Возвращение к истокам?

За 10 лет независимости РК с переходом от социализма к капитализму экономическая и социальная базы сельского хозяйства пришли в упадок. Из-за бездумного преклонения перед западными образцами власть уничтожила крупные специализированные хозяйства (совхозы, колхозы), поделив их на мелкие куски сельхозугодий, и раздала крестьянам. Это “реформаторство” власть назвала “созданием фермерских хозяйств”. Если земля принадлежит крестьянину, то зернохранилища – другим, сельхозтехника – третьим, горюче-смазочные материалы – четвертым и т.д. А между ними – ничего не производящие посредники. И это на фоне низкой продуктивности огромных площадей земли, требующих удобрений и воды, огромных затрат на перевозку зерна, техники, ГСМ и др. Фермерской семье оказалось не под силу выжить в таких условиях.

К этому добавляются произвол местных властей и чиновников, безработица, лишение социальной защиты, развал системы образования и здравоохранения, культуры, которые еще больше усугубили тяжелое социально-экономическое положение сельского населения. Особенно трагично положение казахского аула, ибо здесь сосредоточие национального духа коренного населения. Вот как описывает эту трагедию писатель, лауреат Госпремии РК Дулат Исабеков: “… нагрянули гости, никогда прежде не бывавшие в этом доме. У хозяина куча детей, дома ни масла, ни хлеба, ни выпивки, занимать не у кого – у всех уже перезанимал и, не выдержав позора, он вышел во двор, закрылся в сарае и повесился… Пожилой человек покончил с жизнью, узнав, что его 40-летние сбережения в сбербанке – около 40 000 рублей (четыре “жигуля”) обесценились… В одной семье из пяти детей ходят в школу только двое, из-за того, что нет обуви, одежды”.

А молодежь из сельской глубинки, чтобы выжить, хлынула в города. В города, где нет для этой молодежи ни работы, ни жилья. Она пополняет ряды бомжей, преступников, наркоманов, проституток, усугубляя и без того криминогенную обстановку. За 10 лет независимости верховная власть РК и ее ставленники в областях, районах, сельских округах показали, что им безразлична судьба собственного народа, исчезающего как талантливая, самобытная нация на своей древней земле.

Рассмотрим конкретный образ жизни пастбищно-кочевой общины казахского народа конца VII, начала ХIХ веков по исследованиям ряда авторов как царского, так и советского периодов: Левшина, Ашмарина, Вяткина, Шахматова….

Одна община делилась на несколько аулов по 40-50 семейств (250-300 человек) в каждом. При кочевках община передвигалась рассредоточенно по отдельным аулам, что диктовалось продуктивностью пастбищ. Чем гуще и выше был травостой, тем больше концентрировался скот. Чем реже и ниже – тем большая территория пастбищ требовалась для того же количества скота.

Зимой скот содержался на подножном корму. Впереди выпасали лошадей, они, разгребая снег копытами, добывали корм (это называлось тебеновкой), что облегчало идущему вслед за ними крупному рогатому скоту, а затем и мелкому – козы, овцы – возможность добираться до травостоя. Поэтому необходимости строить конюшни, коровники, овчарни, запасаться сеном на зиму не было. Трехмесячная стоянка на зимних выпасах позволяла скотоводам заниматься хозяйственными и ремесленными работами. Мужчины изготавливали конструктивные элементы юрты, занимались резьбой по дереву, кости, производили металлические изделия, чеканили украшения к хозяйственно-бытовому инвентарю, а из серебра и золота делали женские украшения. Женщины же занимались выделкой кожи и шитьем одежды. Зимняя одежда: тулуп, шуба, жаргак, чекпен шились из шкур. Основная пища: свежее и сушеное мясо с бульоном (сорпа), казы, карта, жал, жая – из конины; молоко, масло топленое, курт, иримшик получали от коров, овец и коз.

Весной, после празднования Науруза, с появлением свежей травы, аулы снимались с зимних пастбищ. По своим определенным маршрутам откочевывали к летним пастбищам. Весенние пастбища – это пробужденная к жизни природа пустынь и полупустынь — свежая зелень трав, цветы, выгорающие к лету. В середине весны наступал ответственный момент по увеличению главного богатства казахской общины – расплод домашних животных. Затем на весенних пастбищах велись работы по стрижке овец и верблюдов и обработке сырья. Так производилась шерсть. Из нее изготавливали теплую и гигиеничную одежду и обувь, предметы домашнего имущества и бытовой утвари (ковры, кошмы, одеяла, покрывала, чехлы, ткани для верхней одежды, легкие и комфортабельные покрытия жилища – войлок) – легкие и мобильные. Свежая и душистая трава и цветы являлись великолепным кормом для скота, а это, в свою очередь, отражалось на продуктах питания – со свежими мясными и молочными продуктами человеческий организм получал сполна все необходимые ему белки, жиры, углеводы, аминокислоты, витамины, требующиеся при подвижном кочевом образе жизни.

Летом аулы со стадами животных, преодолев 600-1000 км, прибывали к летним пастбищам степных и лесостепных географических зон. Обилие рек: Илек, Иргиз, Тобол, Урал, Волга, Ишим, Иртыш и озер для водопоя скота, как уже отмечалось, являлись самыми продуктивными пастбищами указанных природных зон. Обилие кормов на жайляу (летние пастбища) позволяло собраться аулам всей общиной 800-1200 человек. Продолжительная стоянка – три месяца – всей общиной в летний сезон имела большое экономическое, торговое и общественное значение для казахов-скотоводов. Летовки обычно располагались вблизи ярмарок, базаров, караванных путей. Проводились хозяйственные и ремонтные работы: изготавливались повозки, юрты, бытовая утварь, ремонтировались предметы кочевого обихода, гужевого транспорта.

Казахская община проводила родовые и семейные праздники-тои – свадьбы, поминки, дни рождения, сундет (обрезание). Тои сопровождались состязаниями устного народного творчества, песенного и музыкального искусства, конно-спортивными состязаниями и играми. В этих праздниках участвовали сотни, а иногда и тысячи человек всех возрастов. Основной пищей являлась традиционная мясо-молочная продукция, из муки готовили баурсаки, лепешки (таба-нан), тесто на бесбармак и др. Приготовление этих блюд не было трудоемким, не занимало много времени, не требовало какого-либо специального оборудования. Особое значение для казахского народа имел кумыс из кобыльего молока. Это был универсальный оздоравливающий продукт и напиток, противостоявший всем болезням, ибо лошадь пьет только чистую воду, выбирает лучшие травы, оставляя загрязненные и пораженные.

Осенью, с началом сентября каждый аул со скотом возвращался своим маршрутом к зимним пастбищам. Рациональный выпас скота позволял в годовом цикле передвижений восстанавливать травостой сезонных пастбищ. Более длительные стоянки – по 15 дней – были связаны с хозяйственными работами. Это осенняя стрижка овец, изготовление кошм, войлока, подготовка инвентаря к зиме. Когда выпадал первый снег, аулы прибывали к зимним пастбищам. Выпадение снега было обязательным, так как в большинстве случаев на территориях зимних пастбищ пустынь не было воды. Воду для животных, а порой, и для людей заменял снег. С наступлением весны кочевой цикл повторялся, как было описано.

Этот многовековой опыт оптимального использования природы Казахстана с наименьшими затратами в образе жизни казахского народа, нарушился в конце ХIХ и начале ХХ веков. Массовые переселенческие потоки русского крестьянства и казачества хлынули на территорию Казахстана. Для переселенцев отбирались лучшие пастбища в степной зоне и участки поливного земледелия в районах зимних пастбищ. Изъятие летних пастбищ на севере и частично зимних на юге повлекло острую нехватку пастбищных территорий, нарушение традиционных циклов кочевок, что привело к дальнейшему упадку скотоводства, распаду пастбищной общины и обнищанию местного казахского населения. С этого периода началась концентрация казахского народа в основном в зонах пустынь и полупустынь, где наименее эффективные пастбища, малоплодородные и безводные для земледелия территории.

Геноцид, устроенный казахскому народу в 30-е годы ХХ века Советской властью, нанес сокрушительный удар по казахскому образу жизни. Объявив, что пастбищное животноводство и передвижной образ жизни казахов являются архаичными формами труда и отсталым патриархально-родовым образом жизни, партийный руководитель Казахстана Голощекин дал указание на массовый насильственный переход к оседлости казахов-скотоводов. По Казахской республике для этого понадобилось устраивать 540000 хозяйств без сельхозтехники по заготовке сена и других кормов, без построек для людей и скота, без механизированного транспорта. Территории засушливых степей и полупустынь, не говоря уже о пустынях, остались вне хозяйственного использования. Животноводству как основной отрасли народного хозяйства был нанесен большой ущерб, так как оседание населения повлекло за собой стойловое содержание скота, а не пастбищное, как было прежде. Общее поголовье скота по республике с 24,9 млн голов в 1930 году сократилось до 5,1 млн голов в 1933 году. Казахский народ в результате этой насильственной “коллективизации” потерял более 2 000 000 человек, умерших от голода.

Следующий удар по животноводству был нанесен Н.С.Хрущевым – первым секретарем ЦК КПСС в 50-е годы ХХ века целинной эпопеей. Поток первоцелинников-славян хлынул в Северный Казахстан с песней “Здравствуй, земля целинная!”, успешно размывая материальную и духовную культуру коренного этноса. Были распаханы миллионы гектаров так называемых целинных и залежных земель Казахстана, т.е. самых продуктивных летних пастбищ. Как нам уже известно, эти земли не были ни целинными, ни залежными. До их распашки на протяжении многих веков эти земли были источниками дешевого мяса, молочной продукции, кожи, шерсти и другого сырья не только для казахского народа, но и сопредельных народов России, государств Европы и Средней Азии.

О третьем ударе по сельскому хозяйству, растянувшемуся на последних 10 лет, повлекшим нищету и деградацию коренного этноса Казахстана, уже сказано выше. Только следует отметить, что в такое положение своей народ на этот раз поставили не великодержавные шовинисты извне, а собственная власть – казахи по крови, космополиты по духу, наследники идеологии прошлой империи.

Из изложенного исторического жизненного опыта казахского народа следует вывод – в географических условиях Казахстана самым рациональным видом сельскохозяйственного производства являлось пастбищное животноводство:

— оно не требовало ни сельхозтехники, ни горюче-смазочных материалов, ни механизированного транспорта, ни построек для скота, ни заготовки кормов (сена), ни больших людских и трудовых затрат;

— оно являлось источником высококалорийной, насыщенной белками, жирами, витаминами разнообразной и дешевой пищи;

— оно давало источник сырья для производства дешевой и гигиеничной одежды и обуви, изделий домашнего обихода и бытовой утвари, инвентаря гужевого транспорта, музыкальных инструментов;

— оно позволяло человеку общаться с природой круглый год, что закаляло его здоровье и увеличивало умственный кругозор познания природы;

— оно предоставляло много свободного времени для отдыха, досуга, самообразования, занятиями всеми видами искусств, одним словом – развития высокой духовной культуры народа (до ХХ века казахский народ это время не заполнял беспробудным пьянством, развратом, воровством и прочими пороками нынешнего поколения).

Следовательно, чтобы не только выжить и сохраниться в настоящий период, но и не потерять богатое наследие матиериальной и духовной культуры своих предков, необходимо возродить пастбищное животноводство, но уже в нынешних стесненных условиях на селе. Конкретные формы и методы его должны диктоваться на местах. Одно лишь можно рекомендовать: розданные властью каждой семье сельхозугодия по возможности следует разделить на участки загонной системы, сезонных выпасов личного скота. А еще лучше объединяться с другими семьями для расширения выпасов и посменного ухода за скотом.