В начале мая 2002 года правительство официально заявило о прекращении цензуры, которую оно осуществляло в течение 10 лет, вопреки статье 67 Конституции Республики Узбекистан. Был распущен штат Главной инспекции по охране государственных тайн в печати – “УзЛит”, как органа тотального контроля за печатными масс-медиа, а в июне Указом Президента Государственный комитет по делам печати был реформирован в Агентство по делам печати и информации, организацию с иными функциями. Данным документом запрещалась цензура, вместо этого вводился мониторинг за публикуемыми материалами, что, естественно, не одно и то же. Казалось, что свобода слова в республике отныне начнет развиваться стремительно и с большим охватом, а СМИ станут более активными в освещении реальных и тем более негативных проблем в обществе. Однако этого, как ни странно, не произошло.
Проблема заключается в том, что функции цензоров были отданы самим же журналистам. Когда главным редакторам изданий было сообщено о том, что цензура сворачивается, одновременно до них довели мысль: отныне журналисты несут полную ответственность за все высказанное на страницах газет. Учитывая восточную ментальность, которая подразумевает чинопочитание, раболепие, боязнь критики старших, тем более сильных мира сего, и преклонение перед традициями, не трудно было понять, что в сознании журналистов всеобщие масштабы приобрела самоцензура – явление более страшное, чем внешняя цензура. Таким образом, фактически правительство закрыло рот СМИ, только более демократическими способами. Образно говоря, преступников, сидящих в тюрьме, превратили в надзирателей, которые сами же себя и охраняют. “Получилось так, что перед журналистами поставили не задачу правовой ответственности за то, что они выдают своим потребителям, а просто не пропускать “крамольную” информацию, то есть политизировали саму суть ответственности”, — таково мнение одного журналиста из областной газеты.
За полгода функционирования СМИ в условиях отсутствия внешней цензуры можно сказать, что существенных сдвигов в демократизации информационной сферы не произошло. Конечно, в ряде изданий появляются более-менее критические материалы, в частности, о черном рынке, безработице, оценки деятельности правительства по реформированию экономики, но это редкие материалы, и редактора, давая разрешение на их публикацию, идут на серьезный риск. Дело в том, что контроль продолжает существовать, он с общенационального уровня перевелся на ведомственный. Например, то или иное государственное учреждение оказывает давление на журналистов, которые решаются раскритиковать или высветить в негативном свете имеющиеся проблемы. Особенно это касается ведомственных изданий. Так, Министерство внешних экономических связей контролирует (а фактически цензурирует) газету “Деловой партнер Узбекистана”, госкомимущества – “Частную собственность”, местная администрация (территориальные органы управления) – региональные газеты. Но даже частные издания подвергаются давлению со стороны властей, если те начинают “лезть не в свои дела”. Как призналась главный редактор одной из республиканских газет, им спущены списки журналистов, чьи материалы запрещены к печати.
Другая форма цензуры – это отказ в аккредитации. Так, я, являясь представителем шведского научного журнала “Центральная Азия и Кавказ”, в течение 15 месяцев ждал ответа из Министерства иностранных дел — ответа о легализации моего профессионального статуса. Мной было отправлено восемь писем, сделано несколько статей через Интернет, и только 3 декабря 2002 года МИД в письменном виде сообщил об отказе. Причины такого решения доведены не были, хотя мне известно, что в этом замешены спецслужбы и Аппарат Президента, которым не нравится оппозиционная точка зрения на события, происходящие в Узбекистане и освещаемые в журнале учеными-экспертами. Как известно, материал, обоснованный фактами и аргументами, трудно опровергнуть, особенно режиму, который строит свою идеологию и пропаганду на большевистских принципах. Еще ранее – более года назад — решением суда Мирабадского района 103 экземпляра журнала № 4 были конфискованы таможенными органами и уничтожены, так как в этом номере власти не понравились утверждения, в частности, что “права человека в Кыргызстане соблюдаются чаще, чем в Узбекистане”. Поэтому вполне понятно, почему неизвестный, позвонивший мне домой, сообщил, что я и журнал находятся в “черных списках” и мне запрещается журналистская деятельность. В ином случае мне пригрозили расправой. Впрочем, это не первый и, видимо, не последний случай. Чем это не форма цензуры?
Более того, по новому законодательству учредители (собственники) издания несут равную с журналистами и редактором уголовную ответственность за публикуемые материалы. “Ситуация нелепа, — так отозвался об этом известный специалист в правоприменении в сфере СМИ Карим Бахриев, — если у вас угоняют машину и преступники при этом совершают наезд на человека, то вы, как хозяин автомобиля, будете нести равную ответственность с преступниками”. Это, естественно, вызвало реакцию: учредители теперь осуществляют цензуру всех материалов, причем порой они перещеголяют в этом сотрудников “УзЛита”. Как видите, все продумано хитро и жестоко, хотя внешне демократично.
Единственная сфера информации, которая неподконтрольна правительству – это Интернет. Плохо это или хорошо – об этом дискутируют во многих странах, и это не тема моего обзора, хотя с моей точки зрения, положительных сторон в этом больше, чем отрицательных. Но самый главный плюс Интернета – это невозможность осуществления цензуры и возможность свободного слововыражения. Поэтому многие независимые журналисты предпочитают писать острые и злободневные статьи именно для Всемирной Электронной Паутины. В Узбекистане самыми популярными вэб-страничками, судя по отзывам, которые до меня доходят, являются: www.ferghana.ru, www.centrasia.ru, www.navi.kz, www.eurasia.org.ru и другие, в которых освещаются события Центральной Азии, существует возможность дискуссии и получения альтернативного мнения. Попытки заглушить их не всегда ведут к успеху, и это отрадно, поскольку люди стремятся получить реальную и живую информацию.
В официальной прессе преподносят только сухой “официоз” или ура-патриотичные материалы, а также статьи времен 30-х (о происках наших врагов) и 70-х (о победах на всех фронтах жизни государства) годов. Я бы не сказал, что эти издания пользуются популярностью: об этом свидетельствует хотя бы то, что весьма низки объемы подписки и тиража, некоторые республиканские центральные издания едва дотягивают до 10 тыс. экземпляров. Что ни говори, но, например, мои друзья и знакомые предпочитают российские издания, а также российские телеканалы, информация в которых более правдоподобна, оперативнее и качественнее в преподнесении. А те, кто знают английский язык, вообще смотрят CNN. Интересом также пользуются передачи радиостанций “Свобода”, “Би-Би-Си”.
Мне кажется, что сейчас журналистам необходимо объединяться в профессиональные организации для защиты корпоративных интересов и безопасности деятельности, с одной стороны, а также защиты свободы слова и плюрализма мнения, с другой. Это весьма сложно, так как не просто получить регистрацию в Минюсте, особенно для организации такого профиля, как журналистика. Но иного пути нет, ведь необходимо в реальности проводить демократизацию в обществе, создавать гражданское общество в Узбекистане. Кроме того, многие журналисты, особенно пришедшие в СМИ из других сфер занятости и специальности, страдают непрофессионализмом, их материалы однобоки, скучны, неинтересны. Видимо, необходимо учить их передовым журналистским и информационным технологиям, изменить их собственную точку зрения на роль СМИ в политической системе.