Консолидация народа Кыргызстана возможна только вокруг его конституции

— Толекан Асаналиевна, коротко о ваших первых впечатлениях о прошедшем “круглом столе-2”?

— У меня окончательного и однозначного мнения по итогам “круглого стола” еще нет, оно еще не сложилось. Ну а вообще я чувствовала огромную усталость к его концу, все-таки просидеть почти девять часов было сложно физически, тем более для участия в “круглом столе” я утром сбежала из больницы.

Мои первые впечатления? Мне особенно запомнились слова президента Акаева о безнаказанном терроре, который якобы организован против него и членов его семьи. Эти слова он произнес с таким надрывом и обидой в голосе, что у меня, да и у всех, наверное, участников “круглого стола”, что говорится, мороз по коже пошел. Он сказал, что он терпит этот “террор” и всю критику, как бы говоря, что он мог всех раздавить как козявок, а он терпит, а во-вторых, этими словами президент как бы попрекал своих министров-силовиков в том, что он вынужден терпеть весь этот “террор”. Когда он сказал про то, что он всегда терпел критику в свой адрес, я сразу же посмотрела на Замиру — ведь именно президентский иск в ее адрес и стал тем поворотным пунктом в демократическом развитии Кыргызстана.

Весь зал оживился, когда Акаев сказал, что он стал конформистом. Я думаю, все ждали признания президента в его закабалении всякими кланами и бывшей партийной номенклатурой и тому подобное. И что же мы услышали? Оказывается, он стал конформистом к требованиям Запада и международного сообщества о проведении демократических реформ, и он жалеет об этом, так как еще в своем школьном сочинении дал себе клятву никогда не быть конформистом. И он сказал, что не желал бы этой роли, роли конформиста к требованиям Запада, своим госчиновникам. Вот пока два основных момента, особенно ярко оставшихся в моей памяти. Я продолжаю думать про них, и пока не решила, что же они значат.

— Мое выступление было очень коротким, и я на кыргызском сказала, что мой народ тысячелетиями жил свободно и что свободные дети свободного народа имеют право свободы мысли и слова. Я сказала, что все думают про процветание нашего народа, независимость Кыргызстана, счастье наших детей и что ни один человек, ни одна политическая сила не владеют монополией на право выбора дороги к этому процветанию. Также я сказала, что мы никогда не признаем никакого оправдания ограничений или нарушений неотъемлемых прав человека и гражданина, кроме особых обстоятельств, предусмотренных Конституцией, и будем и дальше продолжать нашу деятельность по защите Конституции. От имени Коалиции я призвала президента Акаева обратить внимание на гонения ККПЧ и его лидера Рамазана Дырылдаева и предложила ему дать личные гарантии для беспрепятственного возвращения Дырылдаева на Родину и возобновления его так необходимой нашему народу деятельности. Про спецслужбы. Я предложила провести реформы по лишению их политических функций, не ограничиваясь простой сменой вывески, и предостерегла президента, что каждый шаг бывшего КГБ мы будем рассматривать, как идущий от него лично. Вот собственно и все, что я хотела сказать и сказала лично президенту.

— На “круглом столе” ваш оппонент Сулайман Иманбаев говорил про предлагаемые изменения в Кодекс о выборах, и в частности о тех, которые запретят получение финансирования гражданскими группами из-за рубежа. Всем было понятно, что прежде всего он говорит о деятельности независимых наблюдателей…

— Ну, во-первых, председатель ЦИК Иманбаев не оппонент Коалиции, или только Коалиции. Он просто выбрал себе такую роль, когда ему кажется, что он единственный, кто разбирается в Уставе ООН и лучше ОБСЕ знает Кодекс наблюдателей ОБСЕ и положения Копенгагенского документа. Что ж, история, как говорится, продолжается, и мир живет дальше. Так вот, положения нескольких десятков международных конвенций и договоров, в том числе и несколько двухсторонних, которые Кыргызстан заключил, например, с Европейским Союзом, призывают страны оказывать друг другу помощь в строительстве демократии и всестороннюю поддержку их развития, включая развитие гражданского общества. Так что понятно, что кто-то из МИДа просто должен просветить Сулаймана Иманбаевича на тему всех международных обязательств Кыргызстана, которые, как известно, являются составной и неотъемлемой частью нашего законодательства, и даже, страшно подумать, имеют превалирующую силу.

— Ну вы знаете, элите, по идее, договориться совсем нетрудно. Тем более нашим так называемым политическим партиям, большинство из которых на круглом столе продвигали свои личные интересы. Все это очень далеко от демократии. Понятно, что все тридцать политических партий, два десятка действующих средств массовой информации и лидеры сотни ведущих общественных объединений и гражданских движений могут договориться с властью, как говорил великий вождь всех времен и народов, поминать которого с уважением становится все более модно в нашей стране, у каждого есть своя цена.

— Как раз таки наоборот, всякий зажим и репрессии приводят, в конце концов, к такому взрыву, как в Таджикистане. При отсутствии возможности решения проблем в парламенте и продвижения политических интересов через законно действующие политические партии, СМИ, люди естественно вынуждены обращаться за защитой к полевым командирам. Возьмем даже нашу историю. У нас накал гражданской деятельности в начале девяностых был ничуть не меньше, если не больше, чем в том же Таджикистане. Но возможность мирной смены власти через избрание Акаева и произошедшая в дальнейшем либерализация и дали нашей стране уникальный шанс шелковой революции. Если бы в октябре 1990 года был избран жесткий способ подавления КДК и других либеральных групп, как это произошло в Таджикистане, то, возможно, что и у нас были бы созданы все предпосылки гражданской войны.

— При слабой государственности, как у Кыргызстана, и при тех острых проблемах, которые действительно стоят перед народом, при той нестабильной ситуации на наших границах, дальнейшее ограничение демократии и зажим деятельности легитимных политических партий и гражданских групп приведет к такой стремительной люмпенизации общества и отторжению народа от элиты, что, в конце концов, в один несчастный день, когда КТР перестанет давать картинки о счастливой жизни народа, а покажет толпы повстанцев на улицах, мы даже не будем знать в лицо следующего президента – это будет какой-то командир воинской части или недавно уволенный аким Н-ского района.

— О да, это любимый тезис нашей власти — развитым странам понадобилось несколько веков для строительства демократий, а значит, у Кыргызстана есть еще, допустим, 190 лет, для достижения уровня демократических свобод США. Эти люди не знают или не хотят знать простого факта – после того, как в США или в Западной Европе народ принимал Конституцию, то все, что там было написано, будь это право на справедливый суд или неприкосновенность частной собственности, право на свободу слова, все права и свободы автоматически и мгновенно стали основополагающими ценностями общества и государства. Граждане не давали своему государству времени раскачиваться. Суды не признавали никаких оправданий и никаких телефонных прав – буква и дух Конституции для них были превыше всего.

— Отсчет надо вести с 1985 года, и потому у нас есть только пять лет, чтобы построить сильную и стабильную демократию. Если мы не сможем этого сделать, Президент лучше нас знает, что Бзежинский предсказывает нашему региону – хаос, гражданское насилие и региональную войну, по сравнению с которыми, Балканы покажутся детским плачем. Многих удивила математика Аскара Акаевича, когда он сказал, что, по Бзежинскому, у нас в запасе остается еще целых пятнадцать лет. Я думаю, что президент очень сильно ошибается в своих расчетах.

— Да, безусловно, слова президента являются важным индикатором нашего успеха. Президент сослался при этом на своего советника швейцарца Кайзера, который сказал ему, что сила Кыргызстана в сильных НПО. А ведь именно Коалиция организовывала Кайзеру встречи со своими членами и представительствами в регионах. Как говорится, нет пророка в своем отечестве, и мы все больше и больше вынуждены общаться с друг другом на различных международных форумах или через президента Всемирного банка Вульфенсона. Если кто-то думает, что нам от этого приятно, нет – нам очень грустно. Было бы неплохо, если бы и президент, а не только его иностранные советники, встречался с нами, тогда бы и мы без посредников доносили бы ему о своих успехах и вкладе в развитие Кыргызстана. Имея возможность общаться напрямую с Президентом, мы, НПО, меньше времени уделяли бы на то, чтобы наши доклады и предложения ложились ему на стол во время его зарубежных поездок или посещения им иностранных послов. И уж конечно, общаясь напрямую с нами, президент Акаев ни в коем случае не полагался бы на своих советников, доложивших ему, что во Франции якобы всего лишь 5.000 НПО, тогда как в Кыргызстане их две тысячи. Господин президент, во Франции больше пяти миллионов НПО и их с каждым днем становится все больше и больше.