Как ни короток был первый визит президента Путина в Казахстан, он счел нужным встретиться с соотечественниками. И сделал на этой встрече потрясающее заявление: Россия будет способствовать их возвращению. Давайте разберемся, с кем, собственно, встречался президент России и кого Россия собирается возвращать в Отечество? Справка: еще при прошлой Думе был создан Совет российских соотечественников, в котором Казахстан представляли шесть человек. Все – граждане Казахстана, избранные на съезде, проведенном в Казахстане и гражданами Казахстана. Правовой основы под все это не было, но законодательство не нарушалось: никому не запрещено называть себя российским соотечественником. В самом деле, если Родину, как и родителей, не выбирают, то соотечественник – это такая литературная и субъективная категория: что человек считает своим Отечеством, то оно и есть. Что же касается Совета соотечественников при Думе, то это образование, кроме ментального, имело еще и политическое наполнение. Но не юридическое. Так было до мая прошлого года, когда в России был принят
Закон автоматически признает соотечественниками не живущих в России ее граждан, включая тех, кто имеет второе гражданство страны проживания. (заметьте: в России второй паспорт признается, а в Казахстане – нет, из чего не следует, что иметь его запрещено).
А также этот закон дает право стать российскими соотечественниками всем нам, независимо от национальности, если мы состояли в гражданстве СССР. Но уже не автоматически, а по заявлению, которое мы должны подать в посольство России, после чего в месячный срок нам вручат свидетельство соотечественника. С которым мы, утверждает Закон, уравниваемся в правах и обязанностях с российскими гражданами. (Надо полагать, приобретаем и право участия в российских выборах.)
Далее, наши дети и внуки тоже могут получить статус российских соотечественников, кроме (цитата): “за исключением потомков лиц титульных наций иностранных государств”. А титульная нация — это (еще цитата): “часть населения государства, национальность которой определяет официальное наименование данного государства”. То есть мой внук Илья сможет стать российским соотечественником, и его внуки – тоже, а внук Асет – не сможет, поскольку по его национальности названо государство Казахстан. Если, конечно, к получению казахстанского паспорта он выберет национальность отца, а не матери. (Впрочем, может быть, Казахстан – не иностранное государство? Закон этот вопрос оставляет открытым.)
Политический смысл такого юридического разделения ясен: пока живы все мы – бывшие граждане бывшего СССР, у нас сохраняется возможность как бы восстановить Союз, оформив гражданскую причастность к официальному правопреемнику — России. И наши дети-внуки тоже всегда смогут к ней как бы причаститься, получив свидетельства соотечественников. Кроме детей и внуков тех, кто понасоздавал себе национальных государств. Такой, как бы прозрачный намек о необратимых последствиях суверенизаций.
Что же касается юридических последствий Закона о соотечественниках, то они пока как бы законсервированы. Во всяком случае, ни в Казахстане процесс получения свидетельств не налажен, ни в России не видно механизмов предоставления соотечественникам гарантированных этим Законом прав.
Об этом же говорит и встреча президента Путина с казахстанскими соотечественниками. С точки зрения закона, действующего, между прочим, уже больше года, лидера России “подставили” под нелегитимное собрание.
Скажем, лидеры “Лада” Виктор Михайлов, Ассоциации славянских и казачьих организаций Геннадий Беляков, “Русской общины” Юрий Бунаков – все они, безусловно, российские соотечественники. По чести и по совести, по всей той деятельности, которую они ведут уже много лет. Они – российские соотечественники по самоназванию, по восприятию их в казахстанском обществе и в российской Думе. Но
– не по действующему российскому законодательству, поскольку для юридического подтверждения статуса соотечественников они должны были предъявить организаторам встречи свои вторые – российские — паспорта. Мало того, чтобы представлять перед президентом своего Отечества не просто себя, а именно казахстанских соотечественников России, они должны были иметь мандаты делегатов от всех граждан Казахстана, обзаведшихся вторыми паспортами.(Иное дело, могли бы, скажем, “Лад” и “Русская община” действительно собрать большой Съезд казахстанских граждан с российскими паспортами. Известно ведь, что эти организации все годы суверенитета вполне официально, и небесплатно, посредничали между посольством России и выезжающими в перемене гражданства. (Такой вот печальный дуализм не от хорошей жизни – с одной стороны, огромный вклад в поддержку “русскоязычных”, с другой стороны – “ликвидационные конторы”!) Так вот, знающие люди утверждают, что получить российский паспорт, не теряя (как раз как бы “теряя”) казахстанский – не так сложно. Не исключено, что таких “запасных” россиян в Казахстане – тьма).
Но вернемся к полномочиям участников встречи. Вот, г-н Цибин, глава “Русского центра”, как бы русской потемкинской деревни в Казахстане, – это же совсем другая креатура, противоположная “нашим” посланцам в российской Думе. По самоназванию он – как раз казахстанский, а не российский соотечественник. И “запасного” паспорта у него, очевидно, нет! Так каких соотечественников, по существу и по форме, представлял этнический русский г-н Цибин перед российским президентом?
Насчет странностей этой встречи можно высказать два предположения.
Первое – стандартная российская (и такая же казахстанская) безалаберность. Не исключено, что помощники просто не проинформировали президента о законе про соотечественников или сами его не знали. А Владимир Путин только начал постигать Среднюю Азию (петербуржец, служил в Германии), да и других проблем у него – выше головы.
В эту версию укладывается заявление президента (по
словам Юрия Бунакова) о намерении России вернуть соотечественников. Вдумаемся: есть ли более сильный и надежный способ ударить по интересам самой России, вытеснить ее из Средней Азии, превратить в “мягкое подбрюшье” ее многотысячекилометровую границу с Казахстаном, чем содействие выезду всех, кто ориентируется на Россию как на Отечество! И потом: какой такой прием соотечественников, если в России для них сейчас нет ни правового статуса, ни жилья, ни рабочих мест, ни денег!Наконец, к кому обращен призыв? Легальных российских соотечественников сейчас в Казахстане чуть-чуть, а потенциальных – боюсь даже сказать, сколько! Ничего себе – невмешательство во внутренние дела суверенного государства!
Но я склонен считать правильной вторую версию: встреча проведена со знанием дела, все хорошо продумано и надолго рассчитано. А формальности – не в счет!
Судите сами.
Все мы знаем, что конституционные слова о гражданском обществе и равенстве прав казахстанцев независимо от национальности и языка – это де-юре. А де-факто вся наша бывшая жизнь в Союзе, а потом при суверенитете, правительство и парламент, акимы, национальные менеджеры, ректоры, редакторы, спонсоры и доноры – все большие и малые начальники, от столицы и до сел-аулов, кадровой политикой, конкурсами и тендерами, личным поведением, словами и делами, всем прочим, сами знаете – чем, как бы развели население по двум полюсам самоидентификации.
На одном полюсе — те, кто отождествляет Казахстан с Родиной и Отечеством, верит в перспективу национальной экономики и суверенитета, гордится и дорожит государственностью, готов за них воевать, если придется.
На другом — те, кто решил, что Казахстан – это место проживания, но не Отечество. Эти граждане Казахстана находятся во внутренней гражданской эмиграции. Они не активны на работе и на выборах, их не огорчают неудачи государства, а при звуках национального гимна, с незнакомыми им словами, у них возникают иные желания, чем встать и приложить руку к сердцу.
Первые перечисляют вторым всякие убедительные причины их массовой миграции и еще более массовых “чемоданных” настроений. И, убежден, искренне верят в убедительность этих причин!
А вторые уезжают, собираются уезжать или мечтают об этом, стараются отправить детей. И в большинстве не испытывают неприязни к первым, верят их объяснениям причин миграции. Или, как родители, скажем, из Шахтинска и Сарани, отдают последние деньги за учебу детей в одном из карагандинских университетов потому, что в его названии есть слово “российский” и дипломы там выдают российского образца!
И казахстанцы знают: первые – это не обязательно “коренные”, а вторые – вовсе не только “русские”. В многонациональном Казахстане сама эта поляризация ментальностей — тоже многонациональна!
Можем ли мы, живущие здесь, вообразить, чтобы кто-то из высших руководителей Казахстана начал обращение к народу со слова “соотечественники”? И чтобы все мы, казахстанцы, одинаково бы вздрогнули – это ко мне обращение?
А теперь представьте, что такое же слово казахстанцам говорит президент России. Согласитесь, немало найдется тех, кто воспримет: это – ко мне! И успокоится в своих тревогах, утвердится в намерениях – ведь у него опять есть Отечество, которое о нем не забыло, защитит, позаботится!
Здесь смысл – не в желании России отозвать в Отечество всех соотечественников. Люди уезжают или остаются не по призывам президентов. Главное – это внутреннее ощущение каждого отдельного человека, и через это ощущение Россия как раз может не уходить, а возвращаться в Казахстан. А что касается юридического оформления включения казахстанских граждан в дела Российской Федерации – так законодательная основа под него уже имеется.
Я что хочу сказать: пока мы наблюдаем политические игрища с обеих сторон. А вопрос-то – архисерьезный, в буквальном смысле – судьбоносный! Как бы не доигрались!