За миг-другой, с точки зрения вечности, до обретения казахстанским народом независимости скупая обычно ко многим историческая судьба преподнесла нам царственный подарок – огромное нефтяное богатство на Тенгизе. На девятом году новой истории Казахстана божий промысел снова пометил его. Новым углеводородным Клондайком объявили Кашаганское месторождение. Такого числа хвалебных эпитетов в последние три десятка лет не удостаивался еще никто. Семь миллиардов тонн нефти – такая оценка запасов новой нефтяной кладовой тысячекратно была повторена на газетных страницах, в экономических сводках и разведывательных донесениях. Обычному человеку, естественно, это мало о чем говорит. И простое сравнение здесь будет выглядеть более наглядным. Запасы на Восточном Кашагане, например, по большинству экспертных суждений в полтора раза превышают все нефтяные ресурсы Северного моря. Куда более смелые прогнозы о примерной суммарной сравнимости количества каспийской и ближневосточной нефти мы пока рассматривать не станем. Похоже, что после провала величественных азербайджанских “проектов века” из-за мизерности нефти на его национальном шельфе уже привычное словосочетание “большая каспийская нефть” все больше будет использоваться в упоминаниях о каспийских месторождениях Казахстана. И это обстоятельство создает на “мировой шахматной доске” ситуацию, требующую от множества “игроков” уже новой стратегии и тактики. Вообще само каспийское углеводородное сырье и его количество уже теперь не является основным предметом, занимающим все время выдающиеся и не очень геополитические умы. Постоянной темой их размышлений и забот в последние годы ушедшего столетия стал вопрос о том, куда и как потечет пресловутая каспийская нефтяная река. В Вашингтоне и Москве, Лондоне и Париже, а также в Токио, Пекине и Эр-Рияде, даже в Осло и Анкаре некие инициативные и энергичные люди на сотнях контурных карт давно уже расчертили цветными фломастерами маршруты выгодных для них нефтепроводных коммуникаций, берущих начало из седого Каспия. И эта становится важнейшей частью почти такой же по возрасту “большой игры в Азии”. Возможное упрощение всех интегральных значений этого огромного геополитического уравнения выявит в основном простую, на уровне школьной арифметики, задачу про то, кто же окажется сильнее в этой схватке – США или Россия. На линии острого нефтекоммуникационного противостояния сошлись две большие и несклонные к немотивированной уступчивости державы. И для Казахстана очень многое значит выбор верных направлений углеводородных потоков. Их на сегодняшний день несколько. На север, в Россию, по нефтепроводам Атырау-Самара и Жанажол-Кенкияк-Орск пролег единственный пока существующий экспортный маршрут. Сырье доставляется на российские нефтеперерабатывающие заводы и транзитом переправляется в ближнее и дальнее зарубежье по системе той же российской компании “Транснефть”. Другим действующим транспортным направлением через четыре месяца станет нитка Каспийского нефтепроводного консорциума (КТК). В ноябре прошлого года был сварен последний стык нового трубопровода, соединивший Тенгизское месторождение с морским терминалом в Новороссийском порту. В конце текущего полугодия здесь отдаст швартовые первый
Соединенные Штаты, объявившие Каспийский регион зоной своих стратегических интересов, намерены взять реванш у Кремля, реализовав политически целесообразный, но самый дорогостоящий проект перекачки здешней нефти по маршруту из Баку в турецкий порт Джейхан. Особенно активность американской дипломатии возросла со времени, когда Каспийское море по объемам запасов нефти стали сравнивать с Персидским заливом. Прагматичные вашингтонцы, даже во времена уступчивого Бориса Первого быстро усвоившие, что поставить Россию под полный контроль в освоении новых нефтяных богатств не удастся, отвели роль своего подручного Азербайджану. Сильнее притянуть политический режим в Баку к стратегическому союзнику США по НАТО – Турции – этого пикового интереса прежняя администрация Клинтона — Гора никогда особенно и не скрывала. Азербайджанское правительство и транснациональные компании создали для прокладки нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан Азербайджанскую международную операционную компанию (АМОК).
Предложенный Россией проект перекачки азербайджанской нефти по действующему трубопроводу Баку-Новороссийск был отвергнут Вашингтоном. Кремлю внушали, что огромные запасы нефти на азербайджанском шельфе Каспия не смогут перетечь по этой нитке с низкой пропускной способностью. Нужен, дескать, новый коридор транспортировки мощностью не менее 50 миллионов тонн.
Немного позже выяснилось, что с утверждением о “большой азербайджанской нефти” уполномоченные лица США просто погорячились. Доказанными здесь считаются запасы в четыре с лишним миллиарда баррелей. Экономически целесообразным проект Баку-Джейхан может быть при наличии шести и более миллиардов баррелей нефти. И чрезвычайно высока сама “цена вопроса” — освоение кавказско-турецкого нефтемаршрута требует более трех миллиардов полновесных USD. Но американцы вовсе не собираются легко расстаться с заманчивой геополитической идеей своего главенства в регионе “жизненных интересов США”. Открытие новых запасов углеводородного сырья на севере Каспия, особенно в его казахстанской зоне, дало дополнительный импульс их стараниям вдохнуть жизнь в проект доставки нефти через Закавказье в Турцию. Логика новых предложений старых лоббистов дорогостоящего предприятия не особенно затейлива: нефти, мол, у казахов теперь хоть залейся и почему бы ей не потечь теперь и на Запад?
Но разрабатываемые сейчас запасы нашей нефти теперь уж точно двинутся на север по трубопроводу КТК, а спонсорам проекта Баку-Джейхан Астана может предложить только разведку новых месторождений. Таким образом, материализация заветного для Вашингтона проекта переносится на неопределенный срок.
Впрочем, похоже на то, что американцы, несмотря на перемену хозяев в Белом доме, будут стремиться к вожделенной цели. Маршрут Баку-Джейхан — не просто экономическая альтернатива транспортному направлению Тенгиз-Новороссийск. Если каспийские углеводороды широким потоком потекут мимо России, верный союзник Вашингтона Анкара способна под предлогом перегруженности черноморских проливов морскими судами закрыть дорогу для танкеров с русской нефтью. Российской экономике будет нанесен удар такой силы, все последствия которого очень трудно и просчитать. За это, по мнению некоторой части американского истеблишмента, можно, конечно, не все, но многое отдать. Но Казахстану-то нет никакого резона оплачивать как амбициозные расчеты, так, тем более и политические просчеты вашингтонских геостратегов. И это при том, что наличие еще одного перспективного маршрута доставки своей нефти на Запад всячески им приветствовалось бы.
Казахстанская нефть настойчиво ищет выход в зарубежье. Важнейшим вопросом для страны становится определение направлений ее транспортировки. Пока правительство имеет несколько вариантов. Долгосрочные прогнозы авторитетных международных экономистов называют Юго-Восточную Азию наиболее емким и достаточно стабильным в обозримом будущем рынком потребления. Привлекательным в этом случае выглядит проект нефтепровода Казахстан-Туркмения-Афганистан-Пакистан мощностью транспортировки до 50 миллионов тонн в год. Однако реализация этой идеи целиком зависит от политического урегулирования ситуации в Афганистане, даже начало которого еще никем не просматривается.
Другим заслуживающим внимания вариантом является доставка казахстанской нефти к побережью Аравийского моря через иранскую территорию. Некоторое время успешно работало заключенное почти пять лет назад между Казахстаном и Ираном соглашение о поставке углеводородов через Каспий по схеме замещения (SWAP). Наша нефть поставлялась на северные иранские НПЗ, а из его нефтепромыслов, близких к южному побережью, такое же количество сырья отправлялось контрагентам Казахстана на Западе.
Естественным продолжением этой работы могло бы стать строительство нефтепровода Казахстан-Туркменистан-Иран с выходом в Персидский залив. Если широковещательные заявления о гигантских запасах Каспийского месторождения найдут доказательное подтверждение, этот проект по причине очевидной выгодности и привлекательности будет обеспечен отсутствием сколь-нибудь серьезных конкурентов. Но при одном условии: если США откажутся от стремления изолировать Иран на международной арене. В этом, кстати, еще одна причина усиленного лоббирования Вашингтоном проекта Баку-Джейхан, предусматривающего ко всему ранее сказанному и возвышение Турции как региональной сверхдержавы в этой части мира.
В поисках новых альтернативных маршрутов доставки углеводородного сырья Казахстан обращает свой взор и на Восток. Китайская национальная нефтяная компания (КННК) уже три года активно действует в нефтегазовом секторе Казахстана. В развитие этой темы наше правительство сделало китайцам такое предложение, от которого они не смогли отказаться – перекинуть через Великую степь нефтепровод Западный Казахстан-Синьцзян. Правда, соседи выставили свое условие. Впрочем, никак не тупиковое – мощность загрузки нитки должна составить не менее 20 миллионов тонн нефти ежегодно.
Преимущества восточного маршрута очевидны. Казахстанская нефть через крупный сам по себе китайский рынок может выйти на еще более гигантский рынок Азиатско-Тихоокеанского региона и остального мира.
Таковы на сегодня уже существующие и предположительные маршруты следования большой казахстанской нефти в новом веке. Перед страной, разместившейся в самом центре Евразийского континента, отдаленной на тысячи километров от морских коммуникаций, еще стоит задача чрезвычайной трудности — выбрать единственно верные направления транспортировки национального богатства. Достояние, которое должно принести достаток и благоденствие миллионам его хозяев.
Само наличие огромной кладовой углеводородного сырья на Каспии превратило этот регион в огромный узел геополитических и экономических проблем. В этой части света на рубеже веков естественным образом сошлись интересы множества государств мира и в первую очередь США, России и Китая. Примерами силы, напора и даже откровенной бесцеремонности больших держав в навязывании своих правил игры несоизмеримым с ними по мощи малым странам полна вся история прошлого. И жизненно важным для народов этих стран является то, кто в такие ответственные исторические моменты оказывается у руля правительственных кабинетов.
Сегодня нефтяную политику Казахстана помимо, разумеется, премьер-министра олицетворяет еще и президент “Казахойла” Нурлан Балгимбаев. Крепкий профессионал, настоящий знаток своего дела, человек, знающий почти все секреты нефтяного менеджмента. И в то же время персона, прочно связанная в общественном сознании с ТНК “Шеврон”. Проще говоря, с американцами. Учеба в Массачусетском технологическом институте и двухлетняя стажировка в этой компании даже невольно работают на такой имидж Нурлана Утебовича. И несомненно, на его жизненную философию и вообще миропонимание определенным образом влияют страницы его “американской” биографии. Тогда у “мыслительно продвинутых людей” Отечества возникает закономерный вопрос: не влияет ли это при выборе стратегических решений главным казахстанским нефтяником в случаях неизбежных столкновений национальных интересов и интересов транснациональной компании?
Итак, президента “Казахойла” считают “американцем” в нашем правительстве. По большому счету это не смертельно ни для него, ни для страны. Но политика грамотного балансирования Казахстана между разновекторными интересами сверхдержав во имя высших национальных интересов требует присутствия в правительстве российских, китайских или европейских “агентов влияния”. При всей кажущейся парадоксальности и даже неприемлемости такого предложения именно оно является гарантией взвешенных государственных поступков. Такая “система сдержек и противоречий” во власти разрушает механизм монополизации принятия решений, позволяя носителям иных точек зрения апеллировать к общественному мнению. И даже не стесняясь призывать на помощь аргументы в пользу именно национальных интересов Казахстана.
Большая нефть может стать для казахстанского народа и бесценным даром, и историческим несчастьем. В настоящеее время мы все пребываем на зыбкой грани между ними, рискуя шагнуть в любую сторону…
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
“Прииски в Мбужи-Майя дают до 20 миллионов карат драгоценных камней в год. Местные медные рудники считаются одними из богатейших в мире. Здешний уран — один из самых качественных: первую американскую атомную бомбу сделали из конголезского урана. Берега реки Конго, давшей название стране, богаты также золотом, кобальтом, цинком, другими полезными ископаемыми. Но эти богатства так и не принесли независимому Конго благоденствия. И местные жители вспоминают колониальный период своей истории как золотой век”.
Из европейской прессы.