Уважаемая редакция «Мегаполиса”!
Вы сказали: “Дискуссия завершена. Всем спасибо!”. Это я по поводу статьи М.Сытника. Но ведь дискуссии не было. Было битье человека, открыто выразившего свое мнение.
Неужели в редакцию не поступило ни одного выступления, объясняющего “поступок” молодого человека? Или все думают, что он хотел как можно крепче охаять состояние казахского языка и казахов?
Не думаю, что, если кто-то кого-то ругает или критикует по делу, то это со злобы или для собственного удовольствия. Казахская поговорка гласит: кас кулдiртiп айтады, дос жылатып айтады. Переводить не буду – это для казахов. М.Сытник, скорее всего, действительно хотел помочь делом или словом, приводя для доходчивости образные примеры сравнения. Он, возможно, не осознавал, что это может выйти ему боком, так как мало кто правильно воспринимает критику в свой адрес, а некоторые, прикрываясь “интересами народа”, на этом делают свою карьеру.
В своих доводах молодой автор по Козьме Пруткову “зрит в корень”. Да, много зла приносит колонизация. Отсюда же и русофобия, впитавшаяся в кровь многих казахов из-за комплекса неполноценности перед русскими и, чего греха таить, внушаемая ими многие века. Длительная невозможность изменить ситуацию из-за исторически сложившихся причин отсталости в языковом и техническом прогрессе способствует обиде на русских и желанию отвергать все подряд, что исходит от них или отрицать все русское из боязни продолжения прошлого.
Но былого не существует уже десять лет! Казахстан — отдельное суверенное государство! У руководства страны, за редким исключением, только казахи. А продолжать дуть на воду, обжегшись на молоке, уже глупо.
Сытник, как бы его ни склоняли, провел анализ создавшегося положения, касающегося казахского языка. Суть которой заключается в том, что в данный момент у большинства казахского населения республики нет казахского образа мышления, то есть умения думать на казахском языке адекватно (или неадекватно) русскому, отображая всю сферу деятельности — от просто бытовой, деловой, производственной, делопроизводственной до научно-технической. С этим надо согласиться каждому здравомыслящему.
Но, судя по результатам “дискуссии”, таковых не оказалось, а если и есть, то они промолчали в “тряпочку” — зачем им лишние неприятности? Вначале нужно научиться мыслить, думать по-казахски, потом уже появятся и слова. А думать по-русски и пытаться это сказать казахскими словами, которых просто нет в большинстве, — из этого мало что получится. Если и получится, то это будет уже не казахское.
Почему-то никто не увидел многих положительных сторон доводов М. Сытникова. Нельзя отрицать проведенный им анализ, который в основном отображает действительность. Кто действительно хочет развития и совершенства казахского языка должен прислушиваться ко всем оппонентам, и чем их будет больше, тем лучше. Делать при этом правильные выводы и принимать лучшие предложения и внедрять их, а не просто “уничтожать” за вольнодумство, чтобы другим не повадно было хулить и так всем известное. Неудобный для пользования и несовершенный язык не будет востребован никем и, в лучшем случае, останется на нынешнем уровне.
Критики всего русского и ура-патриоты казахского шапкозакидательства, в сущности, враги казахского народа. Не осознавая, они хотят законсервировать надолго казахов в своем слабом состоянии как языковом, следовательно, и в технологиях общения, и других направлениях развития. В настоящий момент до полного развития казахского языка (до уровня того же русского или более прогрессивного другого) основное население не владеет другим языком как инструментом для внутриреспубликанского межнационального общения, так и ведения качественного делопроизводства во всех сферах. И это нужно признать. Русский язык действительно вобрал в себя многое лучшее из всех языков мира, включая и казахский и по-настоящему стал универсальным, удобным в пользовании во всей деятельности человека, в том числе и казаха. На такое развитие языка ушло несколько веков, и были приложены огромные усилия десятков, сотен лучших, прогрессивных умов России и ученых.
Если отмежеваться от русского языка сейчас, то окажемся в тормозных колодках, которые не коснутся разве что сферы бытовой, “купи-продай”, казахской литературы и искусства, сельского хозяйства. А что у нас нет науки? Нет нефтяной, горнорудной, металлургической, химической, атомной, космической, электро-, радио-, электронной, компьютерной техники? Нет высокотехнологичного производства, медицины, юриспруденции и многих других отраслей? Сможет ли хоть один специалист квалифицированно объяснить мне – казаху — происходящие там процессы на казахском языке? Если сможет — пойму ли я его?
Только с мышлением бедного, забитого жизнью крестьянина можно предполагать, что люди обходятся только тем запасом слов, которым обладает казахский язык. На деле же мало не только казахского, но уже и русского языка! Например, в овладении компьютерной, офисной, полиграфической и многой другой современной, но жизненно важной для общения технике, остро необходим английский.
Если казах не говорит по-казахски, то его эти “крестьяне” считают неказахом, обзывют “шалаказахом”, “шуршутом” и другими оскорбительными словами. Но любому больно, когда унижают его или оскорбляют его народ. Еще больнее, когда эти воинствующие “крестьяне”, словом или делом провоцируют нападки на весь свой народ. И обидно, когда автоматически всех казахов принимают за такого же “крестьянина”.
И не только высокообразованный, но и любой развитый человек в своей речи использует массу неказахских слов, которых просто нет в казахском словаре, и изъясняясь, он переходит на русский, что бесит “крестьянина”. Этот “крестьянин” противопоставляет себя остальным, будто только он является истинным знатоком казахского языка, настоящим казахом и, самое главное — патриотом казахского народа, зарабатывая на этом дешевые дивиденды.
Да, нам всем необходимо изучать и развивать казахский язык, но, не сокрушая при этом все подряд. Нам не нужна еще одна шоковая, но уже языковая, терапия. Говорю о потребности русского языка не потому, что владею им в совершенстве, не зная казахского. Но, если бы мы имели полную научно-техническую информацию на казахском языке, и могли обмениваться ею на том же казахском языке с другими учеными мужами и профессионалами, то знали бы казахский лучше русского.
А в настоящий момент только благодаря русскому языку казахи и многие другие нации в стране приобщены ко всему передовому в науке, технике и во многих других отраслях любого производства наравне с лучшими учеными и специалистами мира. Не оценив, что имеем, мы будем отброшены на века назад и любой “сапожник” другой нации будет продолжать выказывать свое превосходство.
Правда, за последние десять лет в Казахстане “родилось” ученых со степенями больше чем за всю бытность Казахской ССР. Быть может, они стали настоящими учеными благодаря казахскому языку? В таком случае для поощрения изучения казахского языка за двадцатиминутный доклад на казахском языке надо присуждать ученую степень каждому желающему. Глядишь, все будут знать казахский язык. Это, конечно, ирония, но и нельзя забывать, что в степи уже почти никого нет.
Сегодня деятели, с пеной у рта отрицающие использование русского языка как второго государственного, будут завтра во всю глотку восхвалять мудрость руководства и важность такого решения для всего казахского народа и населения Казахстана, коли руководство страны решит ввести еще один государственный язык, то есть русский.