Когда в едва получившем суверенитет Казахстане активно обсуждались пути перехода к рыночной экономике, очень важно было не удариться в эйфорию. Коммерческие банки — пионеры свободной экономики; вырвавшись из плена планового диктата, они тянут за собой клиентуру. На практике это выглядит довольно реально: еще вчера совхоз имени 1 Мая получал кредит по разнарядке райкома партии, теперь руководству совхоза приходится защищать свой бизнес-план в частном банке. Какова реальность оборачиваемости ссудного капитала? Какова ликвидность закладываемого совхозного имущества? Все просчитает банкир, прежде чем откроет кредитование. Тут еще совхозы превратились в частные хозяйства, попробуй легкомысленно внести в залог свои уже считанные тракторы или какое-нибудь капитальное овощехранилище. Так развивалась бы внешне приближенная к идеалу модель эволюции хозяйствующих субъектов нового уровня. Но на финансовый рынок Казахстана пришли иностранные коммерческие банки, которым с самого начала подыгрывал узкий круг отдельных руководителей Национального банка, и все пошло ко дну.
Вообще, зачем необходимо присутствие иностранных компаний и банков?
Априори предполагается, что иноземные бизнес-структуры составят конкуренцию пассивным отечественным компаниям. Если не получается соревнования между государственным и частным сектором, то на ринг запускаются зарубежные конкуренты. Так в Казахстане и случилось. Помните народное хозяйство времен заката рублевой зоны? Премьер-министр Сергей Терещенко на глазах прибавлял в весе, но производство в Казахстане стремительно худело. Приватизация в сельском хозяйстве опошлилась коррупцией, и полки в магазинах стали босы. Следующий гениальный премьер Акежан Кажегельдин объявил: “Не будете сажать картошку и печь пироги — открою дорогу импортной похлебке”! Будущий демократ просчитался — вал заморской эрзац-пищи окончательно задушил крестьянина. Еще бы! Кажегельдин освобождал от налогов телекомпанию “Мир”, ввозящую фальшивые американские окорочка. У каскеленского птичника Мыркымбая, скажем, в это время налоговые инспектора уводили грузовик в счет недоимок. Следующий премьер Нурлан Балгимбаев хотел было что-нибудь развалить, да нечего. Пришлось ему уводить нефтяные реки к чужим кисельным берегам.
Ситуация в финансовых институтах Казахстана ничем не отличается от общих депрессивных историй. Только почему об этом никто не пишет? А некому! Профессионалов-банкиров разогнали, предварительно постращав уголовными делами (иных есть за что). Теперь департаментами Национального банка командуют мальчиши-кибальчиши, никогда не нюхавшие денег. (Любой банкир начинает карьеру в кассе пересчета — это самая адская работа: целыми днями укладывать купюры портрет к портрету, считать-пересчитывать, упаковывать, обклеивать и штамповать). Оно, конечно, хорошо в 25 лет заправлять всем страховым надзором Казахстана: есть время вдоволь играть на компьютере — страховой рынок все равно задавят готовящиеся к экспансии иностранные компании. Так ведь и придут чужестранцы с попустительства Национального банка и Министерства финансов, где не осталось профессионалов. Когда к власти в Нацбанк пришел “серый кардинал” Даулет Сембаев, он первым делом закрыл популярную банковскую газету “Сухбат”. Эта еженедельная газета до сих пор не имеет аналогов в Центральной Азии и Кавказе. Издаваясь на деньги Национального банка, “Сухбат” публиковал независимые от Сембаева и его талантливых учеников суждения. За что и поплатился. Теперь Нацбанк выпускает кучу бюллетеней, в которых пишут чепуху типа: “Современная долговая ситуация в нашей стране далека от критической”. Одно дело, когда председатель Нацбанка Григорий Марченко вещает, что объем иностранных инвестиций растет — врать он обязан по должности. Совсем другое — когда скороспелые ученые живут в придуманном ими же мире виртуального благополучия, изрыгая потемкинскую цифирь на страницы ламинированных псевдобанковских журналов. В довершение ко всему Марченко изобрел оскорбительный приз — что-то вроде “За самую глупую статью” — для независимых от Нацбанка журналистов. Им был награжден один принципиальный журналист из газеты “Деловая неделя”. Больше этот дискредитирующий права прессы символ глупости Нацбанка никому не присуждали. Потому что вынужденные что-то писать про Нацбанк стали невольно ретранслировать ахинею его председателя (что и требовалось г-ну Марченко).
Как рушился отечественный банковский бизнес? Давайте перейдем к наиболее характерным фактам. Банки. Финансыры любят оперировать только реальной действительностью. Вот что писал председатель совета “Казпромстройбанка” Сармахан Амержанов в газете “Заман-Казахстан” 11 апреля 1997 года: “От оперативного вмешательства Нацбанка запахло душком тоталитаризма. Волевыми решениями было загнано в угол немало пионеров рыночной экономики. Один только щтрих — в 1996 году удалось защитить свои лицензии только трем финансово-кредитным учреждениям — это “Акжолбанк”, BSB и наш “Казкомстройбанк”. Речь здесь идет о банках, которых при господах Д. Сембаеве и У. Джандосове начали закрывать под предлогом недотягиваемости уставного фонда до полмиллиона-миллиона долларов. Откуда такой ненаучно обоснованный барьер? Да так захотелось руководству Нацбанка. Нынче такая же штурмовщина происходит в секторах страховых компаний и пенсионных фондов. Урок не пошел впрок. Коммерческие банки были раздроблены и не смогли ни создать себе газету, ни спасти свою ассоциацию. Уже на втором ее съезде группа молодых банкиров во главе с Азаматом Джолдасбековым кликушествовала, изгоняя президента ассоциации — председателя даже не банка, а филиала одного мелкого банка профессора Мизамгали Саниева. Так укротилась Ассоциация банков, а нервничавший на съезде Азамат Джолдасбеков вскоре стал председателем Национальной комиссии по ценным бумагам. Ничто его там не поколеблет. Даже президентский доклад, где Джолдасбеков назван видным транжирой государственных денег.
Широко известен случай, когда ради Закона “О банках и банковской деятельности” парламент пошел на уступки и принял поправки в Гражданский кодекс — вторую Конституцию страну! А ведь рекламировали Гражданский кодекс как главный свод, суперзакон. Когда Нацбанк оптом закрывал развивающиеся коммерческие банки — он нарушал логику права. Только суд может принять решение о ликвидации юридического лица. “Если говорить о системе в целом, то сейчас в Казахстане нет ни одного благополучного банка, и это закономерно, потому что в стране с больной экономикой не может быть здоровой финансовой системы. Мы, банкиры, работаем в зоне повышенного риска, и этот риск уже в том, что мы находимся в Казахстане”. Так писал президент Ассоциации банков Тлек Альжанов в газете “Аргументы и факты” в сентябре 1995 года. Спустя 4-5 лет стало известно, ради кого расчищали финансовый рынок господа из Национального банка.
Бал в Казахстане правят иностранные банки. Но рядовому казахстанскому клиенту дорога туда заказана. Нацбанк административным путем загубил отечественную финансовую систему вместе с экономикой: нет эмиссии — нет и крови в организме народного хозяйства. Улицы городов запестрели вывесками на латинице и иероглифах. Работают они ничуть не лучше казахстанских. И даже воруют. Турецко-Казахстанский банк в 3-м квартале 1998 года осуществил 158 переводов физических лиц за рубеж без истребования соответствующих документов на сумму свыше 5 миллионов долларов. Такие же нарушения были замечены в иностранных учреждениях “Казкоммерц-Зираат”, “Банк Китая в Казахстане”. Так называемых мелких нарушений у иностранных банков достаточно. По ручейку, по капле утекает море валюты из Казахстана.
Если бы иностранным банкам не открыли услужливо ворота Казахстана — иностранные предприятия с их крохотными инвестициями обслуживались бы в отечественных банках. Уже этого было бы достаточно для их естественного роста. Что значит хотя бы миллионный (в долларах, разумеется) депозит какой-нибудь нефтяной компании для провинциального банка? Да он так провернет этот миллион на тех же европейских рынках, где можно заработать даже на однодневном межбанковском кредите. Оборот иностранных банков на территории Казахстана измеряется не одной сотней миллионов долларов в месяц. То же самое могли творить и отечественные банки. Остались бы в стране и налоги, и оборотные капиталы, и кредитные ресурсы. А так все вымывается из Казахстана. Кроме мелких взяток.