Среди многих двусмысленностей эпопеи с амнистией капиталов самой интригующей была такая: при всей страсти, с которой правительство и лоббиствующие депутаты пробивали идею легализации криминальных денег, ответственные лица категорически уходили от конкретики – сколько же все-таки денег они рассчитывают “отмыть”. Послушать официальных идеологов, так для них закон об амнистии – это как бы временное блюдце с молоком для подманивания черных кошек в черной комнате. При полной неизвестности, сколько там этих кошек, есть ли они вообще, голодны ли и любят ли молоко.
Между тем оценить возможные объемы легализации довольно просто.
Понятно, что из-за границы к нам баулы с “наличкой” не повезут: закон-то об амнистии действует только в аэропортах прибытия, но не вылета. Да и не хранят “там” уплывшие от нас деньги в “нале”. Поэтому если что и может вернуться, так только перечислением со счета зарубежного банка на счет нашего. То есть Казахстану предстоит амнистировать деньги, не считающиеся “там” криминальными. В принципе таких “наших” денег “там” – море. За счет распродажи Союзного наследства, занижения экспортных цен, раздачи кредитов, бонусов, “шапок” и “откатов” из страны выкачано никак не менее двух десятков миллиардов долларов. Но практически все они – уже невозвратные: превращены в замки, виллы и целые острова, гостиницы, рестораны и супермаркеты, закачаны в ценные бумаги и активы оффшорных и реальных иностранных компаний, распределены между осевшими на Западе родственниками и верными людьми. Одним словом — так или иначе легализованы.
Поэтому стимул воспользоваться законом об амнистии может возникнуть лишь у владельцев таких счетов, которые уже попали под подозрение западной Фемиды, но еще не настолько, чтобы с них уже нельзя были переводить деньги. И еще эти владельцы должны быть уверены, что уж казахстанская-то крыша для их капиталов будет действительно родной. Понятно, что есть и такие счета, и такие люди, но их, по определению, не может быть много максимум – 2-3 десятка. В смысле – людей, а что касается денег на счетах, которые вызывают их беспокойство, то их, можно предположить, тоже 2-3, но не десятка, а сотни миллионов “баксов”. Ну, максимум, полмиллиарда, остальное давно и надежно спрятано, или и просто уплыло в чужие руки.
Если ориентироваться на такие “полуподозрительные” счета, то закон об амнистии получается не только разовым, но еще и штучным, как бы даже персональным. Впрочем, не исключено, что таков он и есть.
Внутри Казахстана, наоборот, амнистировать можно только “нал”. В теневом обороте, через руки и кассы, но мимо банков, вращается у нас не меньше полутора миллиардов “баксов”, и примерно столько же — в национальной валюте. Точно никто не знает, возможно – гораздо больше. Но суть-то этих денег – как раз вращаться мимо банковского и, следовательно, налогового учета. Такую суть совместными усилиями создали наши предприниматели, вынужденные вести двойную бухгалтерию и полукриминальный бизнес, и наше замечательное правительство вместе с акимами, вынуждающие заниматься укрывательством даже приличных людей.
Поэтому с точки зрения легализации (пока у нас такая власть) интересны не абсолютный объем черного “нала”, а те “излишки”, которые могут скапливаться у отдельных участников теневых оборотов, превышающие их возможности тратить или “крутить” дальше.
Есть, конечно, отдельные предприниматели, успешно расширяющие свой бизнес и имеющие головную боль на счет того, куда девать растущие деньги. Но в целом внутренняя экономика (в отличие от валютно-нефтяной) отнюдь не процветает, цены ползут вверх быстрее реальных доходов, продавцы-покупатели в массе становятся беднее в той же пропорции, в какой становятся богаче Национальный Банк и Национальный фонд. Поэтому у малого и среднего бизнеса сейчас нет проблемы, как бы вывести “лишние” деньги на свет, а есть обратная проблема: как бы лишних деньжат найти, да в тень увести.
Однако есть, есть в нашей стране большая прослойка граждан, примерно сотня тысяч человек, имеющих стабильный доход, превышающий их потребительские возможности. Это – высшее и среднее чиновничество.
На первом месте среди них, конечно, таможенники, в карманы которых попадает ежегодно, по прикидкам, не меньше полусотни миллионов долларов. Вторыми призерами по коррупции принято считать налоговых инспекторов и полицейских, но это, скорее всего, не так. Прокуроры, судьи и следственные работники снимают со своих подопечных никак не меньше. Ну и прочая разрешающая, проверяющая, регулирующая, лицензирующая и “крышующая” чиновная братия, в центре и на местах, тоже собирает со своих полей многие десятки зеленых “лимонов”.
В сумме можно смело оценивать “неучтенный” годовой доход нашей бюрократии величиной, как пишут в рекламах, “от 150 у.е.”. В миллионах, разумеется. Но закон об амнистии вряд ли “подманит” эти деньги, поскольку они и без него давно и прочно вписаны в систему легализации. Задумайтесь, откуда в наших нищих вообще-то городах и пригородах при повально низких зарплатах и доходах такое количество очень неплохих, а часто и просто шикарных особняков, элитных квартир, дорогих кафе и ресторанов? Откуда масса дорогих иномарок, евроремонтов, элитной мебели и одежды? А если кому довелось побывать в обычном жилище обычного акима или посмотреть, как живут дети наших “агашек” за рубежом, увидеть, сколько близких и дальних родственников кормится вокруг чиновного дастархана — тот подтвердит, что не только излишков для внесения в банк, просто на нормальную жизнь нашей “элите” не хватает!
И еще: уж кто-кто, а наши чиновники отлично знают цену гарантиям родной власти насчет анонимности, отсутствия преследования и всего такого прочего. Поэтому “нал” в банки, конечно, понесут. Кое-кто, кое-что, на пробу. Видимо, не больше сотни человек на общую сумму, ну, скажем, миллион долларов. Ну, может быть, несколько миллионов. Но не десятков, — это точно.
Плюс человек пять VIP-персон репатриируют две-три сотни миллионов, “зависших” в Европе. Ну, может быть, не пять, а десять человек, и не 2-3, а 4-5 сотен “лимонов”. И это – все.
Спрашивается, как мы сумеем сравнить с фактическими итогами такое предсказание нашего “Sуnoptуkos”?
А его никак нельзя будет сравнить с фактическими итогами по причине “конфиденциальности” последних. Действительно: на входе мы имеем N-ное количество людей, анонимно вносящих в N-ное число банков N-ные суммы, а на выходе Нацбанк или правительство нам сообщат, сколько всего получилось. А сами-то они откуда будут знать правду, не отчет, а именно правду, если исходная темнота поступления денег переходит на сам банковский учет? Ведь в нашей экономике чего ни коснись: имена собственников, балансы компаний, аудит … — все одна большая коммерческая тайна. Может быть, авторы амнистии верят, что если несколько черных комнат соединить черными коридорами, то все черные кошки в них сами построятся и организованно выйдут на свет, прямо под их считающие руки?
А не придется ли потом принимать закон об амнистии теневых средств банкиров?
Пока же объявление итогов амнистии капиталов, видимо, пройдет по технологии подведения итогов выборов в нашем демократическом государстве. На кого-то из мудрых заранее снизойдет предвидение, сколько избирателей явятся и каков будет расклад голосов, а потом данные Центриизбиркома чудесно совпадут с этим вещим сновидением.
Так что если министр финансов предполагает, что придет полмиллиарда, столько, будьте уверены, и придет. Впрочем, министр финансов – не самый главный оракул в нашем государстве. С чем мы всех и поздравляем.