Кто постарше помнит, как было написано в школьных учебниках истории: дескать, к 1936-му году социализм в СССР победил полностью, а к 56-му – окончательно.
Так и сейчас, по факту полной победы рыночного экспортно-сырьевого базиса в национальной экономике, на стратегическую повестку дня вынесен вопрос о том главном геополитическом факторе, которым должно быть закреплено это историческое достижение. Если кто не догадался, о чем это я, поясняю: о валюте, которой будет обслуживаться наша открытая всему миру экономика. То, что перспектива здесь не за тенге – это ясно. Как ясно и то, что рассуждать сейчас о наступлении эры юаня еще рано: это было бы так же странно, как если бы кто-то попытался предсказать наше нынешнее состояние в том 60-м году, когда Никита Сергеевич пообещал: “нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме”.
С точки зрения закрепления нас за какой-то из внешних валют, сейчас идут два параллельных процесса. С одной стороны, каждый день, шаг за шагом, еще более укрепляется сегодняшний фактический хозяин казахстанской экономики – доллар. Золотовалютные резервы Нацбанка, по определению, — “зеленые”. (Некоторая часть переведена в евро, но, в контексте нашего разговора, разница не принципиальная.) Национальный, он же Нефтяной фонд – автоматически номинируется в долларах, накопления Пенсионного фонда – по большей части в той же инвалюте.
Вот, например, такая цитата: “По данным Нацбанка, межбанковские долларовые депозиты, являющиеся основным видом операций, в 2002 году размещены на сумму около $24,5 млрд., что на 42,8% превышает объем операций в 2001 году”. Или еще один штрих, характеризующий текущую ситуацию: Европейский банк реконструкции и развития выкупил 35% акций казахстанской страховой \»Казкоммерц-Полис\».
То есть иностранный долларовый капитал все увереннее утверждается на внутриказахстанском рынке. Наконец, нелишне напомнить и то, о чем мы говорили в прошлый раз: при положительном внешнеторговом сальдо Казахстана в 2002 году порядка двух с половиной миллиардов долларов, примерно на столько же (!) вырос и внешний валовой долг страны. Образно говоря, – долларовый поводок, которым наши нефтяные месторождения и горнодобывающие мощности прикреплены к руке иностранного хозяина, потолстел еще на два с половиной витка.
Окончательное закрепление Казахстана за долларом должно последовать за вступлением во Всемирную Торговую Организацию, что происходит столь же неспешно-поступательно и стремительно-неотвратимо, как вращение Земли вокруг Солнца. Так, президент Назарбаев в рамках участия в работе Всемирного экономического форума в Давосе провел ряд рабочих встреч. Главной темой беседы с генеральным директором ВТО Супачаем Панитчпакди был вопрос вступления Казахстана. Генеральный директор ВТО охарактеризовал ход переговоров как \»впечатляющий\». По мнению С.Панитчпакди, на сегодняшний день принципиальных проблем, препятствующих этому процессу, не существует. Стороны договорились, что ВТО займется обучением и подготовкой казахстанских консультантов для ускорения процесса вступления. Казахстанская же сторона ускорит принятие законов, касающихся либерализации торговли, налогов, таможенных сборов, что является одним из условий вступления в ВТО.
Само по себе вступление в ВТО есть такая же наполненная положительным смыслом неизбежность, как, например, восход Солнца. Речь не о том, надо ли вступать, — конечно, надо!, а о том, — как. Одно дело, вступать самому по себе, — отдельным суверенным, так сказать, государством, со своей самостоятельной, так сказать, национальной валютой. Такое вступление означает не просто окончательное превращение тенге в местную разновидность бакса, но и закрепление Казахстана на мировом глобусе в качестве вечной сырьевой периферии.
Другое дело – открывать мировому рынку уже не свои таможенные границы, а границы того самого Таможенного союза, о котором в СНГ пока все же больше разговоров, чем дела. И я вам скажу, — почему. Потому что общее таможенное пространство реально возможно только при наличии общей для всех валюты, а общая валюта – это общее государство, и по-другому не бывает.
Например, Европа сначала дожила до Европарламента, лишь затем смогла ввести общую валюту – евро, а теперь сама евровалюта окончательно создает Соединенные Штаты Европы.
Так и Россия с Беларусью, казалось бы, уже создали союзное государство, но оно пока лишь фикция, поскольку не объединены денежные системы. Путин и Лукашенко, каждый по-своему политически заинтересованные в объединении, пока спорят всего лишь по одному “техническому” вопросу: “батька” требует, чтобы эмиссионных центров было два (или один, но в Минске), а Путин настаивает на одном. Что ж, центров может быть хоть пять, и расположить их можно хоть в Шепетовке с Урюпинском, но вот управление ими должно быть единым. Поэтому в Беларусь придет именно московский рубль, это неизбежно, чем и укрепится. После чего судьба Таможенного союза окончательно “упрется” в способность-неспособность и желание-нежелание трех других членов принять рубль как единое расчетное средство, то есть объединиться не только таможенно-экономически, но и государственно-политически. Либо каждый из членов Таможенного союза, оставаясь, как и сейчас, ориентированными на доллар, по отдельности вступит в ВТО, где и останутся по одиночке, объединенные лишь одним – статусом сырьевых придатков.
Не даром Госсовет РФ обсудил доклад, где сказано: Неустойчивость развития мировой экономики, обострение конкуренции за товарные рынки заставляет нас по-новому взглянуть на процессы экономической интеграции Содружества.
С тревогой отмечается, что в 90-е годы в торгово-экономических связях России со странами СНГ господствовала тенденция понижения их уровня: в общем объеме российского экспорта с 60% в начале 90-х годов доля СНГ снизилась до менее 15%. За 1995-2001 годы экспорт в СНГ увеличился всего на 2,5%, тогда как в государства дальнего зарубежья — на 72,3%. При этом российский экспорт в СНГ концентрируется на Украине, Белоруссии и Казахстане, на которые приходится 92% его общего объема.
В то же время в докладе отмечается, что эта тенденция начинает меняться, и российский бизнес становится существенным фактором укрепления интеграционных процессов. Пока российские компании вкладывают средства в добычу, транспортировку, сбыт и переработку сырья, но уже намечено участие в расширении телефонных и телекоммуникационных сетей, есть также тенденция к участию в развитии информационных технологий, в обслуживании грузо- и пассажиропотоков.
На первый взгляд, рубль все же аутсайдер, — слишком сильны США и доллар, как мировые гегемоны. Но, конкретно для Казахстана, все не так однозначно. Посмотрим сначала экономически, — на тот самый экспортно-сырьевой базис, который и определяет нашу перспективу:
Экспорт: Бермудские острова (20,3%), Россия (15,9%), Китай (10,6%), Италия (9,5%), Швейцария (7,6%), ОАЭ (5,1%), Польша (3,6%), Иран (3,1%), Украина (3%), Германия (2,1%), Великобритания (1,4%), Нидерланды (1,3%), США (1,2%), Узбекистан (1,1%).
Импорт: Россия (38,8%), Германия (8,6%), США (7,3%), Китай (4,8%), Великобритания (3,9%), Италия (3,4%), Украина (3,3%), Япония и Турция (по 2,6%), Корея (1,7%), Франция (1,6%), Узбекистан (1,4%).
Как видим, у России первое-второе места. Но главнее все же не экономика. Да, государственной валютой Казахстана все увереннее становится доллар, зато реально государственным языком был и остается русский. А связь между способностью государства опираться на собственную валюту и свой язык гораздо теснее и глубже, чем может показаться на первый взгляд. Впрочем, эту аналогию Читатель может додумать сам…
Курсивом выделены ссылки на материалы “Интерфакс-Казахстан”.
\»Начнем с понедельника\»,
№ 4, 31 января — 6 февраля