Отчего это некоторые народы имеют предрасположенность к алкоголизму
Дореволюционные авторы дружно и с восхищением свидетельствуют
: казахи ведут здоровый образ жизни, не пьют и не курят. Причем это объясняется не только тем, что среди них имеют широкое распространение моральные устои ислама, категорически запрещающего потребление вина и дурманящих средств, сколько традициями их быта и культуры. При всем том это такой народ, который любит веселье, праздники, отличается чрезвычайным гостеприимством… Да, так оно и было. Тут так и хочется добавить: и очень давно. Хотя прошло-то с тех пор всего каких-то семьдесят-восемьдесят лет. Как говорится, свежа еще легенда.О том, как сейчас, по прошествии сравнительно короткого в историческом измерении отрезка времени, у казахов обстоит дело с потреблением спиртного, знают все. Когда-то отцы-просветители казахского народа призывали его учиться у русских профессиям и специальностям, перенимать их опыт. Казахи вняли их совету. Вернее, сама жизнь заставила их сделать это. Судить, каковы успехи в других делах, трудно, но в одном ученики уж точно превзошли
учителей. И это не что-нибудь еще, а именно питейное дело. Так что теперь наши русскоязычные соотечественники нередко произносят такое: “Уж до чего наши русские “мастаки” выпить, да и то не угнаться им за казахами”. Горько слышать такое. Но еще горше осознавать, что это не столько предубеждение, сколько отражение реальности.
С точки зрения исторической закономерности ничего удивительного здесь нет. Многие аборигенные народы, не имевшие прежде стойких традиций потребления алкогольных напитков в силу своеобразия уклада жизни, попав под власть европейских государств в новое время и оказавшись в конце концов в меньшинстве на территориях своего исконного обитания, неизменно приходили к одному — повальному алкоголизму. Нынешнее положение эскимосов, индейцев обеих Америк, австралийских аборигенов и коренного населения российского Крайнего Севера тому свидетельство. Года два назад корреспондент газеты “Труд” по Среднему Уралу как бы вполне всерьез назначил приз тому, кто сумеет найти ему непьющего хантского мужчину на северной окраине Свердловской области. Его приз не нашел даже соискателя. На юго-западе Иркутской области в районе Саянских гор живет родственный казахам тюркский народ тофалары, или карагасы. Последний этноним переводится на русский как “черные гуси”. Если правы те историки, которые этимологию названия “казахи” возводят к понятию “каз ак = ак каз”, то есть “белые гуси”, мы с тофаларами имеем тотемистически одинаковое происхождение. Да только, по свидетельству собкора “Комсомольской правды” в Иркутской области Натальи Граниной (“В Тофаларии лишь охотятся да пьют. Но пьют охотнее”, 20.04.2000 г.), “черные гуси” уже спились до потери человеческого облика и теперь вымирают…
Казахи приобщились к спиртному позже других, себе подобных. Тому причиной был ряд обстоятельств. Хотя Казахстан вошел в состав России два с лишним столетия назад, активное освоение русскими его земель началось сравнительно недавно — в конце XIX и в начале XX века. Если в течение предыдущих полутора столетий царские власти мало вмешивались во внутреннюю жизнь казахского общества, заботясь больше о военном присутствии, то после покорения среднеазиатских феодальных государств колонизация Казахстана пошла вперед семимильными шагами. Традиционное казахское общество стало стремительно деградировать. Революция 1917 года и последовавшие за ней перемены приостановили этот процесс. Но инерция осталась. Это во-первых. Во-вторых, несмотря на все испытания судьбы, казахи сумели сохраниться как крупный этнос, что в конце концов дало возможность поднять статус национального образования до высшей в рамках союзной иерархии ступени. В-третьих, среди казахов издавна имел влияние ислам, который, как известно, считает грехом потребление спиртного. Однако его вес был не столь существенным, чтобы служить базой для формирования в сознании народа устойчивой антиалкогольной морали. И все же и этот фактор тоже сыграл свою роль. В-четвертых, существовало такое поразительно живучее явление, как привязанность казахов к своим духовным ценностям, в ряду которых не имели никакого значения ни алкоголь, ни прочие дурманящие вещества. Причем чем больше их притесняли, тем жестче они цеплялись за свои обычаи и традиции. Расслабляться и увлекаться чем-то иным казахи позволяли себе большей частью тогда, когда наступали периоды материального благополучия и спокойствия. Последним и наиболее длительным в истории казахского народа таким периодом явилось послевоенное время вплоть до распада СССР. Как известно, общественное сознание — явление крайне консервативное. Чтобы оно трансформировалось, нужны многие десятилетия. Но в случае с казахами для этого хватило срока в сорок с небольшим лет. За это время они успели пройти весь путь от начала потребления алкоголя до масштабного, охватывающего все слои населения алкоголизма.
Теперь спиртное — непременный атрибут казахского быта и вообще жизни. Без него не обходится ни один праздник, ни одна свадьба. Его пьют, когда встречают кого-то или провожают. Оно непременно на столе, когда приходят гости. Принимая их, вы можете оказаться не в состоянии предложить традиционное блюдо — мясо по-казахски (бесбармак). Но отсутствие этого блюда вам ваши гости простят, а водки — нет. Да, они, скорее всего, промолчат, но будут сидеть за столом с такими кислыми лицами и постараются поскорей откланяться. У казахов раньше существовал такой обычай: когда приезжал человек издалека или приходил дорогой гость, в знак почтения забивали скотину (чаще всего овцу). Сейчас же в аулах говорят, что выставить на стол бутылку водки — это все равно что зарезать барана. В шутку, конечно, говорят, но доля истины в ней есть. И есть все основания полагать, что она со временем может сделаться правдой жизни. В советское время зародилось и получило широкое распространение распитие спиртных напитков на похоронах и поминках, что является верхом кощунства с точки зрения ислама. И данная тенденция по-прежнему укрепляется, несмотря на повсеместное появление мечетей…
Сокрушительные последствия полувекового спурта от вековечной трезвости к массовому алкоголизму видны невооруженным глазом. Это — утрата своих лучших традиций и заимствование худших традиций других, резкий рост числа разводов, незаконнорожденные дети, младенцы с патологическими отклонениями, угрожающие масштабы люмпенизации молодежи повсеместно и… всего населения в обширнейших депрессивных сельских районах. А самое страшное — процесс алкоголизации продолжается на фоне повсеместного ухудшения социального положения населения в ходе рыночных реформ, масштабной безработицы и удешевления водки до стоимости кружки пива или бутылки прохладительного напитка. Одним словом, ситуация для дальнейшего развития алкоголизации — наиблагоприятнейшая. А света, который бы ждал в конце туннеля, не видно. Можно возразить, что перечисленные выше явления в целом присущи многим народам. Особенно на территории бывшего Советского Союза. Однако тут есть несколько “но”. Народы европейского происхождения имеют давние традиции потребления спиртных напитков, и применительно к ним о резкой и стремительно прогрессирующей алкоголизации говорить не приходится. Проблемы у них, конечно, есть. Но они были всегда. И наряду с ними была и есть традиционная антиалкогольная мораль. История свидетельствует, что потребление алкоголя не являлось серьезным препятствием на пути этих народов к прогрессу. В регионах традиционной исламской культуры алкоголизма почти нет. Там пить позволяют себе только мужчины, да и то весьма умеренно. Старики и женщины практически не прикасаются к алкогольным напиткам. То же самое можно сказать о подростках. В быту и в сфере общественной жизни остается все так же значительным влияние национальных и общемусульманских традиций. И этот фактор является надежным бастионом на пути проникновения и распространения алкоголизма. Аборигенные народы Крайнего Севера, отодвинутые на периферию общественной жизни даже в своих национальных автономиях, в наибольшей степени подверглись алкоголизации и находятся под угрозой необратимого вырождения. К какой группе следует относить казахов? Надо найти в себе мужество признать, что мы стремительно приближаемся к такому исходу, который сейчас становится уделом автохтонного населения российского Крайнего Севера и Дальнего Востока. И не надо обманывать или утешать себя, говоря: “Не может этого быть, ведь мы — большой и многочисленный народ. У нас своя независимая страна, где государственный язык — казахский. Мы, в конце концов, имеем все, что нужно народу для самоутверждения и нормального развития”. Когда народ оторван от своих родных корней, а на новой почве не успел или не сумел утвердиться, с ним может случиться всякое. Это — во-первых. Во-вторых, казахов с народами Центральной Азии и Азербайджана объединяет история и многие традиции. Но у них названные выше социальные явления дегенеративного порядка, если и имеют место, то в более скромных масштабах. Причем в ряду их причин алкоголь отнюдь не на первом месте. У нас масштабы уже обширные, да еще есть устойчивая тенденция к дальнейшему их росту. А роль алкоголя при этом — первостепенная. В-третьих, рост масштабов названных явлений среди казахов оборачивается катастрофическим уменьшением их приспосабливаемости к современным все усложняющимся условиям. И это при том, что они еще далеки от того, чтобы играть в реальной экономике страны соотносительную их численности роль. Так что есть все основания полагать, что при дальнейшем утверждении рыночных отношений и вовлечении Казахстана в международное разделение труда большинство казахского населения может попросту и окончательно оказаться не у дел. А чем это грозит, думаю, объяснять не надо. Впрочем, все, о чем тут говорится, уже происходит на наших глазах…
И все же: почему казахи оказались предрасположены к быстрой алкоголизации. Все очень просто. Ведь речь идет о народе, физиологическая конституция которого еще недавно совсем не была приспособлена к восприятию алкоголя и организм которого не вырабатывает фермент АДГ (алкогольдегидрогеназы), необходимый для утилизации спиртного. Отсюда и все проблемы. Вам этого никто не скажет. Потому что казахи полны самомнения, и им кажется унизительным оказаться упомянутым в одном ряду с чукчами, эскимосами и прочими подобными народностями. Поэтому на эту тему (так же, как и на разговоры о действительном положении казахского языка, казахской прессы и многих прочих сугубо казахских фетишей) наложено табу. Так что мы скорее пойдем вослед нашим тотемным собратьям тофаларам, чем признаем факт масштабной алкоголизации казахов и станем широко обсуждать его. Жаль, конечно. Но тут уже ничего не поделаешь.