Справка: Кулов Д.Ш. Подполковник КГБ в отставке. Имеет государственные награды и ордена СССР за службу в Афганистане.
—
Диас Шаршенбаевич, как Вы отнеслись к “преступлениям” старшего брата?— Мнение моей скромной персоны, конечно, мало что значит, поэтому спешу сделать ссылку на авторитеты. У видавших виды правозащитников из Международной лиги по правам человека (США) такой список “преступлений”, совершенных Куловым, вызвал только смех. Нашим бы горе — следователям если уж фальсифицировать, так что-нибудь посолиднее, повесомее, а то показали всему миру свою профессиональную непригодность. Зато продемонстрировали перед высоким начальством умение по-холтоффски щелкать каблуками (помните подчиненного у шефа гестапо Мюллера?). Если даже предположить, что Феликс совершил те деяния, которые ему предъявляются, то наказание, вынесенное судьей, слишком жестоко и не соизмеримо с ними
. В таких случаях максимально, что можно было вынести, – это административное наказание. А конфискация имущества и лишение звания генерал-лейтенанта — это уже что-то из области женской логики.— Однако, приговор далеко не женский…
— У меня вызвала удивление странная логическая цепочка, выстроенная в обвинительном приговоре судьи Айджигитова. Когда он начал зачитывать все заслуги Ф. Кулова перед государством, его награды и медали, у меня затеплилась надежда, что моему брату уготовано в худшем случае условное наказание. Но последовал холодный душ – 7 лет лишения свободы. Выходит, что без этих заслуг ему светило как минимум пожизненное заключение.
И еще хотелось бы отметить, что ни в одной цивилизованной стране мира человек не подвергается судебному преследованию за одно и то же деяние повторно, если ранее он был оправдан судом. После такого судилища остается только воскликнуть: “Да здравствует кыргызский суд – самый антигуманный суд в мире!”
—
Что Вы как бывший КГБ-шник можете сказать о секретности дела?— Что касается закрытости суда, якобы по причине содержащихся в деле сведений, составляющих государственную тайну, то я ответственно заявляю: не надо принимать это за чистую монету. Это было сделано только для того, чтобы не было свидетелей беззакония и чтобы наверняка “закрыть” моего брата. Прекрасно зная, что у них нет против Кулова серьезных улик, которые могли бы послужить в суде доказательством его “преступной деятельности”, и в то же время сознавая необходимость выполнения заказа сверху, они и выдумали миф о гостайне.
— Чем же все-таки так насолил Ваш брат своим бывшим коллегам?
— Причина этого кроется в том, что Феликс является основным политическим конкурентом Акаева. Давайте проследим за этим на протяжении последних лет. Акаев, как человек весьма проницательный, с большим интеллектуальным потенциалом, давно почувствовал силу Кулова. Он убрал его с поста министра внутренних дел, на котором он был наделен большими властными полномочиями, и уговорил занять должность вице-президента, — более высокую, но не имевшую ни конституционного статуса, ни сколько-нибудь реальной власти. В тот период Кулов сплотил вокруг себя видных публицистов, социологов, экономистов, предпринимателей и других. Эти люди признали в нем лидера, и их деятельность естественным образом оформилась в некую организационную структуру, которую назвали общественной ассоциацией “Ар-Намыс”. Ее целью было содействие курсу президента в осуществлении демократических преобразований в республике.
— ?! Так “Ар-Намыс” появилась еще тогда?
— Да. И еще тогда эта организация воспринялась с высоты 7 этажа как посягательство на власть, и ее попросту разогнали. В том же году появляется первая заказная статья с неуклюжей попыткой скомпрометировать Феликса в глазах общественности. Позднее, в бытность его губернатором Чуйской области, группа влиятельных деятелей республики во главе с ныне покойным руководителем одного из силовых министерств развязывает против него оголтелую критику, цель которой все так же не вызывала сомнений. Возникает так называемое дело “Химсинтез”, которое не стоило и выеденного яйца, а посему лопнуло, не дотянув до логического завершения, подтверждением чему было определение Конституционного суда.
Затем Кулов назначается министром национальной безопасности. Однако его поспешили убрать, как только он зашел слишком далеко, а именно: реализовал ряд громких дел, в результате чего полетели головы крупных коррупционеров.
И, наконец, мэр города Бишкека. В недрах МНБ, уже возглавляемом близким другом Акаева Аширкуловым, зреет дело о покушении на президента, в котором, по сценарию фальсификаторских дел мастеров, роль идейного вдохновителя отводится Кулову (чем это дело закончилось, мы знаем: на его место нашелся другой неугодный – Тургуналиев). Однако режиссеры сработали бездарно, и Кулов оказался им не по зубам. Он своевременно разоблачил их истинные замыслы и упредил их удар своей отставкой.
И так все десять лет. Я тут ничего не убавил и не прибавил, лишь опустил еще кучу мелких пакостей. И надо откровенно сказать, что за всем этим маячит тень Акаева.
Но в этом деле есть и третья “корзина” — межличностные отношения. В декабре прошлого года Кулов как бы предложил Акаеву выкурить трубку мира. За это некоторые не преминули упрекнуть его в выпрашивании должности. Что я могу сказать по этому поводу? Моего брата просто не поняли. Вся причина в нежелании идти на конфронтацию с властью, потому что из опыта службы в МВД он прекрасно знал, что это в конечном итоге может привести к дестабилизации в обществе. То есть этот поступок
был продиктован только заботой о народе. Ну а потом, должность так не выпрашивается, это делается на приеме у сиятельной особы. Разумеется, в таких случаях нужно покаяться, упасть ниц, заверить в своей личной преданности. Так сломался не один политический деятель — конкурент Акаева. Я их не осуждаю, но кем я горжусь, так это своим братом, потому что он не “отмечался” наверху, как это принято в нашем современном обществе, не прогнулся перед сильными мира сего.— А каким он был в детстве?
— Заботился о нас, младших братьях, заступался когда надо. В общем, был настоящим старшим братом, как водится в киргизских семьях, остался таким и по сей день. Он не был драчуном, задирой, никогда не начинал первым драку. Но если его трогали – давал отпор, умел постоять за себя.
Он никогда не предавал друзей, как сейчас говорят, не “подставлял” их. Понятие чести и достоинства не были для него пустым звуком уже в юности.
Позже, когда он работал сотрудником уголовного розыска, были случаи, когда при задержании вооруженных преступников ему приходилось применять огнестрельное оружие. Но он никогда не стрелял на поражение, даже если была реальная угроза жизни, а целился в ноги. Он уже в то время умел распорядиться данной ему властью.
Другой характерный штрих. Во время выращивания опийного мака в республике он, будучи сотрудником по борьбе с наркотиками, проводил весь сезон на Иссык-Куле. Среди местных и заезжих дельцов в обращении были крупные деньги, которые, естественно, происходили от продажи наркотиков. Зачастую преступники при поимке пытались отделаться деньгами. Но он никогда не брал денег, потому что с детства нам такое строго-настрого запретил отец. Он и заложил в брате такие черты, как честность, принципиальность, дисциплина, выдержка, профессиональное отношение к
делу. Наш отец, прошедший три войны, – финскую, Великую Отечественную и японскую, а также большую жизненную школу, — много дал брату – наверное, потому, что он был первенец в семье. Отец сам очень много работал в то время, и на нас, младших, у него уже не хватало времени.Работа в уголовном розыске и была теми университетами, которые повлияли на становление Феликса как личности. Ведь это была работа с различными слоями и социальными группами людей, в естественной среде, в самых многообразных житейских и бытовых ситуациях. Это, а также отцовское воспитание, явились источником его главных черт – человечности и человеколюбия.
Елена Боннэр, вдова академика Андрея Сахарова, написала нашему президенту письмо, в котором арест Кулова расценивает как отход от демократии. А где же наша интеллигенция? Заняла страусиную позицию. Но неужели Кулов заслуживает, чтобы к нему относились подобным образом? Разве нет у него заслуг перед государством? Разве это не он предотвратил в 1990 году гражданскую войну в республике?
В середине 90-х годов в Бишкек из Таджикистана приезжал мой товарищ по службе в Афганистане. В результате недальновидной политики тогдашнего таджикского руководства у них началась братоубийственная война. Но кыргызские правители оказались мудрее и не позволили пролиться крови. Кулов тогда был комендантом Бишкека и непосредственно руководил всеми операциями правительственных сил.
А разве Кулов не отстоял независимость Кыргызстана в августе 1991 года, возглавляя Министерство внутренних дел, хотя это было непосредственной задачей органов КГБ? С высоты сегодняшнего дня можно усомниться в угрозе реализации замыслов ГКЧП, но тогда, кроме него, никого не нашлось, кто бы пошел с открытым забралом на амбразуру.
Но у Кулова есть заслуги не только как у солдата. Сейчас мы пожинаем плоды бездумно проведенной сельскохозяйственной реформы. А ведь Кулов, будучи губернатором Чуйской области, не позволил развалить крестьянские хозяйства в вверенной ему области. Любой может убедиться: они живут и работают по сей день.
Без ложной скромности могу сказать, что сегодня мало в республике найдется людей, которые бы сделали для своего народа столько, сколько сделал мой брат. А поэтому Ф.Кулов – это уже не просто политический деятель времен А.Акаева, а народное достояние. И не подобает нашей интеллигенции бросать свое народное достояние на произвол судьбы.
Я знаю, что у нашего президента тоже есть братья, Видимо, это скромные люди, я о них никогда ничего плохого не слышал. Сегодня мы, братья Феликса Кулова, разделяем с ним бремя ответственности. Придет время, и братья Акаева тоже будут нести с ним солидарную ответственность за содеянное им. Думаю, что им не следует считать Кулова уголовным преступником и оставаться в стороне.
— Какого приговора Вы ждете?
— Каким бы он ни был, есть еще Высший Суд, за ним последнее слово.
Б. Б.