Теневая экономика превратилась из ведомственной проблемы правоохранительных структур в общегосударственную проблему

(В среднем каждый респондент отметил 2 ответа).

В общей сложности 86% опрошенных алматинцев понимают под теневой экономикой сугубо криминальную. В понятие теневой экономики каждый 3-й респондент включил экономические правонарушения и преступления, организованную преступность. Каждый 5-й сюда же отнес коррупцию и лоббирование выгодных преступному миру законопроектов. Каждый 4-й идентифицирует теневую экономику с вывозом за пределы страны валютных капиталов; примерно столько же дефинируют ее как сектор, в котором участвуют хозяйствующие субъекты, уклоняющиеся от выплаты налогов.

46,5% ответов свидетельствуют о наличии и более широкого определения теневой экономики в качестве любой деятельности вне рамок официального сектора экономики — от труда в домашнем хозяйстве до различных форм подпольного предпринимательства.

Результаты опроса показали, что среди алматинцев бытуют 2 мнения. Согласно мнению большинства, теневая и криминальная экономика — понятия нераздельные. Это сфера перераспределения доходов, в которой увязли огромные капиталы. Основные способы присвоения доходов носят по преимуществу внеэкономический характер и сопряжены с разными формами насилия.

Согласно мнению меньшинства, теневая экономика — это самостоятельное явление, связанное с деформациями экономических отношений под гнетом налогового бремени и отсутствия условий для нормального предпринимательства.

(В среднем каждый респондент отметил 2 ответа).

В зависимости от сфер функционирования теневой экономики, ее форм и используемых методов различают разные типажи теневой экономики. Последние образуют собой своеобразную пирамиду.

По мнению каждого 2-го опрошенного алматинца, вершину пирамиды составляют финансово-промышленные группы и госчиновники высшего звена управления. Эти элементы, обладая значительными ресурсами, силой и влиянием, образуют надстройку теневой экономики.

Среднюю часть пирамиды, по мнению каждого 3-го алматинца, формируют сугубо криминальные элементы: торговцы наркотиками и оружием, рэкетиры, наемные убийцы, грабители, сутенеры и др.

Третья группа, по данным рейтинговой таблицы, — самая пестрая и представляет собой “подножие” пирамиды. К ней респонденты отнесли так называемых “теневиков-хозяйственников”: мелких и средних предпринимателей, “челноков” и их потенциальных союзников — мелких и средних госслужащих, специалистов, работающих без лицензий. Для последних двух типажей нерегистрируемая деятельность является вторичной занятостью.

Все эти типажи объединяет один общий интерес — получение дохода за пределами правового поля. Правда, последняя группа существенно отличается от первых двух тем, что она делает свой капитал, эксплуатируя главным образом свои “мозги” и “руки”.

(В среднем каждый респондент отметил 2 ответа).

Опрошенные алматинцы выделили 5 главных факторов, определяющих масштабы и динамику теневой экономики.

На 1-е место они поставили закрытость и неподконтрольность органов государственной власти и управления обществу. По мнению большинства горожан, именно в высшем эшелоне власти и управления аккумулируются крупнейшие казахстанские состояния.

Теневая экономика не существует вне коррупции. Последняя, в свою очередь, является инструментом выращивания мощных финансово-промышленных групп.

Чиновники, занимающие высшие государственные посты, используют эту возможность для создания под себя или членов своей семьи различного рода коммерческих структур.

Получая из бюджета незаконные кредиты и субсидии, занижая реальную стоимость приватизируемых объектов госсобственности, присваивая валютную выручку от экспорта товарно-сырьевых ресурсов, они практически “перекачивают” государственные средства в созданные под себя структуры.

Формы установления отношений властных и коммерческих структур становятся все более разнообразными. Коррумпированные должностные лица, сотрудничающие с коммерческими структурами, извлекают часть прибыли из незаконных сделок. К числу таких сделок можно отнести оплату за целевую раздачу определенным адресатам лицензий на право распоряжения госсобственностью; за незаконное освобождение конкретных физических или юридических лиц от финансовых обязательств перед государством, за предоставление им незаконных льгот; за лоббирование определенных интересов при принятии законодательных, политических, экономических решений.

Учитывая, что носителями и проводниками теневой экономики являются коррумпированные чиновники высшего эшелона власти и управления, которые к тому же являются руководителями борьбы с коррупцией, снизить количественные параметры теневой экономики не удастся. Надо учесть, что на случай отставки им сегодня гарантируются высокооплачиваемые посты в коммерческих структурах.

Но раз невозможно справиться с масштабами роста теневой экономики, то может быть, возможно придать ей хотя бы экономически целесообразный характер. Что думают на этот счет алматинцы?

При всей мозаичности картины приведенные ответы свидетельствуют, что только 7-я часть респондентов разделяет радикальные установки на репрессивные методы борьбы с теневой экономикой.

Как видим, идея легализации теневого капитала, вопреки ожиданиям, большинством респондентов не была воспринята негативно. А значит, можно рассчитывать на принципиальное согласие населения по обеспечению программы мер, направленных на интеграцию теневой и “световой” экономики. Судя по результатам опроса, алматинцы придерживаются мнения, согласно которому правоохранительные органы должны бороться с криминалитетом, а органы власти и управления — искать пути для сужения теневой экономики с пользой для общества.

(В среднем каждый респондент отметил 2 ответа).

Ресурсы теневой экономики могут улучшить положение нескольких миллионов казахстанцев. Значит, имеет смысл искать с ней компромисс. Такой компромисс труднодостижим, но возможен. Для этого одной комплексной программы экономико-правовых мер недостаточно, нужно восстанавливать верховенство закона и доверие людей к властным институтам.