданами, а не холодными мышкующими чиновниками. Всестороннее образование, которое дает Академия права, продемонстрировали выпускники этого учебного заведения. Они достойно несут заветы своего наставника, который сам имел высокие нес принципы законности и гуманности и учил этому благородному, мужественному делу своих питомцев. Учил до последних дней своей яркой, кристалльно чистой жизни…


Нагашбай Шайкенов долгое время жил в России, и когда приехал в Алма-Ату, полный сил и грандиозных замыслов, находясь под впечатлением доверительной беседы с самим президентом, обещавшим ему свободу маневра и всяческую поддержку, то довольно скоро был разочарован. Он был разочарован, как десятки и сотни зарубежных наших земляков, поначалу с воодушевлением приехавших на историческую родину, а затем желавших только одного скорее уехать. Такое же чувство испытали известные люди Аман Тулеев и Оралтай Хасан. Почему так получается? В чем загадка столь быстрого охлаждения?


Отвлечемся на минутку и вспомним великого кенингсбергского старца, которого при рождении назвали Иммануил, т.е. «с нами Бог». В жизни и сочинениях Канта это единственное упоминание о Боге, поскольку божественное провидение немецкий философ определил в «Критике чистого разума» как сумму врожденных понятий, совокупность которых всесторонне определяет формулу «категорического императива». Помимо этого, зная природу человеческой натуры, слабости и несовершенство человека, старик Кант в «Критике практического разума» снисходительно говорит об искажениях и отклонениях от сущности заложенных изначально в человеке врожденных понятий, поскольку они, эти понятия, предстают в совокупности с ощущениями, а последние уже окончательно модифицируют врожденные понятия, изменяя их до неузнаваемости. Так что Верховное существо, вложившее в человека понятия «справедливости», «добра», «долга» и т.п., ужаснулось бы, столкнувшись с той карикатурой на эти понятия, с теми безобразными искажениями, которые эти понятия приобрели. Идея о врожденных понятиях и искажениях, которые они претерпевают в жизни людей, не нова. Она была высказана еще задолго до Иммануила Канта знаменитым еврейским поэтом и философом, писавшим свои сочинения на арабском языке, Халеви Иегудой (1075-1141)… Послушаем, что говорит Халеви: “Мудрость только одна. Мудрость, распространенная на сферы Космоса, не больше мудрости, содержащейся в самом маленьком животном. Разница лишь в том, что первую, созданную из чистого и постоянного вещества, имеющего много разных видов, может уничтожить только сам Творец, создавший ее, а животные созданы из вещества, подверженного разным воздействиям, поэтому и мудрость в них подвержена действию жары, холода и всего остального, влияющего на их природу» (Цит. по кн. Милорада Павича «Хазарский словарь. Желтая книга. Халеви Иегуда»).


Как должна была измениться мудрость в людях, имеющих власть в Республике Казахстан, если соотечественники, с таким трудом вернувшиеся на Родину, вынуждены были снова покинуть ее! Да была ли эта мудрость у властей предержащих?


В советские времена вся власть была сосредоточена в руках местной номенклатуры, которая слепо подчинялась приказам Центра, т.е. Кремля. Исполняли все указания, не отклоняясь ни на иоту. На территории СССР казахстанская номенклатура считалась самой исполнительной и аккуратной. После распада СССР вся местная номенклатура осталась на своих местах, ни один волос не упал с ее головы. Но была одна заковырка: привыкшие слепо исполнять чужие приказы, местные правители растерялись: что делать? Чьи приказы выполнять? Общие фразы никак не подкреплялись конкретными делами. Кантовские «врожденные понятия» у номенклатурных чиновников были давно уже искажены до неузнаваемости. «Для страны хорошо то, что хорошо для меня!» «Мое личное благоблаго народа!» — такие искаженные представления лишь самые безобидные идеологемы, которые владели умами местных правящих чиновников. Человек со стороны, Нагашбай Шайкенов, столкнувшись с подобными умонастроениями, с фарисейством, притворством, двуличием, конечно же, был вначале обескуражен, а затем вступил в конфликт с одним чиновником, другим, третьим, пока не понял, что искаженные «врожденные понятия» о праве, правовом государстве, о юриспруденции поразили поголовно весь вассалитет, и тут уж ничего поделать нельзя. Он был шокирован теми операциями, которым подверглась Конституция РК. Его до глубины души возмущали лицемерие и мошенничество, благодаря которым совершилось повторное избрание парламента и выборы президента. Его, честнейшего человека от кончиков ногтей до мозга костей, фраппировали бесшабашные, беспардонные махинации с выборами в парламент осенью 1999 года. Голос одного человека, протестующего против беззакония, не дошел до адресатов. А подавляющая масса юристов молчала! В молчании юристов, носителей идеи права, сказалось истинное положение Закона, Категорического Императива всякого правового государства!


Нагашбая Шайкенова волновали, тревожили, мучили многие проблемы. Но самой главной проблемой была проблема человека-гражданина. Если власть игнорирует права своих граждан, если превыше всего поставлен капитал, добытый любой ценой, даже распродажей земли, которая принадлежит народу, тогда гражданам остается только одно — игнорировать такую власть…


В демагогической трескотне о «новых формах демократии» не был услышан голос Нагашбая Шайкенова о страшной угрозе, которая надвигается на Среднеазиатские республики, об угрозе семейно-кланового деспотизма. Эта угроза с корнем уничтожает все реальные завоевания прежней советской власти, все права и свободы, которые имел среднестатистический гражданин. Лишенный тех минимальных привилегий, которые как-то поддерживали его существование, маленький рядовой человек превращается в «унтерменша». А основой семейно-кланового деспотизма является низовая власть председателей колхозов, образовавших председательский корпус и превратившихся в класс сельских помещиков. Рядовые колхозники становятся фактически рабами председательской семьи. Семейно-клановый деспотизм устанавливается на районном и областном уровнях, где все ключевые посты принадлежат «своим» людям, а чужакам решительно дают от ворот поворот. Государственная и колхозная собственность становится собственностью семейно-клановой, а народ, живущий на территории страны, превращается в маргиналов. Такой поворот истории от «развитого социализма» к неофеодализму не является чем-то случайным, он подготовлен тиранией КПСС и тщательно исполненной мимикрией пройдох и мошенников, рядившихся в активистов, партийных и комсомольских работников. Семейно-клановый деспотизм рядится в одежды западноевропейской цивилизации. На внешнем подиуме создается привлекательный образ культурных, образованных правителей, а на своем внутреннем дворе происходит жесточайшая расправа с неугодными власти оппонентами.


В мировой истории последнего времени известны примеры семейно-клановых режимов. В шахском Иране, например, принцесса Ашраф, которая играла роль председателя ВОЗ, милосерднейшей из организаций на нашей планете, зверски расправлялась на конюшне со своими служанками, применяя к ним изощреннейшие пытки. Нам хорошо известны физиономии семейных кланов Чаушеску и Сухарто. Все эти примеры объединяет отличительная черта отсутствие подлинной демократии в странах, где правили указанные деспоты. Все эти тираны оправдывались тем, что «народ еще не дорос до общечеловеческой цивилизации», что «демократия может испортить неподготовленных людей». Какое лицемерие!


В борьбе за установление подлинной демократии сгорел замечательный гражданин, патриот своей Родины, ученый-мыслитель Нагашбай Шайкенов. Будем же хранить о нем память и по мере сил продолжать его благородное дело.