Едва только успели начаться военные действия в Ираке, как тут же разразились жаркие дебаты о … послевоенном устройстве мира. Казалось бы, при чем тут весь мир – ведь речь же идет не о мировой войне или о вооруженном конфликте с появлением великих держав по разные стороны линии огня. Все дело, видимо, в том, что в данном случае жесткое противоборство между этими сильными мира сего все же имеет место. И все его отличие от вооруженного конфликта, который имел бы характер начальной фазы новой мировой войны, в том, что от их имени сражаются не армии, а дипломаты и политики. Кстати сказать, жертвы имеются к настоящему времени не только со стороны сил, ведущих настоящую горячую войну, но и также среди тех, кто втянут в политическое и дипломатическое противоборство по вопросу судьбы того же Ирака. В прошлое воскресенье был обстрелян автокараван, вывозивший сотрудников российского посольства из осажденного объединенными американо-британскими войсками Багдада в сторону Сирии. Есть раненые. Это значит, что могли быть и убитые. Слава богу, что обошлось без фатального исхода. Но факт остается фактом: пули, которые были извлечены хирургами из ран пострадавших россиян, идентифицированы как принадлежащие винтовке М-16, которая находится на вооружении у ВС США. Но американцы своей причастности к этому инциденту не признают.
В прошлый раз, когда аналогичное наступление силами ведущих западных держав велось против Югославии, в дипкорпусе третьих стран также были непредусмотренные логикой этой войны потери. Тогда пострадало здание китайского посольства в Белграде – в него угодила авиабомба американской авиации. Тогда фатального исхода избежать не удалось. Несколько китайцев в результате этого авиаудара, нанесенного, как объясняли потом американцы, по ошибке, погибли. Этот трагический случай, имевший место весной 1999 года, вызвал волну возмущения в Китае. И общественность, и политики КНР живо напомнили американцам об этом, когда следующей весной случился в районе китайского острова Хайнань инцидент с самолетом-шпионом, принадлежащим ВС США. Официальный Пекин долго мурыжил администрацию вновь избранного американского президента Дж.Буша-младшего, обратившегося к нему с просьбой вернуть их летчиков и самолет, оказавшихся в руках у китайских военных. Он требовал извинений в такой форме, какую считал для себя приемлемой. Американцы попытались отделаться выражением сожаления (“regret”) по случаю гибели китайского летчика и крушения его истребителя вследствие их столкновения с самолетом-шпионом, но китайцы этим не удовлетворились. После этого администрации Дж.Буша-младшего пришлось еще долго ломать голову над лингвистическими тонкостями, чтобы придумать такую извинительную формулировку, которая одновременно удовлетворила бы официальный Пекин и не осрамила бы имидж США в мире. И вот тогда появилась формулировка, которая может восприниматься и как нижайшая просьба об извинении, и как сильное сожаление – “very sorry”. Даже после этого китайцы согласились отпустить лишь летчиков, а самолет-шпион еще долго оставался у них. Они вернули его американской стороне лишь после того, как полностью изучили его. Недвусмысленным фоном во всем этом конфликте присутствовал годичной давности трагический случай со зданием китайского посольства в Белграде.
Итак, при тогдашней акции американцев и их союзников по усмирению государств, выбивающихся из ряда “нового мирового порядка”, их главным “великодержавным” оппонентом в силу своих исторических пристрастий к Югославии была Россия. А в роли “без вины виноватых” оказались китайцы. Сейчас – это уже россияне. Хотя и тогда, и сейчас как официальная Москва, так и официальный Пекин, если иметь в виду их роль в Совете Безопасности ООН при обсуждении вопроса Югославии и Ирака, были и есть очень даже “при чем”. Тогда США и их союзники не смогли добиться поддержки в рамках этого высочайшего международного органа из-за позиции России, в особенности, и Китая. Так что Югославию им пришлось усмирять решением и силами НАТО. Нынче США не смогли добиться одобрения не только в Совете Безопасности, но и даже в рамках Североатлантического блока. От них в этом вопросе отвернулись даже их давние западноевропейские союзники – Франция и Германия.
Но США и Соединенное Королевство Британии, их наиболее последовательный союзник, полные решимости добиться своего, начали на этот раз войну без какой бы то ни было санкции от каких бы то ни было международных организаций. Этот форс-мажорный в мировой политике случай вызвал бурю дискуссии о дальнейшей судьбе миропорядка на самом высоком международном уровне. Активно ведут себя в этом обсуждении правящие круги в Париже, Берлине и других европейских столицах.
Среди столиц крупнейших держав только Пекин, кажется, в этой ситуации выглядит несколько апатичным. Такое его поведение озадачивает многих в мире. Интрига в данном случае заключается еще и в том, что всего за пять дней до начала войны в Ираке в Китае сменились лидеры. 60-летний Ху Цзиньтао, избранный 15 марта Всекитайским собранием на пост председателя КНР, явился своего рода инкарнацией обновления правящей элиты в Пекине. Этот новый лидер снискал у политических наблюдателей всего мира славу загадочного человека. Благо, если бы загадка связанных с нынешним Китаем перемен этим исчерпывалась. Ибо в еще большей мере она стала проявляться в поведении официального Пекина по отношению к продолжающейся войне в районе Персидского залива.
Считать, что Китаю сейчас, как и в четырехлетней давности случае с усмирением Югославии силами НАТО, терять особенно нечего, едва ли уместно. Силовое решение иракского вопроса, осуществляемое американцами и британцами и имеющее целью свержение режима Саддама Хусейна, вполне предсказуемо может обернуться конкретными экономическими потерями для китайцев так же, как и для россиян. Но официальная Москва никак не скрывает своей досады тем оборотом событий в районе Персидского залива, которым мир обязан ведомой США и Великобританией политике. А вот китайцы, у которых имелись в Ираке в силу их контрактов с режимом Саддама Хусейна нефтяные концессии, судьба которых теперь в свете развязанной войны становится туманной, как бы остаются безразличными.
Поэтому сейчас во многих столицах мира аналитики и наблюдатели ломают голову не только над миропорядком, но и также поиском объяснений весьма неадекватному поведению официального Пекина на фоне войны в Ираке. Чего хотят теперь в Москве или, скажем, в Париже, всем известно. Там политики из своей позиции по этому вопросу секрета не делают. Москва и Париж ратуют за многополярный мир. Эта идея является сейчас в особенности “фишкой” французской дипломатии. Но, возражают ее оппоненты, чтобы строить многополярный мир, надо иметь мир с множеством полюсов силы. Эта истина зачастую и в самом деле забывается или незаслуженно игнорируется. Кандидатов на то, чтобы тягаться с единственной сохранившейся от времен “холодной войны” сверхдержавой, явно не легионы. Европа не смеет “идти поперек батьки”. Россия же, как считают в европейских столицах, не оправилась от утраты своей роли империи. По Китаю же у базирующихся в Пекине наблюдателей международных отношений, которые в состоянии более предметно говорить на эту тему, мнение к настоящему времени сложилось такое. В прошлом Поднебесная, быть может, и примеривала к себе роль сверхдержавы, но сейчас она вернулась к концепции более зрелой дипломатии. Иными словами, ее позиция сводится к более фаталистическому, а, если быть откровеннее, циничному видению, которое может быть описано так: теперь доминирование США в системе международных отношений устанавливается на десятилетия вперед, и эту ситуацию надо воспринимать как данность и постараться извлечь из нее максимум возможной пользы для себя, чтобы продолжать развитие экономики хотя бы в прежнем темпе. А там… там видно будет. Но такое объяснение нынешней позиции Китая – это всего лишь плод логической дедукции. Официальный Пекин осудил одностороннюю акцию англо-саксонской коалиции, но в то же время он воздерживается от присоединения к трехсторонней франко-германо-российской декларации. Такая позиция может объясняться множеством причин. А главное из них это то, что война в Ираке, ведущаяся без санкции ООН на ее начало, не смотрится как бесспорная смена парадигмы в международных отношениях. Следовательно, еще не вечер…