Бог хорошо помогает тем,
кто сам себе помогает!
Кредо протестанта
В соседней России христианство никогда не могло вытравить рудименты язычества. Собственно, рудименты язычества можно найти даже в таких предельно монотеистических религиях, как иудаизм и ислам. Но, возвращаясь к христианству, все же следует отметить, что в России язычество проявляется гораздо сильней, чем в западных странах. Правда, мы тут не будем анализировать подобную ситуацию в Латинской Америке, где кажется, что католичество просто является некой приличной оболочкой для языческих культов.
Затронутый религиозный феномен в соседней России нас интересует постольку, поскольку и среди казахов традиционно довольно сильно было развито языческое отношение к исламу. Хорошо это или плохо? Судя по тому, что казахи выжили не только как этнос, но и создали если не этническое, то хотя бы полиэтническое государство, где они являются так называемой титульной нацией, это больше хорошо, чем плохо. Но при чем тут ислам? — можете вы спросить. А дело в том, что любая разновидность идеологической формы сознания является в конечном счете политической идеологией. Иначе говоря, политическая идеология является общей сущностью, а все идеологические разновидности, даже, например, культурная идеология, являются всего лишь различными проявлениями этой сущности. Проанализируйте, например, культурную политику, проводимую казахстанским министерством культуры, информации и общественного согласия, и вам сразу станет понятной суть государственной политической идеологии. Не является исключением в данном отношении и религиозная идеология, в концентрированном виде выраженная в религиозной догматике, которая просто в религиозной форме выражает ту же политическую идеологию. Ярким примером является догматика иудаизма, согласно которой только евреи являются богоизбранным народом, а все остальные – не являются таковым. В свете сказанного и становится понятным политическая идеология Государства Израиль. А все остальное – от лукавого!
Христианство не в меньшей степени, чем иудаизм является политической идеологией. И это первыми поняли иудейские первосвященники, поэтому они так возжелали смерти Христа. И только спустя определенное время это понял римский император Константин, который, естественно, возжелал воскрешения Христа. А чего хочет император, того желает бог! Поэтому версия обожествления человека, пусть и гениального, да к тому же харизматического, победила все остальные версии о жизнедеятельности и смерти Христа. Что же касается современного проявления политической составляющей в христианской идеологии, то в наиболее концентрированном виде оно характерно для деятельности американской администрации, которая свою политику двойных стандартов нередко прикрывает именно христианскими моральными ценностями. Но и в соседней России мы видим, как иногда открыто проявляются в государственной политике религиозные идеологические установки. Я имею в виду скандальные случаи отказа въездных виз для католических священников, назначенных Папой Римским, не говоря уже о становящемся союзе между российскими вооруженными силами и Русской Правосланой Церковью в виде религиозного освящения не только новых образцов оружия, но и целых войсковых операций против террористов.
Но в наиболее концентрованном виде политическая составляющая содержится в исламе. Именно политическая идеология ислама, которая в эпоху его возникновения была самой передовой политической идеологией по сравнению с другими религиозно-политическими идеологиями, позволила арабам за короткое время колонизировать значительные территории.
В новое время именно англиканская религиозная идеология в наибольшей степени удовлетворяла запросам британской колониальной политики.
Что же касается буддизма, индуизма и им родственных религий, то видимое отсутствие в их идеологии внешней агрессивности многих приводит к ложному умозаключению о том, что в идеологии этих религий начисто отсутствует политическая составляющая. Как известно, в том числе и такой гигант мысли, как Лев Толстой, не смог избежать подобного интеллектуально-религиозного самообмана. А суть политической составляющей этих религиозных идеологий в определенной степени можно сравнить с маоистской стратегией, согласно которой, если в результате войны с какой-либо страной (возьмем фантастический случай – с Казахстаном) Китай сдаст в плен 300 млн. человек, то победитель просто умрет с голоду. Иными словами, сколько бы вы ни пытались завоевывать и ассимилировать Индию или Китай, перевареный окажетесь вы, а заодно и ассимилированы… Вот она, политическая сущность буддистской политической идеологии. Конечно, для подобного переваривания необходимо будет потерпеть, пострадать и к тому же в течение достаточно продолжительного времени. А чтобы выдерживать эти длительные страдания, их просто необходимо догматически ввести в ранг наслаждения. Но это уже просто средство для достижения религиозно-политических целей.
Вместе с тем, бездумное применение буддистских культов к другим условиям, например, к условиям жизни российских сибирских народов или к монголам, способно привести некогда великие народы к духовной и даже физическо-демографической деградации, что особенно было заметно на рубеже 19-го и 20-го веков. Дело доходило до того, — чтобы обозначить свою религиозность тому же неграмотному буряту, достаточно было потрещать на специальной трещотке, внутри которой были вложены маленькие свертки с записями молитв. То есть для таких маленьких народов, как буряты, штаны с таких великих народов, как китайцы или индусы, оказались не только явно великоватыми, но даже настолько неподъемными, что можно было нажить историческую грыжу.
Традиционные казахи по отношению к исламу находились почти в такой же ситуации, как и буряты по отношению к буддизму в рассмотренном случае. Во-первых, ислам, в котором, как ни говори, достаточно четко выражена идеология политического экспансионизма, для такого мирного и самодостаточного народа, как казахи, явно не подходил. То есть, образно говоря, казахам было предложено носить штаны другого народа. Другой вопрос, были ли эти штаны великоваты или, наоборот, слишком узковаты, что казахи постоянно натирали в них мозоли? Но все равно для казахов ислам был и остается достаточно чуждой не только религиозной, но и политической идеологией. Но, во-вторых, последнее обстоятельство в определенной степени компенсировалось тем, что, подобно бурятам, традиционно казахи не особенно-то разбирались в предложенной им религиозной идеологии, правда, от которой они не могли отказаться. Арабский, то есть незнакомый для народа язык, на котором проводились мусульманские обряды, не очень-то способствовал широкому усвоению исламской идеологии.
Но, в отличие от тех же бурятов, казахам исторически все же относительно больше повезло в культурном, политическом, экономическом и даже в географическом и климатическом отношениях. В идеологическом же отношении главной особенностью казахского этноса является его традиционное недоверие к разного рода идеологическим догматам. Можно сказать, что казахи традиционно были “плохими” идеологическими фанатами во все времена. Так, в досоветский период они были “плохими” мусульманами, в советский период – “плохими” коммунистами. “Плохой” коммунист в данном случае вовсе не означает, что казах свой партбилет использовал исключительно для того, чтобы под партийной крышей предаваться разврату и коррупции. Наоборот, он мог быть отличным ПТУ-шником, передовым сталелитейщиком, затем карьерным партийцем – представителем партийной номенклатуры и т. п. Но при всем этом он был все равно “плохим” коммунистом, плохим в том смысле, что он так и не стал коммунистическим ортодоксом. Поэтому казахи так легко порвали с коммунистической идеологией, а передовые казахи – первыми порвали свои партбилеты. И яркий пример такого “плохого” коммуниста — бывший первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Нурсултан Назарбаев.
В наши дни, когда казахская власть пытается в определенной степени исламизировать казахское общественное сознание, некоторая часть казахского населения все же продолжает, с одной стороны, фактически приспосабливать ислам к языческим нуждам, а со стороны другой части казахского населения наблюдается достаточно выраженное недоверие к исламу. И это недоверие порождено прежде всего противоречием в исламе, которое бросается в глаза – противоречием между отжившим традиционным исламом и модернизированным исламом в виде ваххабизма. Но главное недоверие казаха к исламу порождено все же внутренней сутью политической идеологии традиционного казаха, методологической основой которого является скептицизм, с необходимостью формирующий свободомыслие. Правда, в форме политического конформизма. Это проявляется в том, что сегодняшний казах мыслит одно, говорит другое, а делает третье. И это не так уж и плохо, особенно в смутное и временами даже террористическое время. Современный казах, как правило, прекрасно представляет, что бытие бога недоказано, но если требуется, то после бешбармака он может и бата дать, и Коран прочитать, а на очередных выборах проголосовать и за Назарбаева или за другого, кто ему очевидно покажется более предпочтительным.
И последнее. На днях наблюдал в нашем микрорайоне около недавно построенной мечети следующую картинку. Группа верующих женщин сгрудилась около религиозной исламской литературы, желая совершить покупку. Но цены оказались для них уж больно дорогими. Как ни уговаривали женщины продавца, он оказался непреклонен. И его можно понять, так как хозяином был не он. Затем подошел хозяин книг, эдакий казахский упитанный бизнесмен, но с религиозной белой шапочкой на голове. В ответ на просьбы, а затем на упреки женщин он твердо ответил, что цены не будут снижены, а если женщины хотят мусульманской справедливости, то пусть идут к центральной мечети, где увидят, что эта же исламская литература там стоит в три раза дороже. Бизнес есть бизнес! И я понял, что уж этот молодой человек хорошо знает, что бога нет. А если бог и есть, то этот бог – деньги! Но это уже не исламский бог! Как может казах поверить и этому богу? Поэтому традиционный казах правильно делает, что не особенно-то доверяет разного рода богам.