Запад, в лице ВТО, МВФ, Америки и других сил вот уже 10 лет является примером для России, вставшей на путь демократии и рыночной экономики. Но, несмотря на старательное исполнение советов и наставлений Запада, страна доведена до полунищего состояния, благо — остаются нефть, газ, оружие и закрытые для внешнего влияния отрасли.
Запад же чувствует себя весьма неплохо, и за эти 10 лет еще более окреп и обогатился. Многочисленные аналитики и исследователи не смогли оставить без внимания сей странный факт, так как подозрения вызываемые им, весьма очевидны.
Подумаем, в чем же может быть причина неудач в «пересаживании» Запада на российскую почву, что в сходной степени распространяется на неудачи кооперации Запада с многими другими не западными странами, будь то Аргентина или Мексика. Помощь Запада оказывается для большинства реципиентов губительной, немногочисленные исключения составляют такие страны как Ирландия, Финляндия, экономическая ситуация которых улучшилась после вступления в ЕС, да еще чувствующие себя неплохо в значительной степени проинтегрированные в западную систему кандидаты в ЕС: Венгрия, Словения, Чехия.
Ответ скрывается в том, что Запад, в лице своих агентов — различного рода международных организаций — не только считает все «незападные» страны, вне зависимости от специфики, больными, но и лечит их так, как лечил бы себя, если бы заболел.
Предпосылка здесь очевидна: в мире есть только две группы процветающих, богатых, передовых стран — западная, где верх таблицы благосостояния возглавляют протестанские страны северной Европы и «заатлантики», и несколько азиатских стран, вроде Японии, с, условно говоря, буддийским бэкграундом. Все, что не является столь же богатым, процветающим, передовым, считается неэффективной тратой ресурсов и угрозой стабильности — ломом, подлежащим перековке. Желательно — в Запад.
Что мешает «Незападу» стать «Западом»? Отсутствие законодательства, нерыночность экономики, нечленство в ВТО и других западных организациях? Похоже, Запад думает именно так. И раздает кредиты на приобретение всех этих атрибутов Запада. Но если бы это было в самом деле так, «Незапад» быстро, без дефолтов и кризисов превращался бы в Запад!
Тем не менее, это не так. Атрибуты могут быть новыми, но люди остаются теми же. Россия может стать Америкой (в каком-то смысле, и климат здесь — не помеха) — русский не может стать американцем. Русский менее эгоистичен, самостоятелен, законопослушен, в нем нет того, что политологи называют «протестанской этикой». Поэтому индекс коррупции гос.апарата в России в несколько раз выше, чем в Америке, но предприниматели не протестуют — они ее финансируют. Поэтому работодатели задерживают зарплату, а работники мирятся с этим. Люди не могут приспособиться к чуждой для них среде: безжалостной конкуренции, неопределенности во времени и отсутствию четких, обеспеченных реальной суровостью закона рамок.
Чего нельзя поставить в упрек Западу, так это разность подхода. У себя он действительно поступает так, как это пишется в учебниках: монополии приватизированы и разделены, рыночная экономика эффективно действует с минимальным вмешательством государства. И результат — налицо.
Но западные помощники, при всем своем многомудрии, не читали учебник истории СССР за восьмой класс, где подробно рассказывалось о полемике вокруг освобождения крестьян от крепостного права — первой всеобщей «западной» экономической реформе в России. Помещики и Царь, сообщает советская история, указывали на неприспособленность русских крестьян (а это и было более 90% русского населения!) к самостоятельному хозяйствованию, на сомнительные результаты многих экспериментов с освобождением крепостных. Советский учебник истории, считал, правда, что помещики были не правы. Кажется, на том основании, что, когда по сознательному решению на высочайшем уровне крестьяне были освобождены, крупномосштабной катастрофы не произошло.
Современные противники земельной реформы, подобно старым помещикам, так же ставят под сомнение способность российских крестьян справиться со свободой обращения земли и предрекают переход ее в руки иностранного капитала. Опасение скупки земли «западом» — нелепо. В странах, где покупка земли, сельскохозяйственной и несельскозозяйственной (пример — Эстония), либерализована, не наблюдается иностранных покупателей дешевой сельскохозяйственной земли (в отличие от дорогой, прибрежной). А дело все в том, что в сельском хозяйстве нет глобализации.
Можете назвать одну глобальную фирму — производителя сельскохозяйственных продуктов (не путать с пищевыми, пищевыe — это сметана, сельскохозяйственные — молоко)? Их нет, потому что на Западе, откуда фирмы такого масштаба обычно приходят, доминируют мелкие предприятия — фермы, для которых расширение дальше соседнего уезда — нонсенс.
А корни этих иррациональных страхов — в неприспособленности консервативной части общества (а сельское население всегда консервативно) к жизни «по — западному». Кстати говоря, западные фермеры не пойдут жить (а для того, что бы как-то использовать купленную землю, им придется там жить) в Россию по той же самой причине, по какой российские фермеры не хотят им эту землю продать. Фермеры не любят перемен.
Что касается научно-популярного сравнения России с Америкой с учетом климата, то климатические затраты, действительно, делают производство в России менее конкурентоспособным по сравнению с более теплыми странами третьего мира. Но не по сравнению с Западом. Если Россия, как и весь остальной мир, кроме Запада (и нескольких стран Дальнего Востока) — находится в индустриальной эре производства товаров, то Запад находится в эре постиндустриальной — производства идей.
Технологии создаются и патентуются на Западе, а производятся — где дешевле. Северные страны ЕС намного богаче южных, и эта пропорция не очень сильно меняется, несмотря на десятилетия дотаций. Разница температур между Финляндией и Южной Италией очень существенна. Но между Северной и Южной Европой существует еще разница в менталитете. Северные народы более индивидуалистичны, но воспитаны таким образом, что не злоупотребляют своей свободой. Коррупция и непослушание закону — редкое явление в этих странах.
В свое время было много упреков к «коммунистической морали», но на освободившимся месте возник… вакуум. Не знает (подходящей к условиям) морали современный деятель частного сектора, не воспитывали из него мамы, папы, церковь и университет честного предпринимателя, такого, который и быка бы хватал за рога, и за пределы дозволенного не переходил!
Не учили их западные помощники «пирамидам», «левой» приватизации, беспределу, казнокрадству. Для них русские были Врагами. А настоящие Враги всегда сильны духом, и своей, пусть жестокой, моралью. Но мораль не разменная монета, она или есть или ее нет…