Почему затянулся казахстанско-узбекский приграничный конфликт?

По всему периметру границ Казахстана с государствами Центральной Азии и Китаем наблюдается эскалация напряженности. Баткенский инцидент в Кыргызстане, деятельность китайской “Триады” в Казахстане и практически неконтролируемый поток китайских мигрантов на территорию нашей республики, февральские взрывы в Ташкенте и теперь вот обострившийся казахстанско-узбекский приграничный конфликт — все эти явления свидетельствуют об осложнении геополитической ситуации в Центральноазиатском регионе.

Банкротство интеграционных процессов и эскалация напряженности в Центральной Азии — это факт не только локальный и далеко не только социально-экономический, но прежде всего военно-стратегический. Он поставил в боевую готовность США и страны Европейского содружества, мобилизуя их на поиски протекционистских мер защиты мирового порядка от проникающего воздействия агрессивных импульсов со стороны ННГ.

Визит госсекретаря США М.Олбрайт в страны Центральной Азии, открытие представительства ФБР в Казахстане, повышенное внимание ОБСЕ к проблемам международного терроризма говорят о том, что Центрально-Азиатский регион рассматривается сегодня как зона повышенного риска, откуда ожидается экспорт экстремистских тенденций.

Есть во всем этом и еще один момент, о котором дипломатический политес умалчивает. Правящие авторитарные режимы ЦАР в последнее время нещадно эксплуатирует темы политического экстремизма и международного терроризма для оправдания репрессивных методов принуждения к послушанию народов Центральноазиатского региона. На потерю своей легитимности авторитарные режимы ЦАР реагируют весьма своеобразно — провоцированием конфликтов. Эта последняя попытка авторитарных режимов реставрировать легитимность обращением к народному патриотическому духу перед угрозой национальной безопасности является стратегией огромного риска, непригодной ни как метод, ни как терапия.

Затянувшийся казахстанско-узбекский приграничный конфликт до сих пор не получил сколько-нибудь вразумительной объективной оценки со стороны МИДа РК. Эта тема, как и другие, относящиеся к области геополитической конфликтологии, закрыта для населения республики и, как всегда, отдана на откуп домыслам и коллективным фантазиям. Естественно ожидать, что рядовые граждане республики, находясь в информационной блокаде, больше склонны не доверять профессионализму дипломатического корпуса РК, нежели отдавать должное масштабу проблем, с которым последнему приходится иметь дело.

Для того чтобы определить степень информированности и характер отношения к ситуации, сложившейся на казахстанско-узбекской границе, АСиП провела параллельный опрос среди обычных жителей южной столицы, большинство из которых далеки от политики, и среди экспертов, в состав которых были включены общественные деятели, независимые политики, политологи и журналисты.

Сохранявшаяся с советских времен традиция добрососедства между Казахстаном и Узбекистаном была нарушена узбекской стороной. Район казахстанско-узбекской границы оказался зоной потенциально высокой конфликтогенности.

В графе “Другое” один из экспертов указал: “Стремление Узбекистана вырваться из геополитической изоляции”.

В среднем каждый эксперт указал на 2 причины. У 5-й же части опрошенного населения Алматы этот вопрос вызвал затруднения с ответами.

В графе “Другое” горожане большинством мнений указали на неурегулированность границ между бывшими союзными республиками и превращение Казахстана в перевалочную базу для транспортировки наркотиков, контрабанды оружия в сопредельные государства.

Эксперты и население разошлись в оценке главных причин казахстанско-узбекского приграничного конфликта. Среди причин эксперты на 1-е место поставили стремление официального Ташкента возглавить серию геополитических перегруппировок в Центральной Азии в связи с изменившимися событиями последнего сезона российской политической жизни. Большинство экспертов полагает, что за приграничным конфликтом скрывается тонкий расчет Ташкента играть роль 1-й скрипки в Центральноазиатском регионе, используя экспансионистскую политику деморализации главного конкурента в лице Казахстана для усиления своего влияния.

На 2-е место эксперты поставили давний территориальный спор между Казахстаном и Узбекистаном, который лишь в советский период приобрел вялотекущий бесконфликтный характер, а после распада СССР грозил “взорвать” ситуацию добрососедства в любую минуту.

Согласно общественному мнению, основная причина конфликта кроется в амбициозных намерениях узбекского лидера занять ключевое место в свите фаворитов нового российского президента. По всей вероятности, ослабление влияния казахстанского президента на путинское окружение, наглядно проявившееся на прошедшем в России саммите глав государств СНГ, не укрылось от глаз горожан.

Поэтому большинство из них видит в казахстанско-узбекском приграничном конфликте борьбу амбиций, за которой стоит плохо скрываемая борьба за лидерство в Центральноазиатском регионе.

Сравнительный анализ оценок экспертов и населения по поводу причин казахстанско-узбекского приграничного конфликта позволяет сделать следующие предварительные выводы:

Причины обострения национально-государственных территориальных проблем между Казахстаном и Узбекистаном вызваны сепаратистскими устремлениями высших должностных лиц указанных государств. Учитывая статистскую доминанту правящих режимов в этих Центральноазиаских республиках, следует опасаться, что сепаратистско-изоляционистский синдром может сверху, с государственно-политического уровня, распространиться вниз, постепенно охватывая жизнь двух родственных народов и поворачивая ее вспять, к традиционалистскому местничеству.

И в связи с этим выводом напрашивается 2-й: Явно или неявно респонденты усматривают определенную связь между событиями в районе казахстанско-узбекской границы со сменой российского руководства. Для многих очевидно, что позиции казахстанского руководства уязвимы для контактов с Россией — идет ли речь о положении русских в Казахстане, об “усть-каменогорском деле”, о договоренностях между США и РК по вопросу о нефти. Слабости казахстанской стороны дают своего рода карт-бланш Узбекистану рассчитывать на избирательную стратегию протекционизма со стороны нового российского руководства.

В графе “Другое” один из экспертов указал — “Конфликт давно назревал, и Ташкент использует экономические, политические, дипломатические слабости Астаны”.

Ответы населения в графе “Другое” свидетельствуют о критическом настрое по отношению к проводимому руководством страны внешнеполитическому курсу.

По мнению экспертов, так называемая “многовекторность” внешней политики РК означает на деле отсутствие у руководства страны осознанных приоритетов в выборе стратегических партнеров Казахстана. Внешняя политика, проводимая руководством РК, строится в расчете на краткосрочную “выгоду”, в долгосрочной же перспективе нет никаких гарантий стабильного мира и безопасности Казахстана. Осознавало ли руководство РК свою ответственность перед народом и будущими поколениями казахстанцев, когда передавало 47% спорных земель Китаю? Думало ли оно, создавая подобный прецедент, о том, что он грозит нам бумерангом возвратных эффектов?

Сегодня Узбекистан напомнил о своих претензиях на часть казахстанской территории, а завтра Китай вспомнит об оставшихся 53% и начнет вновь оспаривать их. Естественно ожидать, что список претендентов на казахстанскую территорию может увеличиться. Долго ли и как долго можно спекулировать инвестиционными интересами Казахстана, которые кроме ослабления его авторитета и престижа на международной арене, и в первую очередь в глазах ближайшего геополитического окружения, ничего не дают. За “многовекторностью” внешней политики РК, что бы ни говорили о ней официальные политологи, прячется плохо скрываемое отсутствие политической воли у руководства страны. Отсюда его уступчивая, граничащая с беспринципностью, позиция в вопросах геополитики. Именно на эту позицию и рассчитывает официальный Ташкент.

Население же, удрученное внутренним состоянием страны, теневые рынки которой завалены импортом наркотических, психотропных веществ и оружием, считает главной причиной того, что узбекско-казахстанский конфликт обострился сейчас, а не раньше — расширение транзитного коридора для транспортировки наркотиков и контрабанды из Казахстана в Узбекистан.

• “В осложнившейся ситуации переговоров Астана будет апеллировать к посредничеству Москвы”.


• “Принципиальная неспособность и нежелание казахстанских властей отстаивать национальные интересы и суверенитет республики”.

Ложное/истинное по десятибальной шкале

16.04.2024 09:002780

При сравнении ответов экспертов и населения обращает на себя внимание смещение акцентов. Эксперты большинством мнений считают, что переговоры по делимитации границ зайдут в тупик. Население же большинством мнений убеждено, что МИД РК пойдет на территориальные уступки Узбекистану, как в случае с Китаем.

Среди населения только каждый 8-й опасается, что локализация угрозы на уровне приграничного района способна привести к началу боевых действий между нашими странами. Большинство же верит в мирную развязку конфликта. Однако высокий удельный вес затруднившихся ответить в обеих группах свидетельствует о том, что конец этой истории непредсказуем для многих респондентов.

К сожалению, в основной массе государственных деятелей идея евразийской реинтеграции не осознается как необходимость. Поэтому вероятность создания мультиязычных Соединенных Штатов Евразии, которые естественно будут структурно отличаться от США, — это область далеких мечтаний. Пока у руля власти будут находиться бывшие партократы, они будут претворять в жизнь стилизованную на современный рыночный лад ленинскую формулу построения капитализма “в одной отдельно взятой стране”.