Дидар Амантай – писатель, культуролог, журналист, руководитель по проектам Общественного Фонда “Зерде”, лауреат государственной молодежной премии “Дарын”. Он — один из самых интересных молодых дарований в республике, известный и на Западе. Его произведения опубликованы в Германии, Словении.
Сегодня Дидар рассуждает о проблемах казахской прессы.
Эта тема для него близка, поскольку Дидар много и активно пишет в различных печатных изданиях, и не один год проработал в агентстве “Хабар”.
***
— Дидар, как ты оцениваешь нынешнее положение казахскоязычной прессы?
— У меня двоякое отношение к казахской прессе: при общем сером контексте казахских СМИ я иногда наблюдаю качественно яркие вспышки, хотя надо признать, положение стало лучше, чем в начале и середине 1990-х годов. Наверное, это изменение произошло из-за того, что в конце 1990-х годов появилась еще и оппозиционная пресса на казахском языке; и ее появление резко изменило климатические условия существования казахских СМИ, которые до этого обсуждали только национально-патриотические проблемы. Теперь казахские СМИ смело критикуют власть, поднимают политические проблемы. Конечно, при этом мы никак не сможем исключать какие-то корпоративные интересы отдельных политических или экономических групп. Начали появляться чисто партийные газеты, которые четко выражают политическую платформу и политические интересы некой партии, и главное – это делается грамотно и аккуратно. Например, “Ак жол-Казахстан”. Культура политической дискуссии успешно осваивается и казахской прессой. Но общий фон еще остается безликим, ибо многие проблемы, которые поднимают СМИ на казахском языке, часто не анализируются, а спонтанно называются и оставляются без детального и системного анализа. В основном идет поиск виновных, “врагов народа”, до сих пор слишком много статей на тему новых и старых “батыров” и “акынов”.
— Тогда получается, что казахские СМИ не отражают реалии дня?
— Вообще, казахские СМИ – специфическая тема: их читают и не читают. Из-за патриотизма сейчас газет не будешь покупать, это время прошло. Сейчас сами казахи поняли, что их язык не умрет и не собирается умирать, но жаль, что тема государственного языка стала политической игрой в руках и политиков, которые владеют им свободно, и деятелей казахской культуры и искусства. Первые от казахского языка ищут политические выгоды, вторые – экономические. Теперь любого могут сразить, если начнут подозревать в нем врага казахского языка. Я не хотел бы, чтобы мой родной язык стал инструментом устрашения, я хотел бы, чтобы его любили, даже представители других этносов. Поэтому, если скажешь, что казахские СМИ не отражают реалии сегодняшнего дня, то, получается, заденешь и казахский язык. И потому здесь надо четко различить эти две вещи, вести ясную демаркационную линию. Если бы сегодня положение казахского языка было плохо, то это обернулось бы трагедией, а то, что казахские СМИ сегодня не всегда поднимают актуальные проблемы для современного казахского общества – это не трагедия, хотя тоже плохо, ибо казахоязычная аудитория уходит в русскоязычные СМИ.
— Чем отличаются эти два вида СМИ?
— А тем, что у русскоязычных есть две аудитории: русскоговорящие и казахоговорящие. Плюс казахоязычные СМИ не всегда успевают первыми освоить информацию и проанализировать. Но в подаче информации они сейчас, я думаю, наравне. В этом казахоязычные уже на уровне требований дня.
— Какие издания тебе импонируют?
— Я постоянно читаю “Казах адебиети”, “Ак жол-Казахстан”, “Алтын Орда”, “СолДат” и “Журналист”. Иногда “Туркестан” и “Жас алаш”. Мне нравятся публикации Даурена Куата, Амирхана Балкыбека, Дидахмета Ашимхана, Айжан Кошкеновой, Меирхана Акдаулетулы, Таласбека Асемкулова, Алии Бопежановой и Сакена Сыбанбая. Они — лучшие имена казахоязычной прессы. Конечно, есть и другие, но всех сейчас не назовешь.
— То есть среди казахских журналистов и СМИ есть такие, которые могут стать авторитетами в общественной жизни?..
— Да, есть. Они могут стать влиятельными в формировании общественного мнения. Им сейчас не хватает внимания и вливания денег со стороны финансовых групп и бизнесменов. Если сейчас такое произойдет, то мы получим качественную и сильную газету. Примером могут служить “СолДат” и “Алтын Орда”. Я же сейчас говорю о такой газете, которая могла бы существовать и как бизнес-проект. Но перед парламентскими выборами мы бы получили даже конкурентоспособный политический проект. Казахоязычная аудитория ждет свою газету.
— Чего все же не хватает казахскоязычным изданиям для того, чтобы стать популярными и иметь большие тиражи, во-первых, а во-вторых, влиять на процессы, происходящие в нашем государстве?
— Я бы сказал: пока нет смелого бизнесмена, который первым пошел бы осуществлять эту затею. У нас пока почти все казахоязычные издания финансируются из бюджета и потому все они лояльные, в основном даже обслуживают власть, а такие газеты и журналы повторяют то, что говорят те государственные органы, которые непосредственно их контролируют. А других министров и акимов они могут критиковать, потому что от них не ждут опасности. Поэтому они и не могут быть тиражными и влиять на формирование общественного мнения и сознания.
— В последнее время приятно удивляют журналисты казахских редакций телевидения, начиная с телекомпании “Казахстан”. Появилось много программ информационно-аналитического характера, которые постепенно становятся рейтинговыми. В чем причина такого скачка? И почему газетные публицисты начинают отставать от своих коллег-телевизионщиков?
— Да, телекомпания “Казахстан”, благодаря Иманбаю Жубаеву и Галыму Бокашу, улучшается на глазах. Они оба — рейтинговые тележурналисты. Но нельзя также забывать, что МКИОС во главе с министром Мухтаром Кул-Мухаммедом и само руководство корпорации “Казахстан” дают возможность каналу осуществлять интересные и порой политически рискованные проекты. В рамках недозволенного использовать все возможное всегда сложно, но журналисты стремятся к этому и многое им удается. А насчет второго вопроса скажу, что не тележурналисты обогнали газетчиков, а телевидение далеко позади оставило печатные издания. В последнем десятилетии было триумфальное шествие Телевидения по Казахстану. Но в мире этот процесс еще сильнее убыстряется. Насколько это хорошо, покажет будущее.
— Возможно, некая отсталость печатных СМИ объясняется их слабой материальной базой?
— Знаешь, казахоязычные СМИ уже стали определенной силой, теперь их обязательно используют. Казахоязычное население давно уже стало влиятельным электоратом, и это многих политиков и политические партии перед приближающимися выборами сильно заинтересовало. Данный пассаж означает, что и казахские СМИ сейчас в поле зрения многих партий. Вопрос в том, что мы потом получим от такого пристального внимания. Конечно, то, что сейчас начали заботиться о материальном обеспечении — достижение казахоязычной прессы после долгих лет существования как второсортных СМИ. Но материальное обеспечение в будущем со стороны покровителей обернется тяжелой участью для многих казахоязычных СМИ в плане потери независимости и потери интереса именно к социальным проблемам народа и культуры в целом. На страницах казахской печати будет много политической игры и произойдет столкновение корпоративных интересов.
— Ты имеешь в виду трайбализм?
— Не только это печальное явление. Увы, в Казахстане трайбализм исчезнет только тогда, когда в нашей стране появятся хорошие законы, и они действительно заработают. Только правовое государство исключит трайбализм из общественной жизни. А кто в своей частной жизни хочет быть трайбалистом – это уже его проблема и его право. А сейчас казахские СМИ в омуте трайбализма, хотя это успешно скрывается от посторонних взглядов. Дело в том, что у каждого издания существуют свои патроны, иначе говоря, предводители своего жуза или рода. Они контролируют идеологию издания в отношении литературы, театра, музыки, науки и культуры в целом. Но я думаю, что это будет преодолено только тогда, когда мы действительно построим правовое государство.