Читайте предыдущий материал:
Часть1.
Жузовский фактор выдвигается во главу угла в политической борьбе***
Часть 2. Какова позиция Старшего жуза по отношению к Среднему и Младшему жузу?
У нас сейчас при возникновении разговора о жузовщине и трайбализме часто можно услышать от казахов как традиционного, так и вестернизированного мировоззрения такое: что вы, деление на жузы, племена и роды – это анахронизм, это отсталость, это средневековый атавизм и т.д. в этом духе. Но так ли у нас дела обстоят с этим вопросом? Нам представляется, что люди, отрицающие актуальность усиливающегося значения трайбализма и, особенно, жузовщины, или пребывают в заблуждении относительно нынешнего состояния общественно-политических процессов в Казахстане, или просто лукавят. Попробуем объяснить, на чем же основан наш такой вывод.
Ведь события и процессы, происходящие у нас в стране начиная с конца 1991 года, то есть с момента обретения независимости, стали удостаиваться куда большего, чем прежде, внимания исследователей не только у нас, но и за рубежом. Прежде всего такой переменой мы обязаны, конечно же, изменению статуса Казахстана. Но, наряду с этим, немалую роль в данном случае сыграло и продолжает играть и то, что наша ставшая самостоятельной республика расположена на стыке геополитических интересов мирового значения и к тому же обладает колоссальными природными богатствами, столь необходимыми для нормального функционирования
международной экономики… Так вот, особенности общественно-политического развития Казахстана за первую декаду его независимого существования исследовались и тут, и там. С результатами работ здешних исследователей казахстанцы имеют возможность знакомиться совершенно свободно. Большинство этих трудов представляют из себя многословные дифирамбы в адрес республики, столь уверенно шагающей по пути государственной независимости, и президента, ведущего ее при этом своей твердой рукой. Исследований, хотя бы относительно объективных попадается мало. Есть определяемое наверху лекало, и официальные исследователи не рискуют выходить за его пределы: как бы чего, мол, не вышло. А тот, кто начинает строить свое исследование вопреки этому лекалу, воспринимается как оппозиционер или, по меньшей мере, как недоброжелатель казахской государственности. У властей достаточно ресурсов, чтобы поддерживать в среде местных исследователей новейшей политической истории Казахстана такую атмосферу и выдавливать строптивцев на обочину общественной жизни. В такой стране, как наша республика, несмотря на кажущуюся беспрепятственной свободу слова, следование вразрез задаваемой руководством толковательной линии по вопросу реальных механизмов управления государством и регулирования общественной жизни чревато крайне неприятными последствиями. Куда безопасней находиться в демократической оппозиции и критиковать администрацию с позиции западных ценностей. В этом случае будет, по крайней мере, кому заступиться за вас. Поэтому резонно заключить, что, если местные исследователи (а, как показывает жизнь, далеко не все из них тяготеют в своей деятельности к подхалимажу и конъюнктурному подходу) как бы игнорируют жузовщину и трайбализм, это вовсе не означает того, что они не замечают, какие разгульные масштабы эти явления приняли. Большинство добросовестных специалистов просто опасаются говорить правду по этому вопросу.Совсем иное дело – зарубежные (особенно российские и западные) исследователи. К сожалению, к нам сюда их соответствующие теме нашего разговора труды практически не попадают. А если и попадают, не много найдется издательских или медиа-структур, которые рискнули бы взяться за их тиражирование или распространение на месте.
К примеру, в прошлом году в очень серьезном специализированном российском журнале “Азия и Африка сегодня” (№ 4, 2001 год) появился весьма обширный материал В.Хлюпина, кандидата политических наук, и А. Грозина, политического аналитика, под названием “Кочевые элиты” постсоветской Азии: Трудности модернизации властных структур в новых независимых государствах”. Но он так и остался не только без комментариев местных их коллег, но и вообще без гласной общественной реакции казахстанцев. В такого рода случаях это обычная практика. То есть в России и на Западе трайбализм и жузовщину в Казахстане рассматривают как стремительно идущее в рост явление. У нас им не возражают, но никак не комментируют и не развивают задаваемую извне тему. Невысказанная позиция по ней вроде как такая: это такой бредовый вымысел недоброжелателей молодого Казахстана и многострадального казахского народа, что и говорить-то о нем не стоит. Авторы-неказахи, видя такое отношение, из соображений политической корректности обходят эту тему стороной, им не хочется оказаться обвиненными послушной властям официальной казахской общественностью в “казахоненавистничестве”, “имперском шовинизме” и еще бог знает в чем. А авторы-казахи прекрасно знают, что из них мигом сотворят казахских отщепенцев, если они рискнут пойти вопреки установкам по трайбализму и жузовщине. Поэтому, как говорят казахи, “жабулы казан сол жабулы куйiнде кала бередi” — “закрытый казан так и остается закрытым”.Но открытые, проводившиеся зарубежными специалистами из чистого профессионального интереса исследования по данной теме все же вполне могут оказаться доступными хотя бы для определенного круга интересующихся ею казахстанцев. И потом, такие труды в силу возможного субъективизма их авторов могут и должны рассматриваться с известной долей критичности. Другой дело – комплексные, всесторонние исследования, которые проводятся по заказу официальных или предпринимательских структур. Такие работы носят закрытый или полузакрытый характер. И к нам сюда их результаты могут попасть лишь в виде обобщенного резюме в окончательном виде. Единственное, что хорошо в них, —
это то, что там, где их публикуют, они, одновременно с процессом выхода на люди, приобретают значение практически официального заключения. То есть там сделанные выводы рассматриваются в дальнейшем теми, для кого (правительства, парламенты, транснациональные компании и т.п.) эти исследования проводились, как общепризнанные и бесспорные. В качестве примера такой выжимки по теме казахской жузовщины и трайбализма мы хотим привести то, что по данной теме имеется в разделе страноведческих публикаций Библиотеки Конгресса США:“После обретения государственной независимости членство в родоплеменном клане- как один из аспектов традиционной казахской культуры- стало приобретать особую важность в общественно-государственной среде. Исторически казахи идентифицируют себя по признаку принадлежности к одной из трех групп племен и родов. Они, эти группы, называются “жузами” или “ордами”, и каждая из них имела прежде свои традиционные территории. Поскольку Младший жуз контролировал Западный Казахстан, а Средний жуз кочевал по
той территории, которая сейчас является Северным и Восточным Казахстаном, они первыми перешли под российский контроль, когда колониальная политика была еще относительно мягкая. Традиционные правящие слои этих орд сумели сохранить немалую часть своих привилегий и выучить своих сынов в русских учебных заведениях. Эти сыны стали потом первыми казахскими националистами, а уже их сыновья были уничтожены Сталиным, который старался истребить казахскую интеллигенцию в ходе своих чисток 1930-х г.г. Большой или Старший жуз доминировал на юге, и поэтому под российский контроль не попадал до тех пор, пока колониализм не ужесточился. Очень незначительное количество казахов Старшего жуза оказалось вовлечено в политику перед революцией, но те, кто оказался там, сделались не столько националистами, сколько социалистами. По этой причине представители Старшего жуза заняли доминирующее положение, большевики взяли власть в свои руки, их позиция особенно усилилась после переноса столицы Казахстана из младшежузовского города Оренбург (сейчас в составе России) в Алматы, являвшийся старшежузовским местом зимовки. Как утверждают, Кунаев и Назарбаев происходят из старшежузовских родов. С крушением Компартии Казахстана и его системы патронажа и в условиях отсутствия другого функционального эквивалента принадлежность к тому или иному роду и жузу стало играть все более и более возрастающую роль в экономической и политической жизни республики как на общегосударственном, так и на провинциальном (областном) уровне. Сила, основанная на родоплеменной политике явственно бросалась на глаза в ходе споров по поводу переноса национальной столицы в Акмолу. Этот шаг мог послужить поддержке престижа Среднего жуза, на земле которого расположена Акмола. В целом, представители Младшего и Среднего жуза более русифицированы и, следовательно, больше, чем старшежузовцы, тяготеют к сотрудничеству с российскими промышленными и коммерческими интересами. Акежан Кажегельдин, премьер-министр в 1996 году, является среднежузовцем так же, как и лидер оппозиции Олжас Сулейменов. Хотя, с учетом силы России, Старший жуз при русском сепаратизме теряет меньше, чем Младший и Средний жуз. Они могут понести территориальные потери в случае, если северные области, где превалирует русское население, пойдут на отделение от республики”.Данное заключение было обнародовано в марте далекого теперь 1996 года. У нас же на неформальном или полуформальном уровне вопрос жузовщины и трайбализма стал обсуждаться лишь с конца 90-х г.г. То есть тогда, когда, что называется, достаточно припекло. А американцы, как это видно из приведенной выдержки, совершенно четко уяснили для себя не только отправную точку (крушение прежнего властного режима и общественной системы) процесса реанимации и усиления значения названных явлений в общественно-политической жизни Казахстана, но также и масштабы их распространения, и динамику развития. Даже наиболее пессимистичные среди нас, казахов, еще в середине 1990-х г.г. вряд ли предполагали, что через несколько лет трайбализм и жузовщина станет определяющим фактором в развитии процессов в “экономической и политической жизни” казахов. Вернее, мы все теоретически допускали такой вариант развития событий, но все же надеялись, что вряд ли до этого дойдет дело, так как казахское общество все же достаточно модернизировано. Американцы, занимавшиеся этими вопросами, как и следовало ожидать, оказались большими знатоками жизни (в том числе и нашей)
.Они совершенно ясно нарисовали то, что мы только теперь можем заметить. Из приведенной выдержки видно и то, каким образом элита Старшего жуза пришла к политическому доминированию сперва среди казахов, а потом, с обретением государственной независимости, уже во всем Казахстане, какую позицию она может занимать по отношению к двум другим жузам и какие задачи ставить перед собой в сношениях с ними. В целом каркас старшежузовского проекта по определению своего места и значения в сегодняшнем и будущем Казахстане ими в общих чертах раскрыт и обрисован. Южные казахи сегодня на коне. И вполне понятно, какой может и должна быть их позиция и отношение, к представителям двух других жузов. Другое дело – позиции и устремления представителей Среднего и Младшего жуза при таком статус-кво. Тут много неясного. Особенно непонятно то, какие же шаги и меры они могут предпринять после окончательного и бесповоротного осознания факта призрачности идеи общеказахского общественно-государственного проекта…
(Продолжение следует)
***
Далее готовится к публикации:
Часть 3. Какова позиция Среднего жуза по отношению к Старшему и Младшему жузу?
Часть 4. Какова позиция Младшего жуза по отношению к Старшему и Среднему жузу?
Часть 5. Заключение