Спецслужбы США и Пакистана, которые разделяют недоверие и непрочные контакты, по словам высокопоставленных чиновников, знакомых со спецификой вопроса, не смогли внести серьезный раскол в ряды сторонников афганского режима Талибан.
Неудачные попытки переманить талибов на сторону коалиции стали главной причиной, по которой до сих пор не удается ликвидировать радикальные исламские военные формирования, считают высокопоставленные чиновники.
Спецслужбы, пробовавшие подорвать режим Талибан в южных и восточных областях Афганистана, встретили «жесткое сопротивление» даже со стороны лидеров тех племен, нелояльных правящему режиму, сообщили высокопоставленные чиновники в пакистанской разведке.
По словам одного официального лица, отвечающего за мониторинг действий спецслужб, направленных на разжигание розни в стане врага, ожидания Вашингтона, что некоторые ключевые лидеры племен и командиры из числа умеренных талибов перейдут на сторону противника сразу, как начнется бомбардировка Афганистана, оказались «в высшей степени наивными».
Пакистанский журналист с богатым опытом работы в Афганистане, Рахимуллах Юзуфзай (Rahimullah Yusufzai), говорит: «Были надежды, что Талибан не сможет удержаться у власти, начнутся дезертирства, выступления среди местного населения против него. Ничего подобного не случилось, и ни одно из этих ожиданий не оправдалось».
Неудачные попытки убедить даже наиболее колеблющихся лидеров покинуть ряды Талибана на фоне стойкого сопротивления талибов проводимой США антитеррористической кампании и не стихающих противоречий между афганскими племенами и этническими группами, конкурирующими в борьбе за власть в постталибском правительстве, все это, как заявил один из чиновников, можно назвать «длительным и грязным» вмешательством США во внутренние дела Афганистана.
Пакистанские и западные должностные лица считают, что вина за срыв планов по расколу Талибана лежит на спецслужбах двух стран, которые несогласованно работают в данном направлении. Другая причина кроется в том, что у командующих и лидеров Талибан глубокие общие религиозные и культурные корни.
Часть проблем возникла после резкого изменения в прошлом месяце политических ориентиров пакистанской спецслужбы (ISI), способствовавшей зарождению Талибана в 1994 году и с тех пор поддерживающей это движение. Под давлением Вашингтона, требовавшего очистить правительство Пакистана от лиц, сочувствовавших талибам, президент страны генерал Первез Мушарраф (Pervez Musharraf) сменил руководство ISI и приказал, перейти от открытой поддержки талибов к тайным операциям по свержению этого режима.
В результате Талибан и его сторонники в свою очередь перестали доверять своим прежним патронам. Оперативные работники ISI, которые прежде открыто работали в Афганистане, в целях безопасности вынуждены были покинуть территорию, подконтрольную Талибану, оставив тем самым Вашингтон и Исламабад без необходимых им сведений там, где последние надеялись активно вести свою политику.
«Мы располагали осведомителями по всей территории страны на протяжении последних двух десятилетий, — говорит один из высокопоставленных сотрудников спецслужб Пакистана. — Суть нынешней операции можно охарактеризовать так — наши активы превратились в долги».
«С 12 сентября не было зафиксировано ни одного случая дезертирства среди талибов, — говорит Ахмед Рашид (Ahmed Rashid), журналист и автор бестселлера о Талибане. — Это — катастрофический результат. Но как Исламабад может провоцировать дезертирство, когда он, не моргнув глазом, предал Талибан после семи лет пребывания с ним в тесных контактах»?
В то же самое время ряд сотрудников пакистанских спецслужб признают, что ISI становится гораздо более деятельной, когда речь заходит о создании постталибского правительства, нежели когда дело касается свержении режима Талибан. Один из чиновников спецслужб назвал контакты с этническими пуштунскими племенными лидерами в южном Афганистане по вопросам о переходе на сторону антиталибских сил «носящими исследовательский характер», но «очень интенсивными».
Но даже эти попытки, сказал чиновник, не принесли «каких бы то ни было ощутимых результатов».
Сотрудники ISI — не единственные люди, которые пытаются настроить сторонников Талибана и племенных лидеров против нынешнего режима. Афганские беженцы, живущие в Пакистане, согласно поступающим сообщениям, возвращаются в Афганистан, чтобы принять участие в формировании будущего постталибского правительства и перевербовке талибских лидеров.
Хамид Карзай (Hamid Karzai), видный афганский лидер одного из племен, проживающий в городе Кветта на юго-западе Пакистана и стремящийся наряду с другими многочисленными изгнанными лидерами восстановить хотя бы частично свое былое влияние в Афганистане, вот уже две с половиной недели встречается на территории Афганистана с лидерами пуштунов, поддерживающими его политику.
Но, как сказал позже один из его помощников, достижения Карзая укладываются в формулу: «впереди много работы. Но он на правильном пути».
Офицеры пакистанской разведки подчеркивают, что в их распоряжении находится мало рычагов, посредством которых можно было бы ослабить влияние Талибана на афганцев. Несмотря на сообщения о том, что Соединенные Штаты предлагают невозвращенцам взятки и кресла в будущем правительстве, древний и сложный комплекс культурных, религиозных и семейных связей, пронизывающих жизнь афганского народа, оказывается сильнее, чем предлагаемые извне материальные блага.
Большинство основателей Талибана и представителей политической элиты принадлежат к пуштунской этнической группе, являющейся самой многочисленной в Афганистане и составляющей приблизительно 40 процентов от его населения. «В течение афганской войны мы использовали ислам, пуштунский национализм и афганскую историю, чтобы настроить афганцев против иностранных захватчиков, — заявил один из чиновников в спецслужбах. — В существующей ситуации, мы не можем использовать ничего из вышеперечисленного, чтобы устроить ультрапуштунский переворот, направленный против Талибана».
«Пуштуны могут изменить свою политическую лояльность буквально за ночь, но неестественно ожидать, что они повернут оружие против своих соплеменников, чтобы помочь иностранным захватчикам», — добавил чиновник.
Многие сотрудники ISI были не в восторге от приказа вступать в контакты с талибами, чтобы вести среди них пропаганду против их духовного лидера Мохаммад Омара (Mohammad Omar). Те же, кто сохранили контакты с племенными лидерами или командующими Талибана в южном и восточном Афганистане, не делали энергичных пропагандистских выпадов, сообщают источники в разведке Пакистана.
«Эти [ISI] сотрудники имеют такое же религиозное воспитание и принадлежат к той же культуре, что и пуштуны», — говорит один из чиновников. В то же самое время, медленные и хлопотливые усилия по созданию широкого коалиционного правительства, которое должно прийти на смену режиму Талибан и в которое войдут новые лидеры Афганистана, пока не принесли серьезных результатов. На настоящий момент не так много пуштунов готовы предложить свои кандидатуры.
«Невозможно дезертировать, если дезертировать не к кому», — считает писатель Рашид.
И хотя среди афганцев и некоторых местных лидеров распространено недовольство режимом Талибан из-за осуществляемого им жесткого правления, которое в значительной степени ограничивает права женщин и запрещает большинство форм развлечения, вопрос о возможном отступничестве никто не рассматривает.
«Это было бы для них весьма непростым шагом, даже если бы они хотели его сделать», — считает журналист Юсуфзай (Yusufzai). Талибан — «не политическое движение, это — религиозное движение, что предполагает сплоченность и жесткое следование заветам и вере».
Большинство лидеров Талибана в прошлом закончили религиозные школы в Пакистане, куда бедные семейства посылали их на учебу. В этих школах их кормили, обеспечивали кровом и обучали премудростям священной книги ислама — Корана.
«Впервые, эти люди почувствовали вкус власти, — говорит Юсуфзай. — Они знают, что, после того, как лишатся ее, их будут выслеживать повсюду, в каждом доме и каждой деревне. Это основная причина, по которой они никогда не предадут и не сдадутся».