Мертвые хватают за ноги живых.
Карл Маркс.
Последние события на Ближнем Востоке и неоднозначная реакция на них во всем мире показали со всей очевидностью, что еврейский вопрос
Если говорить о теоретическом решении еврейского вопроса, то наиболее основательно в свое время это сделал Карл Маркс в своей работе “К еврейскому вопросу”. При этом интересно, что, во-первых, как сионисты, так и антисемиты всех мастей с лютой ненавистью относятся как к Марксу, так и к его учению: сионисты его относят к антисемиту №1 (выражение известного критика сионизма еврея Цезаря Солодаря, который гордился в свое время тем, что ему присвоен вслед за Марксом ярлык антисемита №2); антисемиты считают марксизм наиболее изощренным видом еврейской идеологии, направленной на достижение мирового еврейского господства. Во-вторых, даже в бывшем Советском Союзе, где марксизм фактически был возведен в ранг государственной религии, по отношению к упомянутой работе Маркса наблюдалась некая фигура умолчания.
Со временем мы видим не только положительные стороны марксизма (марксистская философия), но и историческую ограниченность его политэкономического и социального учения (научного коммунизма), что, соответственно, отразилось и на глубине проникновения марксизма в сущность еврейского вопроса, а именно: Маркс остановился на том, что “Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства”, понимая при этом под “еврейством” не что иное, как рыночные отношения.
Таким образом, марксизм считает необходимым и достаточным условием решения еврейского, да и любого другого (национального) вопроса свержение капитализма и установление (расцвет?) коммунистических отношений.
Думается, что, во-первых,
к последнему тезису не следует относиться свысока, так как из него вытекает, что капитализм — во всяком случае, в его классическом виде, — не способен окончательно решить национальный вопрос, так как сущностью буржуазных (рыночных) отношений является извлечение максимальной прибыли. Поэтому и национальный вопрос капитализм решает по-буржуазному: национальный вопрос ставится постольку, поскольку он является предметом торга, и решается он в зависимости от того, как он может принести наибольшую прибыль. Отсюда и распределение “хлебных” должностей и результатов приватизации среди представителей господствующего этноса (или нации?), отсюда и ущемление других этносов в законодательном отношении, то есть прямой, неприкрытый национализм, иногда доходящий до неприкрытой идеологии нацизма и практики сегрегации. И это мы наблюдаем почти во всех капиталистических странах, правда, в различных странах в различной степени. Не избежал подобного и Израиль, точнее, именно в этом государстве в наиболее откровенном (честном?) виде проявляется фальшивость, присущая капиталистическому миру, по отношению к национальному вопросу.Во-вторых, наряду с изложенным
современный капитализм временами все же демонстрирует нечто, похожее на ростки социальной справедливости, прорастающих из недр капитализма. То есть демонстрирует нечто, противоречащее ее классической хищнической политэкономической сути, описанной марксизмом. И в тех капиталистических странах, которые наиболее продвинулись в направлении обеспечения социальной справедливости среди своих граждан, в наибольшей степени положительно решается национальный вопрос.Но нас интересует все же не марксизм, а еврейский вопрос.
Нам известно, что рождение и особенно утверждение сколь-нибудь значительных идеологий сопряжено с немалыми трудностями. Но еще труднее происходит отмирание этих идеологий даже после того, как ушли в небытие материальные основания, вызвавшие их к жизни. Так, несмотря на всемирное осуждение идеологии фашизма, с неофашизмом далеко не покончено. Идеи коммунизма продолжают существовать. Так же продолжают существовать и идеи сионизма. Последнее нас особенно интересует в свете рассматриваемого нами вопроса.
В конце 19-го столетия и особенно в первой половине 20-го столетия идеи сионизма многим простым евреям казались истиной в последней инстанции; при этом настолько, что они считали ее выше марксистских коммунистических идей. Поэтому коммунистические кибуцы в Израиле служат лишь для подкрепления идей сионизма. А между тем сами эти еврейские коммуны выродились не во что иное, как в военизированные пограничные резервации для самых простодушных евреев, верующих в светский сионизм.
Есть и религиозный сионизм, который обычно олицетворяется еврейскими религиозными ортодоксами, преимущественно выходцами из Польши. В силу того, что они претендуют на роль настоящих хозяев Израиля и официально являются как бы самыми первосортными евреями, число их стремительно растет. Причем в их ряды активно пытаются вливаться выходцы из Эфиопии, Марокко и других регионов, где евреи, в отличие от бывшего СССР, не могли получить широких и глубоких знаний, и поэтому для них светский путь продвижения к процветанию является весьма проблематичным. Еврейские религиозные ортодоксы так же, как и еврейские коммунары, стремятся жить в своеобразных резервациях. При этом существенно общим и для ортодоксов, и для коммунаров является их воинствующая агрессивность по отношению к арабскому (читай, к нееврейскому) населению. Последних они рассматривают исключительно как врагов. Различие между ними несущественно: если коммунары призваны закреплять завоеванные границы Израиля, то ортодоксы призваны внутри Израиля расширять и закреплять границы распространения ортодоксального иудаизма. В связи с этим воинствующая агрессивность ортодоксов на порядок выше агрессивности коммунаров, ибо они должны проявлять агрессивность не только по отношению к арабам-иноверцам, но и по отношению к евреям-иноверцам или евреям-атеистам и даже по отношению к евреям-иудеям, но недостаточно ортодоксальным.
Таким образом, идеология сионизма, будь она светской или религиозной, является по своей сути воинствующей и агрессивной, то есть содержит в себе идеологическую причину войны на Ближнем Востоке (из сказанного вовсе не означает, что исламская идеология на Ближнем Востоке не содержит в себе причину войны).
Могут возразить, что число еврейских коммунаров и ортодоксов ничтожно мало по сравнению с числом “нормальных” евреев. А последние в основном являются вполне добропорядочными сионистами — в меру религиозными, в меру нерелигиозными, но в большинстве своем патриотичными. Вот здесь-то, чтобы нас не обманули вместе с основной массой этих евреев, нам необходимо провести и социальный анализ.
Антисемиты как-то склонны видеть вообще в евреях, а тем более в евреях Израиля, некую буржуазную нацию. И действительно, такое впечатление может возникнуть, так как в среднем израильский еврей получает в год в виде дополнительной помощи около 10 тысяч долларов, и поэтому он, естественно, живет намного лучше, чем израильтянин-араб (который на вполне “законном основании” является израильтянином второго сорта), а тем более палестинец (который и вовсе находится вне закона).
Но за подобной позицией остается незамеченным главное – огромное социально-имущественное расслоение среди самих евреев. При этом интересным является следующее: американские и иные неизраильские еврейские толстосумы не особенно-то спешат на Землю обетованную; они предпочитают содействовать делу сионизма, так сказать, дистанционным способом. И наоборот, местный, израильский, бизнес, как только представляется для этого возможность, пытается обосновываться в других странах (в последнее время — особенно в Германии) или вкладывать свои финансы в недвижимость за границей. Но основная масса израильских евреев, в том числе выходцев из республик бывшего СССР, — это простой средний класс. Эти люди разочаровались в идеях коммунизма и смертельно устали не только от идей, но и от политики сионизма, потому что вынуждены выступать, отрабатывая подачки еврейских толстосумов, в роли пушечного мяса для дальнейшего укрепления власти ортодоксов, под пятой которых они вынуждены рождаться, любить, жить, творить и умирать. Поэтому сегодня огромная часть “нормальных” евреев понимает, что их будущее неразрывно связано с будущим других народов, а процесс ассимиляции народов есть не что-то исторически негативное, а наоборот – позитивное; что попытки Муссолини или Гитлера воскресить если не древних римлян и арийцев, то хотя бы их дух, и попытки сионистов воскресить если не древних иудеев, то их дух, являются абсолютно тождественными по своему логическому значению, а именно — ложности!
И так оно и есть в реальной действительности! Поэтому первым необходимейшим условием достижения прочного мира на Ближнем Востоке является десионизация Израиля
, формирование там демократического государства, что вовсе несложно с политэкономической точки зрения, ибо рыночные отношения на Ближнем Востоке исторически являются классическими. Нужна только добрая политическая воля. Но и ее необходимо вначале идеологически воспринять, а затем и неуклонно провести в жизнь.Но, что нам, казахам, Израиль?! Что нам Гекуба! А оказывается, есть нам дело до этого.
Во-первых, опосредованно, через Россию: с одной стороны, спасение Израиля невозможно без участия России, и провалившаяся недавно миротворческая “операция” американского президента более чем убедительно свидетельствует об этом. С другой стороны, Россия должна придерживаться не произраильских и не про-палестинских позиций, а должна добиваться де-сионизации Израиля и де-эсктремизации Палестины. Таким образом, очевидно огромное возможное влияние России на судьбы Израиля. Вместе с тем не всем очевидно, но это действительно так, а именно, что и Израиль через своих лоббистов как в России, так и за ее пределами, а также через еврейский капитал способен оказать существенное влияние на судьбы России. А Казахстан все больше становится похожим на производную от России, и поэтому все это имеет существенное значение и для него.
Во-вторых, непосредственно сопоставляя исторические параллели и перпендикуляры (противоречия), казахстанские власти должны, наконец, осознать, что если уж немцам и итальянцам, и даже евреям не удается достичь былого величия их предков, а их тщетные потуги привели только к трагедиям, в том числе к мировым, то для казахов решение подобной задачи может оказаться и вовсе непосильным, но в отличие от названных мировых трагедий дело может обернуться трагикомедией местного значения.
Во всяком случае, очевидно, что ближневосточная проблема будет решаться без казахстанского участия, но при этом вовсе не очевидно, сумеют ли казахстанские власти извлечь уроки из ближневосточного кризиса. Судя по публикациям в проправительственной печати, надеяться пока на это не приходится.