Мировая пресса все чаще описывает происходящее сегодня в Афганистане как «религиозную войну». Лидеры стран антитеррористической коалиции не раз уже благоразумно заявляли, что война ведется против террористов, а не против мусульман. Заверения эти, однако, мало кого успокаивают. Мусульмане верят словам одноглазого лидера талибов муллы Омара: «США и другие христианские страны выступают с крестовым походом против исламского государства талибов». Тем более что мулле есть на кого сослаться: сам президент США Джордж Буш перед началом афганского похода громогласно заявил: «Это крестовый поход». В «широком», правда, смысле. Мировая война — куда ж шире?
Характерно, что тема «столкновения цивилизаций» и глобальной войны уже перестает быть уделом лишь охочих до сенсаций журналистов и активно обсуждается в кругах западных интеллектуалов. Предлагаются конкретные сценарии. Например, можно ли посадить всех европейских арабов в концентрационные лагеря. Или лучше их экстрадировать — например, в Ливию. Или просто вырезать, устроив еще одну Варфоломеевсую ночь. Этими вопросами задается, например, на страницах испанской газеты El Pais известный писатель Умберто Эко. Конечно, пишет он, сделать этого нельзя. В том числе и по техническим причинам. Но сам факт того, что застоявшаяся европейская мысль обращается к подобным предметам, говорит о многом.
И в первую очередь — здесь со мной, понятно, многие не согласятся — о возвращении западного человека к христианскому самосознанию. О возвращении пока скорее бессознательном. Шок от случившегося в Нью-Йорке подрубил одну из основ глобальной рыночной экономики — расово-культурную толерантность. Миф о «плавильном котле» — одинаковых по своей сути белого, негра, араба или китайца, дружно строящих глобальную экономику, — развеялся в одно мгновение. Участившиеся случаи неадекватного отношения к цветным в США — не только следствие повышенной бдительности американских граждан. Многие ощутили внутри себя «культурный водораздел» и сделали выводы. Пока, конечно, на чисто бытовом уровне.
Возможно, однако, что последуют и выводы более общие. Проблема не в плохих арабах. Проблема в самом Западе. Уже немало сказано о том, что сегодняшний конфликт — это проявление неравноправных отношений между «Севером и Югом», «богатыми и бедными», «золотым миллиардом» и всем остальным человечеством. Однако редко упоминается тот факт, что этот глобальный конфликт есть, грубо говоря, следствие тотальной рационализации западной цивилизации. Построить систему, в которой у всех (или не у всех, неважно) будет постоянно возрастающий набор материальных возможностей и свобод — вот, собственно, траектория развития Запада, хоть он этого и не декларирует. Мир превратился в мировую экономику, а люди — в рабочую силу и потребителей, которые встроены в нее на разных уровнях.
В наши дни концепция эта натолкнулась на естественные ограничения, о чем также написано немало (экология, техногенные катастрофы, деградация морали, приводящая к общественной дестабилизации и прочее). Но самое главное, многие элементы «мировой экономики» не хотят встраиваться в рациональную схему на предложенных им условиях. И условия не очень выгодные, и жить так, как живет Запад, многие страны особо не желают. Теракт в Нью-Йорке стал своего рода символом этого столкновения — человек, оказывается, далеко не всегда делает рациональный выбор. Поразительно, но некоторые американцы были искренне восхищены «непонятной смелостью камикадзе».
У Запада сегодня есть два возможных выхода для того, чтобы сохранить свое превосходство. Первый — под видом операции против террористов навязать всем несогласным свои правила игры и сделать вид, что ничего особенного не произошло. Просто небольшая поломка в глобальной экономической машине. Запад даже готов немного поделиться: например, согласиться с более высокими ценами на нефть, чтобы угодить арабским шейхам. Однако проблема заключается в том, что противоположная сторона воспринимает конфликт именно как «идейную войну» и деньги для нее не самое главное. Поэтому «мочить» придется слишком многих. В этом случае глобальный цивилизационный конфликт может перейти из области научной фантастики в реальность.
Второй вариант — признать крах проекта рациональной перестройки мира (что очевидно многим даже на Западе) и предложить встречную модель развития, альтернативную «исламскому халифату». Однако очевидно, что такая модель не может быть основана на главных сегодняшних ценностях западного человека — демократии, бесконечном и по сути бессмысленном росте благосостояния и расширении прав человека. Каждый мусульманин может легко ответить на вопрос, зачем он живет. Большинство европейцев сегодня вряд ли на это способны. Для того же, чтобы сохранить лидерство (а то и просто выжить), нужно осознавать цель более объемную, чем покупка очередного автомобиля и легализация марихуаны. Где взять эти цели? Логично было бы искать этот новый набор идей в той основе, из которой и появилась европейская цивилизация, — в христианстве. Другой-то просто не было. Вопрос в том, способен ли Запад на этот шаг. Ведь тогда ему придется от очень многого отказаться.