Начало: часть 1, часть 2, часть3.
…А Ерыч позвонил…за два-три дня…до того…того дня…
Позже Дос вспоминал тот последний разговор с Ерычем. И как это обычно бывает, все мельчайшие детали этого общения много позже вдруг кажутся наполненными каким-то скрытым, потаенным смыслом, какой-то особой проходной незначительностью, которая со временем становится окрашенной в теплые сентиментальные тона прощальной задушевности…
— Но…о чем говорили-то…нет…не запомнил…как-то…
…Дос лишь помнил, что воевал со своей японской, якобы, трубкой — она с самурайской непреклонностью отказывалась работать на “передачу”, а на “прием”…довольно хорошо. Дос ясно слышал Ерыча, и уже понял, что тот уже прилично “хватил”, но в целом — в “рабочем” состоянии ожидания желанного сумасшествия. Дос знал это оцепенение в предчувствии тихого помешательства, когда начинаешь мудро и мужественно прощать всему человечеству недостаток внимания к собственной персоне…так…слегка меланхолично…и светло…
Сначала Дос пытался поддерживать разговор — ну, не отвертеться от этой занудливой обязанности: быть в данный момент самым доступным представителем того самого человечества, — и приходилось поддерживать. — Хотя…даже разговором это назвать нельзя…
Телефон, окончательно прикончив эпистолярный жанр, как ни странно, создал свой, уродливо-невнятный…состоящий из сплошных междометий, вздохов и кряхтения. Важно правильно распределить их по всему времени разговора. И Дос старался…пока не понял, что старается зря — трубка не работала на “передачу”. А Ерыч становился все более задушевнее, даже несколько манернее, чем обычно… Дос запомнил какую-то совсем уж высокопарную “юдоль печали”… И…все…все, к великому стыду… И еще, что Ерыч
, даже с каким-то испугом, вдруг, словно в темноте, стараясь убедиться в присутствии, окликнул:— Дос! ДООС!
— Ерыч! Я — здесь! Я слышу тебя…только с трубкой что-то…зараза!..
…На том конце провода…то ли охнул…то ли застонал Ерыч…и именно это врезалось в память… Дос словно увидел себя глазами Ерыча… Трезво-холодный, с брезгливой жалостью положивший трубку на стол, отошедший по более важным делам, обрекший на разговор со столешницей…таким он, наверное, Доса представил…прежде чем дать отбой…навсегда…
Кенсайская глина не хотела отмываться.
Глина с могилы Ерыча налипла как пластилин. Нурик шумно сопел, стараясь оттереть ее с новых ботинок. Дос управился быстрее и теперь, не отрывая глаз, смотрел на старания друга.
— Да ладно тебе…глянец наводить…не строевой смотр…
— Ага…еще покруче будет — заказчики…
— И что с того? Танцевать заставят?
— Да пошел ты, — Нурик, отдуваясь, выпрямился. — Они…крутизна…из комсюков… А у них два взгляда — на часы и на ботинки — и ты…как на ладони…
— Ну да — пространство и время…
— Не усложняй. У них как раз-то все проще. Просто оценка потенциального партнера.
— А я то, грешным делом…думал — тебя оценивают…ну…как ты проходишь по времени…потому, как…не время проходит — это мы проходим…
— Да что вы!.. Ёк макарёк!.. Правой рукой — за левым ухом чесать пытаетесь… Что ты…что Ерыч…светлая память, вечный покой…
— Все не так просто. Ерыч меня понимал.
— Как же — куда уж мне…недоумку…
— Да ладно…чего надулся? Поймешь…со временем…на каком-то участке пути…что здесь ты уже проходил…и ничего нового…не то, чтобы — не будет: его и не было никогда…
— Ну да… — Нурик тяжело и иронично вздохнул, — я ж и не жил еще…
— Как ни странно — правильные вещи глаголете, — Дос, словно испугавшись чего-то, скомкал разговор…
…Но он продолжился в машине Нурика…
Серая лента асфальта нехотя вползала под колеса, Дос пытался неотрывно следить за этим процессом, не отвлекаясь на мысли о…
— А о чем, собственно? — Дос старался не задаваться этим вопросом. Нурик не дал этого сделать. Он хотел поймать “зеленую волну”, чтобы всюду поспеть на “зеленый”. Когда удалось, он расслабился и спросил:
— Так по-твоему — все это уже было…ну…когда-то…а мы — не помним?
— Может, и было. Только из сегодняшнего…не разглядеть…не сможем…
— Но только из “сегодня” видно “вчера” и “завтра”…
— Ну и что? Сегодня-то и нет ничего — ни прошлого, ни будущего: одно сплошное настоящее…
— Ты меня совсем запутал. Как это — “сегодняшнего”… нет?
— Это мы оценим в будущем, когда настоящее станет прошлым.
— Нет, точно — ты сам себе левую резьбу нарезаешь… Вот только зачем?
Досу показалось, что нечто, вроде мозаики, уже сложилось…и он заговорил, стараясь не смотреть ни на Нурика, ни на дорогу:
— …вот, смотри — сколько перекрестков пролетели, а все “зеленый”. Успеваешь. Молодцом. Это — как молодость…когда все вокруг…зелено да весело. Но ведь знаешь: все равно упрешься в “желтый”. И это — как глина на ботинках…напоминание…как глиной становятся. Когда “красный” зажжется. Ведь знаешь? Но ничего…пролетаешь…быстрее, быстрее…скоро “красный”! А ведь это все…понимаешь — все!.. что ждет. И ничего другого…не бу-дет! И ничего с этим не поделаешь. Я это только теперь понял…когда ощутил…что три года кодировки — это три времени. Три лика времени. И все они на меня смотрят: что я сделаю — выпью…в прошлом и останусь…нет — есть тогда у меня будущее…только…почему вот…настоящего нет? И я понял, что по большому счету — да не жил я вообще! И жизни не видел! Не хотел видеть…если честно. Водкой глушил…это чувство…чтоб не видеть. Ерыч все раньше меня понял. Понял, что ничего, кроме испытания…этой самой жизнью…не будет!
“Юдоль печали”… Может быть, может быть…
— Ну тебя, такой тоски нагнал! Живем же… Ради семьи, ради детей… Да и все так… Меньше думать надо — больше жить…
— … Семья… дети… А ты никогда не задумывался, что это…чтоб жизни не видеть…не ощущать ее?
— Нет, все… приехали. Уф…давай вытряхивайся. И — встряхнись, а то совсем уже… Жить надо, чувствовать…
— …что не жил еще?..
— Пошел ты…
Дос закончил сервировать стол и отошел к балконной двери, чтобы…
Полюбоваться? Все, что угодно, только не это. Стол, уставленный практически всеми видами спиртного, выглядел как пороховой погреб на линкоре: снаряды, замершие в ряд.
Дос взглянул на часы и сверил их с показаниями собственного тайм-кода.
— Точно, через десять минут цифры покажут 06.08.2001 и “обнулятся”. Три года позади…
Дос вышел на балкон и встал под звездами. И ему почему-то не хотелось возвращаться в комнату, Там было прошлое… Он вдруг очень остро почувствовал это…также, как и то, что настоящего все нет…
Так он стоял, пока не начало светать…
В комнате старика-соседа зазвонил будильник. Звон не прекращался, пока не кончился завод и будильник, пару раз конвульсивно тренькнув, не умолк.
И тогда Дос понял все.
И смирился с будущим…потому, что “сегодня” — настало.