Министр финансов З.Какимжанов на правительственном часе в Мажилисе

Правительство готово к открытости в обсуждении тем, связанных с распределением доходов от сырьевых секторов, крупных налогоплательщиков. Об этом заявил парламентариям на очередном правительственном часе в Мажилисе в понедельник, 9 июня, министр финансов Зейнулла Какимжанов.

Пресс-служба аппарата Мажилиса предлагает ниже стенограмму этого правительственного часа:

“Вел заседание председатель Комитета по финансам и бюджету Мажилиса Парламента Республики Казахстан ТУРЫСОВ К.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Уважаемые коллеги! Сегодня в рамках правительственного часа Зейнулла Халидоллович Какимжанов согласился доложить нам о некоторых вопросах совершенствования системы налогообложения. Я так полагаю, что в основном это будет касаться нефтяного сектора и вопросов, которые затрагиваются в проекте Закона Республики Казахстан \»О внесении изменений и дополнений в Налоговый кодекс Республики Казахстан\», который к нам уже поступил и который желательно бы, конечно, оперативно принять, имея в виду, что это дело касается очень приятных вещей.

Поэтому давайте мы приступим к работе. Зейнулла Халидоллович, пожалуйста.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Уважаемый председательствующий! Уважаемые депутаты! Во время подготовки заслушивания отчета Правительства по бюджету 2002 года от многих депутатов и в письменном, и в устном виде на заседаниях комитетов, и на заседаниях расширенной рабочей группы поступило очень много вопросов, связанных с исполнением как доходной, так и расходной части бюджета. Особое внимание депутаты уделяют поступлениям от сырьевого сектора экономики, много вопросов возникает по недоисполнению(?) по доходной части бюджета, которое мы имеем от сырьевых секторов экономики. В принципе, мы разделяем озабоченность. Вы знаете, мы уже говорили свою позицию по этому поводу. Также много было вопросом по исполнению Национального фонда, очень много вопросов по расходной части.

Насколько я понял, депутатов на данном этапе в первую очередь интересовали вопросы доходной части, совершенствования дальнейшей системы сбора налогов, в том числе от предприятий сырьевого сектора, в первую очередь по нефтедобыче. Поэтому я, наверное, на общих цифрах по исполнению останавливаться не буду, а сразу отвечу на многие вопросы, которые связаны с исполнением по доходной части бюджета.

Во-первых, как я уже говорил на многих комитетов, и это мы говорили в отчете Правительства, что у нас есть недоисполнение по доходной части бюджета, связанное с неисполнением обязательств по некоторым предприятиям сырьевого сектора, в первую очередь предприятиям нефтедобычи. Так, у нас недоисполнено по доходной части бюджета от предприятий нефтяного сектора по корпоративному подоходному налогу на сумму более 11,6 миллиарда тенге, и не исполнено роялти на сумму 4,9 миллиарда тенге, в том числе 6,2 миллиарда единиц недоисполнено по предприятиям сырьевого сектора.

Я уже говорил, что главная причина перехода на производственный метод амортизации с производства метода ускоренной амортизации \»Тенгизшевройла\», эта тема широко освещалась. Я просто хочу, чтобы депутаты с пониманием отнеслись к этой проблеме, что не все там зависит от нас, тем не менее Правительство приложило максимум усилий для того, чтобы в текущие годы (2002, 2003, 2004, 2005 годы) недоисполнения по планируемым доходам со стороны нефтяного сектора не было.

Суть проблемы такова, что при составлении бюджета 2002 года, в том числе и на основании запросов, которые мы делали в \»Тенгизшевройл\», мы составили прогнозные показатели по исполнению бюджета. С осени 2002 года, с конца 2001 года и с начала 2002 года, началось обсуждение \»Тенгизшевройлом\» о переходе на ускоренный метод амортизации. Конечно же, наше главная обеспокоенность было связано с тем, что от \»Тенгизшевройла\» по согласию планировалась одна сумма, и в дальнейшем они в самостоятельном режиме стали уведомлять нас о необходимости перехода на ускоренный метод амортизации, и мы в итоге потеряли эти суммы.

В соответствии с теми соглашениями, о которых вы вкратце слышали, с \»Тенгизшевройлом\» достигнуто соглашение, что те налоги, которые планировались на 2003-2004-2005 годы, будут осуществлены в виде оплаты в счет будущих платежей часть налогов, роялти, это по сумме приблизительно около 200 миллионов в год ежегодно. Соответствующее соглашение устным образом достигнуто, остается только достигнуть письменной реализации этого соглашения.

Поэтому я хочу сказать, что в целом доходная часть бюджета, конечно, исполнена хорошо, хотя мы понимаем критику с вашей стороны по многим позициям, в том числе от предприятий сырьевого сектора, мы все это прекрасно понимаем. Я хочу сказать, что мы ежегодно опубликовываем таблицу налоговой нагрузки крупных предприятий Казахстана, в том числе и предприятия нефтедобычи, буквально на той неделе мы опубликовали за 2002 год, там тоже очень много полезной информации для вас, чтобы вы понимали, какова реальная налоговая нагрузка. Это, конечно, связано с вопросами совершенствования налогообложения, в том числе и предприятий сырьевого сектора, когда вы посмотрите эти таблицы, вы увидите, что уровень налоговой нагрузки на добычу нефти крайне низкий, то есть в соответствии с законодательными нормами, с соглашениями у нас уровень налоговой нагрузки на добычу нефти очень низкий.

Многие депутаты задают вопросы, мы на них с удовольствием отметить, поэтому и предлагаем совершенствовать механизм налогообложения нефтяных операций, но это в первую очередь будет касаться, конечно, всех новых контрактов. С теми контрактами, которые у нас заключены, вы знаете, что идет постоянная работа по обсуждению справедливого режима взаимоотношений по доходам с государством, это все непросто, но шаг за шагом мы интересы государства отстаиваем.

Что касается новых нефтяных блоков, то у нас есть новый взгляд, и когда будет по этой теме обсуждение, я на эти вопросы отвечу.

Теперь по расходной части. Во-первых, по доходной части бюджета в соответствии с запросами депутатов, в первую очередь рабочей группы по отчету государственного бюджета за 2002 год, мы предоставили очень большой объем информации, вы можете запросить у руководителя рабочей группы депутата Алимжанова. Часть информации, которая связана с тайной налогоплательщиков, мы предоставили через режим секретного пользования, и у кого есть более подробный интерес, мы можем ознакомить.

Тема освоения бюджетных средств затрагивается на всех заседаниях комитетов, мы, в принципе, разделяем озабоченность депутатов по целевому освоению средств, есть очень много критических замечаний Счетной комиссии. Что мы хотим сказать по этому поводу? Что процесс совершенствования бюджета — это беспрерывный процесс, в любом бюджете всегда будут вопросы для совершенствования, но мы планируем вместе с рабочей группой ответить на вопросы по освоению бюджета и исполнению бюджетных средств, потому что у нас в министерстве разработана очень большая программа по совершенствованию бюджетного процесса, и мы очень много упреков от депутатов, что ничего не делается в направлении совершенствования исполнения бюджетных средств, но это не так, не все так просто. Требуется очень серьезная методическая подготовка, чтобы сама оценка исполнения бюджета не выглядела субъективной, чтобы невозможно было тому или иному чиновнику для того, чтобы, например, очернить того или иного администратора, написать заключение о неэффективном использовании бюджетных средств, и потом администратор ходит и отмывается, в том числе и не получает средства в будущие периоды. Я считаю, что такой подход неправильный. Мы разработали программу усовершенствования бюджетных средств. Мы запланировали обсудить ее на заседании рабочей комиссии. Мы туда тоже все приглашаем.

У нас поступили очень много вопросов, связанных с совершенствованием, то, что мы уже говорили по совершенствованию нефтяных операций. Я вкратце сделал небольшую презентацию по этому поводу и хотел, чтобы вы тоже были в курсе всех проблем, поскольку однозначно эти вопросы должны вноситься путем изменения в действующее законодательство. К нашему сожалению, у нас эта работа затягивается, но я считаю, что здесь медлить нельзя, поскольку готовятся новые месторождения на тендерные условия для того, чтобы привлекать инвесторов. Мы считаем, что все новые месторождения должны разрабатываться под новым налоговым законодательством. Поэтому крайне важно, чтобы… Если мы найдем правильное взаимопонимание, то со всеми участниками процесса, в том числе и с будущими инвесторами (их круг известен, это в том числе и действующие в Казахстане компании), мы готовы обсудить эти предложения, потому что мы раскрываем все наши разработки. Почему? Потому что нас беспокоит процесс сдерживания принятия решений по данным вопросам, поскольку вы знаете, что мы считаем, что (еще раз хочу сказать) все нефтяные месторождения должны разрабатываться на новых налоговых условиях.

Если вы посмотрите действующую таблицу по налоговой нагрузке, то вы видите, что у нас уровень налоговой нагрузки на добычу нефти очень низкий, то есть несравненно ниже в сравнении с другими странами. Например, в других странах… Взять к примеру те страны, которые находятся на более или менее похожих с нами рыночных условиях с точки зрения рынка на нефть, например, в налоговом законодательстве Российской Федерации есть налог на добычу полезных ископаемых, в том числе на добычу углеводородного сырья, который составляет 16,6 от стоимости нефти. Плюс, вы знаете, что есть налог на экспорт нефти, который в настоящее время в зависимости от динамики цен он составляет 29,8 долларов США за тонну добываемой нефти. Несомненно, у нас есть различия по уровням выхода на мировые рынки, но по мере освоения наших экспортных маршрутов понятно, что система налогообложения должна быть легче относительно Российской Федерации ровно на разницу транспортных расходов и на создание более благоприятного режима по транспортным расходам, поскольку несомненно есть параметры качества нефти, но эти параметры легко учитываются при расчете той или иной модели налогообложения. В Азербайджане есть роялти на добычу нефти, ставка которой составляет 16 процентов. Здесь тоже у нас есть вопросы, поскольку необходимо совершенствовать механизм взимания роялти в Казахстане, в том числе надо взимать роялти не только на извлекаемые запасы, но взимать роялти, в том числе и по всем погашаемым запасам (мы это предложение отстаиваем), поскольку необходимо стимулировать более полное извлечение от всех природных ресурсов, а не так — платишь роялти на то, что только извлек и продал.

Есть соответствующая модель, которая может являться для нас примерной, это модель налогообложения нефтяных операций в Норвегии. Там есть налог на нефть. Он исчисляется от нормативной цены на нефть. Эту цену на нефть специально устанавливает Нефтяной совет раз в квартал. То есть у них есть достаточно сложная, но в то же время очень простая методика, которая говорит: с учетом всех внешних факторов, с учетом биржевых цен на нефть, цена за нефть за этот квартал составляет столько-то. Нравится эта модель или не нравится, но уже за многие десятилетия все к этому привыкли.

Дальше применяется налог на нефть, который составляет 28 процентов. Он обеспечивает те минимальные стабильные поступления, которые есть в Норвегии. Плюс есть специальный налог от чистого дохода недропользователя, который в Норвегии составляет 50 процентов. Понятно, что норвежская модель по методологии нам очень подходит, но понятно, что ставки — это дело любого государства. Понятно, что Норвегия сегодня не заинтересована в расширении объемов добычи нефти (мы сделали этот вывод после наших поездок из бесед с нашими коллегами). Поскольку у нас есть необходимость в увеличении объемов добычи нефти, то понятно, что применяя ту методику, которая есть в Норвегии, она сегодня знакома всем крупным нефтедобывающим компаниям, потому что многие крупные нефтедобывающие компании работали на шельфе Северного моря, и многие эти компании несомненно придут на Каспий. Мы заинтересованы, чтобы они пришли на Каспий, поскольку условия добычи более или менее похожи за исключением некоторой специфики, связанной по глубине, по замерзанию, по движению льдов, по всем экологическим требованиям. Тем не менее, мы считаем, что норвежская модель налогового законодательства хороша тем, что многие нефтедобывающие компании с ней знакомы, она далеко не либеральная, она с высокой степенью налоговой нагрузки, но мы можем применять более мягкие варианты. Мы в рамках опыта Норвегии разработали все наши предложения по совершенствованию налогового законодательства. В разных странах есть различные модели, но все модели схожи тем, что есть так называемые специальные налоги, их можно называть рентными платежами, как в Соединенных Штатах, как в Великобритании — рентные виды налогов, но есть просто налоги, которые связаны с налогом на добычу нефти, то есть везде есть какая-то константа налогообложения нефтяных операций независимо от уровня затрат, независимо от уровня доходов. Мы считаем, что это очень правильная модель.

Есть модели СРП. Первые модели по СРП были заключены в Индонезии в 1966 году, но сразу надо иметь в виду, что еще тогда в Индонезии предполагалось, что уровень компенсационной нефти, то есть той нефти, которая идет на погашение, на покрытие затрат, тогда не составляла 40 процентов. В разных странах, где остались СРП, уровень компенсационной нефти составляет от 20 до 50 процентов. То есть следует сказать, что в последнее время в мире начинает доминировать идеология, что СРП не в полной мере соответствует интересам государства, и от модели СРП отходят.

Вы знаете, что в России очень большие дискуссии по модели СРП. Мы тоже считаем, что Казахстан достиг уже той высокой степени развития, когда у нас достаточно устойчивая без высоких рисков политическая система, когда у нас устойчивое налоговое законодательство и оно совершенствуется в пользу улучшения для налогоплательщиков. Об этом мы все прекрасно знаем и мы считаем, что уровень кредитного рейтинга, уровень макроэкономической стабильности, уровень политической и социальной стабильности позволяют говорить о том, что Казахстан нельзя рассматривать как зону рисковых вложений. Мы считаем, что нам необходимо отходить от моделей СРП. Есть у нас, конечно, оппоненты, которые говорят, что модели СРП намного лучше повышают качество освоения месторождения, но я с этим не согласен. Нам необходимо идти в направлении более подробного геофизического, геологического исследований месторождений и с более подробными уже моделями: геологическими, техническими моделями выходить на тендер по тем или иным месторождениям.

Мы считаем, что необходимо на все новые месторождения проводить тендер на новых налоговых условиях и если потенциальных участников не будет, тогда уже можно применять модель СРП, где трудные условия добычи, где, может быть, трудные транспортные условия, трудное качество с нефтью, но эта модель СРП должна быть кардинально усовершенствована в Казахстане. Должен быть достаточно жесткий модельный контракт, над которым мы сейчас работаем с нашими коллегами из уполномоченного \»Казмунайгаза\», с Министерством энергетики, и мы считаем, что также должна быть минимальная гарантированная ставка на обложении доходов от продажи нефти, в том числе в моделях СРП.

У нас в Казахстане модель СРП представлена в следующей основной концепции, что у нас добытое углеводородное сырье до 80 процентов идет на комиссионную нефть, затратную нефть, это достаточно высокий уровень затратной нефти. Дальше, на начальных этапах 20 процентов на прибыльную нефть, но по мере погашения затрат, увеличивается прибыльная нефть, и уже по мере увеличения прибыльной нефти соотношение разделения между Республикой Казахстан и подрядной компанией начинает колебаться от 10 до 70 процентов, при этом это зависит от нескольких факторов: это внутренняя норма прибыли для инвестора, объемный коэффициент по объемам добычи и так называемый Р-фактор.

Какие есть у нас проблемы с разделением продукции? Главные недостатки то, что у подрядчика в действующих моделях есть возможность самостоятельно регулировать объем налоговых платежей в зависимости от объема затрат, цен на реализацию, расходов по доставке и других параметров. Есть также сложный процесс администрирования, как установление доли в прибыльной нефти, то есть механизм работы этих трех основных факторов.

По контролю за комиссионной нефтью. Здесь, конечно, самое главное и большая проблема — это контроль затрат. Здесь необходимо применять очень большой объем исследований, который часто налоговым органам не под силу, потому что отсутствует информация и надо сказать, что на первых этапах у нас был достаточно либеральный подход к затратам. И, конечно, самая главная проблема, что подтверждение этих затрат тоже зависит от субъективного фактора, от тех или иных уполномоченных на это лиц. Понятно, что когда затраты идут миллиардами долларами, есть опасность недобросовестного исполнения своих обязанностей должностными лицами.

Эти действующие недостатки СРП, которые я озвучил, как раз и сказываются на действующем налогообложении и приводят к постоянным нашим дискуссиям с налогоплательщиками. Например, сейчас мы с некоторыми подрядчиками обсуждаем объективность и обоснованность тех или иных затрат по соглашениям, которые они осуществили.

В чем идеология нашей новой модели налогообложения? Она, честно говоря, предельно проста. Мы считаем, что должна быть установлена система — шкала налога на добычу нефти, мы его так назвали. Если кому-то понравится другое название, мы можем применить любое традиционное название, но просто оно соответствует этой сути. Налог на добычу нефти, который будет зависеть от динамики цен на нефть на международных рынках. Поскольку у нас еще не сформировались свои \»Бренты\», мы считаем, что однозначно в Казахстане необходимо развивать свои торговые марки, это может быть корзина нефти КТК (Каспийского трубопроводного консорциума, казахстанского), это могут быть модели, созданные на базе корзин нефти в Казахстане. То есть у нас эти подходы уже заложены в Налоговый кодекс. Для начала, поскольку эта корзина еще недостаточно сформирована, можно использовать сорта корзин \»Брент\», \»Юролс\», \»Сибирьэнлайт\»(?), \»Озенберг\» — это те, которые более или менее отражают состав качества и условия транспортировки нефти на международные рынки. Мы считаем, что в соответствии с котировкой можно рассчитывать уровень ценообразования на нефть, по которому должна продаваться нефть Казахстана, и применять на стоимость реализации при перерасчете с учетом этой корзины, должен взиматься налог на добычу нефти.

Шкала налога на добычу нефти, на наш взгляд, могла бы выглядеть следующим образом. Если цена котировки корзины валют составляет до 12 долларов, могла быть нулевая ставка налога на добычу нефти, от 12 до 15 долларов — 10 процентов, от 15 до 20 долларов (20 долларов включительно) — 17 процентов, от 20 до 25 долларов — 24 процента, от 25 и выше — 31 процент. То есть мы считаем, что при реализации нефти должен взиматься по этим шкалам (я не говорю о СРП, я говорю об общих налоговых условиях) налог на добычу нефти.

С МЕСТА. Цена за баррель или за тонну?

КАКИМЖАНОВ З.Х. Цена за баррель, в мире она везде идет за баррель.

С МЕСТА. (НЕ В МИКРОФОН).

КАКИМЖАНОВ З.Х. Да. То есть этот объем налога на добычу нефти был бы гарантированным объемом взимания нефти, независимо оттого, какие он делает затраты, поскольку мы рассчитываем, и мы рассчитали на основе исторических данных, что этот уровень налоговой нагрузки не является очень тяжелым для налогоплательщиков, то есть для тех, кто добывает нефть. Этот налог обеспечит стабильное поступление в бюджет Республики Казахстан, независимо от конъюнктуры цен, поскольку, откровенно хочется сказать, в действующих моделях есть механизм, что при определенных условиях нефтяные компании на крупных месторождениях могут до минимума снижать налоговые отчисления.

Достаточно простой механизм налога на добычу нефти, и уменьшается совокупный годовой недропользователя, поскольку по нашей методике на уровень налога на добычу нефти должен уменьшаться уровень совокупного дохода недропользователя для расчета всех других видов налоговых платежей. Самое главное, по нашему мнению, все новые месторождения… Вы знаете, что у нас сейчас два типа контракта: договор о концессии, но это название очень неудачное, я думаю, в дальнейшем надо совершенствовать, это на самом деле лицензионное соглашение или контракт на недропользование, он нам похож, мы его назвали договором о концессии. Вы понимаете, что это должен быть нормальный режим недропользования под действующим налоговым законодательством, то есть он должен исключать субъективный фактор и должен быть максимально подробно расписан. Самое главное, что у нас опыт уже есть.

Дальше по этой модели разрабатывается совокупный годовой доход, вычеты, как положено, у нас вычеты достаточно либеральные. Дальше определяется уже налогооблагаемый доход. Налогооблагаемый доход подлежит налогообложению по действующей корпоративной ставке 30 процентов, и далее мы предлагаем серьезным образом изменить механизм налогообложения сверхприбыли. Он сегодня достаточно тяжелый для расчета, для учета. Самое главное, что действующие механизмы затрат как раз-таки и позволяют не доводить до уровня появления сверхприбыли. Поскольку он является достаточно тяжелым в действующей формулировке, то мы предлагаем более либеральный механизм налогообложения сверхприбыли — 15 процентов от чистого дохода, при этом это будет связано к приросту активов, то есть если у вас произошел прирост активов, связанный с увеличением инвестиционных средств, то налог, база исчисления от сверхприбыли будет уменьшаться. То есть мы предлагаем более либеральный подход.

Самое главное, если говорить откровенно, то вроде бы по действующей идеальной модели налогообложения там должен быть высокий уровень налоговой нагрузки, но, учитывая всю недоработанность тех или иных отдельных положений и учитывая невысокую степень контролируемости самих затрат, на практике получается, что уровень налоговой нагрузки ниже от ожидаемых модельных. По нашей модели уровень налоговой нагрузки ниже, чем действующие сегодня идеальные модели, но очень легко администрируется, контролируется и без всяких споров исполняется.

По СРП мы также считаем, что необходимо также вводить налог на добычу нефти, но здесь шкала должна быть мягче, поскольку, как я уже сказал, под СРП должны подпадать тяжелые для освоения в рамках общего налогового режима месторождения. Там необходима более либеральная шкала, которая тоже будет включать налог на добычу нефти по той же методике. Это в целом наши предложения по совершенствованию недропользования. Учитывая всю ту критику, которую мы услышали на всех заседаниях комитетов, и понимая ваше настроение, предвосхищая ситуацию, мы хотим сказать, что мы работаем в направлении совершенствования и действительно степень проработанности этого вопроса готова. Я сегодня готов вам отдать все эти наши предложения, чтобы вы могли их уже самостоятельно… Я думаю, что в том числе в ближайшее время мы начнем работу и с заинтересованными сторонами по открытому обсуждению этой модели, потому что в ней нет ничего, ухудшающего инвестиционный климат.

Несомненно будут появляться публикации, что предлагается модель налогообложения, который ухудшит инвестиционный климат. Это не так. Мы уже достаточно спокойно относимся к любого рода негативным публикациям. Я думаю, что все прекрасно знают механизмы появления этих публикаций, кем они инициируются, кем заказываются, но я считаю, что наши предложения надо принять, как только они поступят в Парламент. К сожалению, их внесение в Парламент задерживается, но я считаю, что (времени осталось мало) не позднее 15 сентября они должны быть приняты. Если вы за это время их с нами исследуете, то их можно применять в кратчайшие сроки для того, чтобы новые месторождения подпадали под новые условия налогообложения.

Также Каратай Турысович попросил на доложить, почему те или иные объявленные изменения в Налоговый кодекс не были вами увидены. Это в первую очередь касается того, что мы предусмотрели в Стратегии индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2003-2015 годы для налогоплательщиков, производящих продукцию с высокой долей добавленной стоимости. Вы знаете, что когда вы заслушивали, об этом, по некоторым вопросам я вам докладывал. Мы это заложили в программу, к сожалению, опять таки внесение этих поправок задерживается в Правительстве, но я считаю и хочу обосновать следующую позицию. Мы сделали очень много позитивного для различных секторов экономики. Во-первых, помимо нас очень много позитивного сделано в налогообложении сырьевого сектора, то есть там уровень налоговой нагрузки, когда вы посмотрите эту таблицу, низкий. У нас низкий уровень налоговой нагрузки в экспортном горнодобывающем секторе за счет возмещения НДС. Вы знаете, что у нас очень высокие материальные затраты при производстве наших экспортных позиций металлов и за счет возмещения НДС невысокий уровень налоговой нагрузки.

Мы сделали очень много позитивного в последние годы для налогообложения аграрного сектора экономики. Уровень налоговой нагрузки там достаточно благоприятный. Это единый земельный налог на фермеров, это специальный налоговый режим для хозяйствующих субъектов, которые работают на земле. Мы сделали многое для социального сектора. Мы сделали очень многое для малого бизнеса, но у нас остался очень важный сегмент экономики, который сегодня находится в максимально худших налоговых условиях относительно всех тех секторов, которые я обозначил. Мы очень долго искали эти подходы к модели, как нам облегчить уровень налоговой нагрузки для предприятий с высокой долей добавленной стоимости. Кто сюда попадает? …В первую очередь, я тоже сделал такую диаграмму, под… при нашей статистической отчетности появляются, это те предприятия, которые имеют высокую долю затрат живого труда, то есть затраты на оплату труда, амортизация. То есть это капиталоемкие предприятия, которые имеют большую затратную амортизацию, но вы должны понимать, что по многим предприятиям у нас амортизация за счет старой балансовой стоимости занижена. Понятно, что необходимо пересчитывать и правильно учитывать средства.

Сюда у нас входят налоги на производство, это, в первую очередь, налоги на заработную плату, налоги на землю, то есть производственные налоги, налоги на транспорт и сюда входит налогообложение, включая корпоративный подоходный налог. У нас налог на добавленную стоимость не входит в расчет добавленной стоимости, но как вы понимаете, чем выше добавленная стоимость, тем налоговая нагрузка по добавленной стоимости выше. Вы сами как производственники можете сделать вывод, какие предприятия подпадают под предприятия с высокой долей добавленной стоимости. Это, в первую очередь, предприятия средние по объему производства, это предприятия машиностроения, это предприятия легкой промышленности, это предприятие приборостроения, химии, промышленности, конструкционных материалов, то есть промышленно-строительных материалов. Эти предприятия подпадают под предприятия, у которых высокая доля добавленной стоимости.

Учитывая, что это не малое предприятие, у них нет льготного режима налогообложения, они платят по полной программе все виды налогов. Когда Правительство поставило перед нами задачу разработать модель, стимулирующую развитие предприятия, которая углубляет переработку сырья и материалов, которое предприятие с высокой добавленной стоимостью, то мы разработали специальный налоговый режим для предприятий с высокой добавленной стоимостью. Какие критерии этих предприятий?

В доле продукции собственного производства должна составлять 90 процентов стерилизация, чтобы не попадали предприятия, занимающиеся спекулятивными, торговыми операциями, аренда недвижимости, то есть должно быть собственное производство. Доля добавленной стоимости должна составлять не менее 40 процентов от общего объема реализации. То есть методика расчета, как вы видите, простая. Это складываются основные величины, которые составляют добавленную стоимость и берется к объему реализации.

Налоговая нагрузка должна составлять не менее 12 процентов. То есть если у таких предприятий налоговая нагрузка меньше 12 процентов, я могу пример привести, что многие предприятия пищевой промышленности у нас находятся в нормальном режиме, в хорошем режиме налогообложения, поскольку они нашли механизмы связи и

являются частью предприятий, которые работают на земле и подпадают под льготный режим налогообложения. Но есть предприятия пищевой промышленности, которые занимаются прямой переработкой и который имеет налоговую нагрузку выше 12 процентов. Эти предприятия должны сюда попасть. Этим налогом не должны пользоваться недропользователи, производители подакцизной продукции, организации, которые применяют специальный налоговой режим (я уже говорил о специальных налоговых режимах), и организации, осуществляющие деятельность в СЭЗах, поскольку в СЭЗах будет свой налоговый режим.

Вся идеология заключается в том, что по налогу на добавленную стоимость и по корпоративному подоходному налогу должна предоставляться налоговая скидка. Механизм, который отработан в Налоговом кодексе, на примере специального налогового режима для сельхозпредприятий, когда есть налоговая скидка 80 процентов на НДС, причисляющих к платежам. Мы предлагаем НДС 50 процентов, но здесь, конечно, необходимо, откровенно сказать, и нам с вами необходимо выбрать модель (вы должны принять участие). Если у нас по расчетам уровень налоговой нагрузки в зависимости от уровня валовой добавленной стоимости составляет от 12 до 18 процентов в этих предприятиях от объема реализации, то когда скидка на НДС и накопительный… будет 50 процент, то уровень налоговой нагрузки будет от 6 до 8 процентов, а если сделать налоговую скидку 30 процентов — это будет уровень налоговой нагрузки от 8,4 до 11,8 процента. Поэтому я говорю, что это только одна норма наших предложений, налоговая скидка 50 или 30 процентов — это уровень налоговой нагрузки, но уровень налоговой нагрузки при скидке 30 процентов вполне приемлемый.

Поэтому еще раз говорю, все наши расчеты есть, мы эти расчеты вам с удовольствием покажем. Мы считаем, что, несмотря на то, что в Правительстве это еще обсуждается, в принципе, депутаты должны быть максимально вовлечены в этот процесс. Мы передаем вам все эти предложения, если вы посчитаете нужным, можно и в рамках действующего налогообложения, в рамках внесенного законопроекта обсудить это, потому что идеология не сложная, контролируемая, и она как раз создаст максимально благоприятные условия для предприятий, производящих высокую добавленную стоимость, это предприятия машиностроения, легкой промышленности, переработки.

Я, отвечая на ваши вопросы, потому что ко мне подходило очень много депутатов с просьбой продлить те льготы, которые были для машиностроения, для легкой, пищевой промышленности, которой мы Налоговым кодексом, помните, дали срок, этот срок истек, но я считаю, что те модели неправильно сами по себе работали и не создавали именно для таких предприятий условия, для которых налоговая нагрузка высока, а могли пользоваться все, и очень многие пользовались крайне небрежно. Поэтому эта методика достаточно понятна и проста, и нам надо как можно скорее принимать решение. Почему меня беспокоит задержка? Потому что сегодня налоговая система — это не просто пришел, сдал отчетность налоговому инспектору, вы знаете, это большие автоматизированные системы контроля и обработки информации. К любым изменениям мы должны быть готовы загодя, заблаговременно, чтобы нам соответствующим образом подготовить техническую базу. Вы знаете, что для этого надо делать изменения в некоторые виды деклараций, это надо делать изменения в некоторые виды подпрограмм, надо проводить соответствующую работу с налогоплательщиками. Но если мы в таком режиме с вами все это обсудим, и если вы согласитесь, то я считаю, что если даже это будет внесено 15 сентября, буквально за две недели все можно принять (у нас есть опыт принятия хороших налоговых норм за две недели), чтобы мы успели за октябрь, ноябрь, декабрь подготовить всю систему, чтобы с 1 января налогоплательщики могли бы пользоваться этими нормами налогообложения.

Вот, Каратай Турысович, основные моменты, по которым депутаты задавали очень много вопросов. У нас задача предельно проста. Мы понимаем весь уровень критики, который назревает по отчету по исполнению бюджета. Я знаю, что вы очень серьезно готовитесь, поскольку по тому объему информации, который вы запросили, будете пахать вдоль и поперек все цифры. Хочу сказать, что Правительство принимает усилия в направлении совершенствования.

Я еще раз хочу сказать, что мы договоримся с господином Алимжановым, когда он на рабочую группу вынесет нашу программу совершенствования управления бюджетными процессами, там очень много интересного, в том числе и для вас, что, возможно, снимет многие вопросы при отчете по бюджету. Если будут дополнительные вопросы, мы на них с удовольствием ответим.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Спасибо. Сергей Александрович Дьяченко.

ДЬЯЧЕНКО С.А. Спасибо. Уважаемый Зейнулла Халидоллович! Я благодарю Вас за весьма добротную, интересную творческую информацию, тем более что тема настоящего правительственного часа очень актуальна, весьма серьезна. Да, действительно, нас, депутатов, беспокоит то, что у нас (если говорить масштабно) при необъятных резервах и возможностях все-таки еще скромный бюджет, пока во всяком случае. Согласитесь, что мы не добились, сколько бы ни говорили о том, что нет у нас полноты поступлений в бюджет доходов от деятельности национальных акционерных компаний, РГП. По-моему, Каратай Турысович в свое время назвал их курицей, несущей золотые яйца, но, по-моему, во многом для себя еще.

В этой связи вопрос. Почему все-таки Правительство не стремится эффективно решать эту проблему, скажем, через установление твердых нормативных отчислений в бюджет от прибыли этих предприятий в доход государства? Почему бы ни внести вам в Парламент проект соответствующего закона? Почему, несмотря на неоднократные требования, замечания и критику депутатов, нашим Правительством так и не выработаны действенные рычаги механизма учета в бюджете сверхдоходов от деятельности РГП и национальных акционерных компаний? В частности, Вы говорили по нефти. Вы несколько раз повторили о том, что у нас низкий уровень налоговой нагрузки от нефтяных дел. Правильно. А как эту проблему все-таки решать? Спасибо.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Сергей Александрович, касательно РГП. РГП — это отдельная тема. Я считаю, что вообще РГП не должны быть рентабельны, как таковые, и все услуги, которые они оказывают, должны быть с нулевым уровнем рентабельности. Поэтому у них как таковых сфер доходов вообще не должно быть.

Что касается национальных компаний, то несомненно три года назад принимали даже специальное постановление по контролю за деятельностью национальных компаний, Правительство принимало целый ряд мер. Я откровенно хочу сказать, что эффективность и налогообложение национальных компаний серьезным образом улучшилось. Вы можете просто на цифрах, которые мы опубликовали, сравнить. Например, за последние три года очень серьезно увеличился налоговых отчислений \»Казактелекома\», в том числе объемов дивидендов. Только в этом году мы планируем получить около 1,5 миллиарда дивидендов с \»Казактелекома\».

За последний год также суммарно улучшился объем налоговых отчислений с железной дороги. Там была реструктуризация. Снижаются затраты на 7 процентов, в целом объем отчислений со всей системы \»Казахстан темир жолы\», как большого холдинга, уровень налоговых отчислений увеличивается. По КЕГОКу отдельный вопрос, поскольку там очень большая инвестиционная программа, основанная на внешних займах. По \»Казмунайгазу\» вы тоже видите, что в целом уровень объемов отчислений с \»Казмунайгаза\» увеличивается. Поэтому по национальным компаниям я хочу сказать, что в том числе и под вашим пристальным контролем, под влиянием тех постоянных проблем, которые у вас обсуждались (вы помните, что это обсуждалось и на парламентских слушаниях с приглашением Премьер-министра, и на всех пленарных заседаниях), здесь дисциплина налаживается.

Что же касается Вашего предложения, Сергей Александрович, по стабильному нормативу отчисления, то, откровенно говоря, если мы увидим, что уровень налогов растет, в том числе Вы знаете, что и по \»Казахстан темир жолы\», и по \»Казактелекому\», и по \»Казмунайгазу\» еще требуются огромные инвестиционные программы, в том числе на расширение сервиса, то, мне кажется, здесь надо всегда исходить из конкретной инвестиционной программы. Эти инвестиционные программы в Правительстве заслушиваются, но хочу сказать, что все равно резервы для снижения затрат есть. Я думаю, что мы должны работать с национальными компаниями в этом направлении.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Уважаемые коллеги, давайте задавать вопросы без лишних эмоций, вступлений и отвечать коротко, а то у нас получается продолговато. Алибаев Серикбай Бариевич, пожалуйста.

АЛИБАЕВ С.Б. Рахмет, Каратай Турысович. Чтобы получить нормальный ответ, иногда надо пояснять, поэтому немного получается.

Зейнулла Халидоллович, у меня несколько конкретных вопросов. Первое. Почему в нашей стране такая маленькая налоговая нагрузка на предприятия данного сектора экономики? Просто почему. Я понимаю, Вы в своем докладе, выступлении говорили.

Кстати, Каратай Турысович, я думаю, на самом деле доклад глубокий, много цифр, нужен анализ, поэтому материалы, Зейнулла Халидоллович, если будет возможно, на слух не все можем проанализировать, поэтому просьба Ваш доклад, табличные материалы представить депутатам. Первый вопрос я уже озвучил.

Второй. Какова налоговая нагрузка в предприятиях нефтегазового сектора в нашей стране и в других странах в сравнении? Недавно были в Великобритании. Недавно были… Конкретно, сколько с доллара центов? Я понимаю, 18, цифры, я в газете читал. Я же не Вам задаю, аксакал. В России, в Норвегии недавно мы встречались с предпринимателями.

Третий вопрос. Вы об этом тоже говорили. Что Вы предпринимаете, чтобы довести налоговую нагрузку этих предприятий до нормального уровня, соответственно, увеличить поступления в бюджет? Когда это случится? В ближайшее время или опять это потянем на десятилетия?

Следующий вопрос. Контракты, которые заключили на недропользование, это государственный секрет или это все-таки открытый материал? Недавно я ознакомился с таким контрактом. Там ни грифа секретности, ничего нет. Они открытые. Я увидел просто бумаги. Я знаю, что депутаты с трудом иногда знакомятся с отдельным контрактом, поэтому если не секрет, как можно конкретно нам проанализировать эти контракты и каких экспертов? Поскольку документы не секретные, я думаю, что не каждый депутат может сам разобраться в хитроумных таких терминах и так далее, в контрактах очень глубоко продуманы эти вопросы при заключении, поэтому какова техническая возможность привлечения экспертов проанализировать эти контракты?

Следующий вопрос. Имеется ли реестр контрактов и как осуществляется мониторинг реализации этих контрактов? На каком уровне рассматриваются итоги реализации этих контрактов? Если на уровне Правительства рассматриваются, могут ли депутаты быть приглашены при рассмотрении итогов контрактов по отдельным компаниям? Кстати, мы недавно были в Великобритании, в Лондоне, перед нами выступили руководители компаний \»Шел\», \»Бритишгаз\», строительной компании \»CCC\». На наши вопросы, по крайней мере, четыре сенатора и пять мажилисменов были, но я так думаю, что они очень в неудобное положение попали по работе в Казахстане. Поэтому если бы именно депутаты участвовали при рассмотрении итогов и реализации контрактов, я думаю, это было бы полезно для нашей страны.

Следующий вопрос. Вы говорили об ускоренном методе амортизации. Скажите, пожалуйста, для всех ли иностранных компаний применяется ускоренный метод амортизации и применяется ли это для национальных компаний.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Серикбай, ты видишь, аксакализмом здесь не пахнет, зал шумит.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Серикбай Бариевич, у меня как такового доклада нет. Есть стенограмма, а мы всем депутатам дадим таблицы и дадим предложения по изменению в налоговое законодательство, я думаю, что этого достаточно, а так по стенограмме сориентируетесь. Если будут вопросы, с удовольствием отвечу.

По налоговой нагрузке. Самое главное, конечно, уважаемые депутаты, мы все должны достичь достаточно высокой степени понимания этой проблемы, а это сложная тема, поскольку для Казахстана является одной из такой важной, но мы должны достичь такого уровня понимания. Когда недавно обсуждение было за круглым столом с участием Сороса, я тоже призывал руководителей общественных организаций не пытаться говорить то, что может действительно ухудшать инвестиционный климат, но если говорить компетентно и правильно, то понятно, что это будет только способствовать повышению нормального взаимодействия с инвесторами по налоговой нагрузке.

Мы должны прекрасно понимать, что в разных странах уровень налоговой нагрузки разный и ровным счетом зависит, сколько лет осваиваются те или иные основные месторождения этой страны. То есть там, где было СРП, понятно, что там уже давно все основные затраты \»Казстойл\», то есть затраты на добычу, они все уже возвращены, окуплены и там в основном идет уже разделение профитойла(?) Там уровни налоговой нагрузки высокие — до 80 процентов от объема оборота. В тех странах, где уже давно разрабатываются месторождения и сейчас осуществляется только добыча на том стабильном уровне, уровень налоговой нагрузки тоже очень высокий, потому что все остальные затраты и все основные инвестиции уже окупились, это я говорю о Норвегии, там уровень налоговой нагрузки тоже очень высокий — 80 процентов.

Если сравнивать, допустим, Россию, Азербайджан и Казахстан. Первое, что хочу сказать, я обращался ко многим экспертам, фирмам с просьбой по разным странам дать уровень налоговой нагрузки, например, как мы публикуем, но пока достоверной информации не нашел, но я все время слежу за этим процессом. По высказываниям всех специалистов, по беседам, которые задаем, уровень налоговой нагрузки на добычу нефти в России от 50 до 60 процентов, в Азербайджане около 50 процентов. У нас есть месторождения, которые осваивались давно и по ним уровень нагрузки должен быть близок и похож к этому уровню. Есть месторождения, которые будут осваиваться сейчас, там уровень налоговой нагрузки, понятно, должен быть низким, ниже, чем по действующим месторождениям. Поэтому наша методика налога на добычу нефти как раз-таки и позволяет, что до момента добычи вы фактически не платите, кроме налогов на зарплату, ничего. Это выгодно инвесторам, поскольку он аккумулирует затраты, потом с момента начала добычи нефти он начинает платить роялти, налог на добычу нефти. Все основные объемы доходов он относит на вычеты, тем самым уменьшая корпоративный подоходный налог. У этих добывающих компаний на протяжении нескольких лет может и не быть корпоративного подоходного налога, и мы с этим согласны, пусть он окупает свои затраты, и мы готовы создать благоприятные условия для возмещения инвестиций, чем это есть, допустим, в наших конкурентных соседних странах по уровню налоговой нагрузки.

Поэтому надо подходить очень тонко и говорить очень правильные вещи, но надо понимать однозначно, что уровень налоговой нагрузки у нас низкий, в том числе в силу того, что у нас… Вы задали последний вопрос по амортизации. У нас амортизация по многим вещам, по многим контрактам, которые после 1997 года в нефтяных компаниях осуществляются по достаточно хорошей льготной шкале амортизации, поскольку в 1997 году были приняты определенные изменения по амортизации, с которыми мы не очень согласны, но которые мы, благодаря Налоговому кодексу, чуть-чуть улучшили.

По секретности контрактов я отвечу так. Формально контракты не являются секретными, но во многих контрактах есть обязательства сторон о неразглашении информации по контрактам. Если нарушить какое-то условие контракта, то понятно, что можно в рамках международных процессов проиграть очень многие вещи, поскольку вы нарушили какое-то условие контракта. Поэтому мы в этом отношении очень осторожны. Мы не исключаем, что в недалеком будущем мы, возможно, дойдем до некоторых арбитражных процессов, поскольку некоторые споры затянулись, не находят своего разрешения, но для того, чтобы оставаться добропорядочным партнером в контрактах, стороной контракта, мы, Правительство, в одностороннем порядке это делать не хотели бы, поскольку завтра могут быть нарушения по всем условиям контрактов. У вас есть полное право, все подпишитесь, обратитесь к этим инвесторам, которые вас интересуют, и пусть вам предоставят информацию.

По реестру контрактов и по мониторингу. Вопрос очень хороший. Реестр контрактов есть, а мониторинг надо совершенствовать, поскольку надо совершенствовать не только экономическую и налоговую стороны, но надо совершенствовать в том числе и технологическую сторону этих контрактов по извлекаемости ресурсов, по объему извлечения вторичных ресурсов, по загрязнению окружающей среды. Вот такого цельного мониторинга еще нет, поскольку мы анализируем экономическую сторону, как Министерство финансов уполномочены за экономические отношения контрактов. Соответствующие ведомства отвечают за технологическую сторону, экология отвечает за другую сторону. Поэтому я считаю, что весь мониторинг надо слить воедино и сделать единую методику, единый процесс мониторинга контрактов, к чему мы потихоньку идем, правда, медленно.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Депутат Асанов.

АСАНОВ В.Б. Уважаемый Зейнулла Халидоллович! У меня три коротких вопроса.

Первый вопрос. Вы сказали, увеличить или сделать единый налог на добычу нефти. Это Ваше личное мнение или это уже апробировано Правительством, договорено? Для недропользователей, которые будут новые контракты добывать.

Второй вопрос. В первом созыве коллега-депутат поднимал вопрос в отношении КИО, что там недоплата в бюджет порядка 80 миллионов долларов. Вы как-то один раз говорили, что над ним работаем. На самом деле какая-то работа с КИО ведется в отношении недоуплаты налогов?

Третий вопрос. В сегодняшнем бюджете, в предыдущих бюджетах, везде предусмотрены на изготовление технических паспортов и государственных номеров средства порядке 1,5 миллиарда 600 миллионов. Смысл, когда ты приходишь, покупаешь машину, джип ли, мерседес ли, находишь 50 тысяч долларов, а приходишь, все равно платишь за эти технические паспорта и за номера. Какой смысл выделения средств? Они обратно приходят в доходную часть или нет? И тут же изготовление личностей и паспортов. На самом деле мы субсидируем тех людей, которые по порядок выше уровнем показателя всех остальных. Малоимущие не имеют машин, мы их не субсидируем через технические паспорта. Сегодня у всех нас есть паспорта, а около миллиона граждан находятся без паспортов. Ответьте на вопрос. Как они обратно поступают? Зачем мы субсидируем? Главное по изготовлению технических паспортов, особенно номеров работают частные фирмы. Что это? Дотации? Какой кредит? Прямой бюджет идет.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Хорошо, без комментарий.

КАКИМЖАНОВ З.Х. По позиции относительно налога на добычу нефти. Методика была разработана в Министерстве финансов нашими специалистами. Сразу хочу сказать, что прямого отторжения этой идеологии нет, но есть вялотекущий процесс не то, чтобы принятия, а обсуждения, поскольку мы внесли в апреле, еще до сих пор ни одного заседания соответствующей рабочей группы не было, хотя уже бюджет 2004 года пора разрабатывать. Поэтому вялотекущий процесс меня беспокоит, но со всеми основными экономическими лицами это обсуждено, они в целом эту позицию разделяют. Я скажу открыто, что я это докладывал Президенту, и Президент очень сильно разделяет эту точку зрения и говорит, что это надо делать, как можно скорее.

По КИО. Это тема, видите, у нас такие объемы в нефтяном секторе, что 80 миллионов становится маленькой темой на фоне тех огромных миллиардных затрат, потому что КИО — на начальных стадиях это был временный оператор по Карачаганаку, который сейчас как юридическое лицо уже отсутствует и все его обязательства перешли на другое юридическое лицо. Там у нас есть общий анализ и обсуждение всех объемов затрат, которые связаны с освоением Карачаганака. Мы это обсуждаем с подрядчиками, там есть вопросы. Эти вопросы будут. На фоне тех 4 миллиардов 80 миллионов становится уже меньшей проблемой. Там уже стоит проблема 4 миллиардов, какой объем относительно Казтойл.

По паспортам и по удостоверениям. В Вашем вопросе есть здравый смысл, поскольку мы изготовление оплачиваем из республиканского бюджета, а доходы по мере реализации этих паспортов, по мере реализации документов и номеров поступают в местный бюджет. Немного теряется прозрачность. Поэтому, возможно, правильно, что необходимо просто сделать учетный счет, чтобы они шли в республиканский бюджет и, чтобы было особо полное сравнение.

АСАНОВ В.Б. (НЕ В МИКРОФОН).

КАКИМЖАНОВ З.Х. Нет, он покупает и платит в местный бюджет, и они становятся доходами местного бюджета.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Алимпиада Ивановна, пожалуйста, вопрос.

ЧЕРКАШИНА А.И. Зейнулла Халидоллович, когда создавался Национальный фонд мы ездили в Голландию, посмотреть, как работают эти фонды.

КАКИМЖАНОВ З.Х. В Норвегию или в Голландию?

ЧЕРКАШИНА А.И. Сначала в Голландию, потом в Норвегию. Там, может быть, я неправильно поняла, но я считаю, что все-таки правильно. Там 50 процентов доходов национальной компании идет сразу в бюджет, а вторая половина (50 процентов) делится пополам, 25 — остается в национальной компании, а 25 — налогами снова возвращается в бюджет, но там по-другому составляется бюджет. Там бюджет планирует и составляет общественная организация, потом рассматривает этот бюджет Парламент, принимает и предъявляет Правительству для исполнения. Правительство только исполняет бюджет и раз в квартал отчитывается, доживем ли мы до такого положения. Приемлемо ли это для Казахстана, почему у нас все национальные нефтяные компании, которые работают, не отдают сразу 50 процентов своего дохода в бюджет. А потом уже остатки должны возвращать налогами.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Я по Голландии полностью достоверной информацией не обладаю, но по Норвегии более-менее представление полное имею. В Норвегии вся основная реализации нефти идет через одну государственную смешанную, там есть доля частных лиц, но там основная доля государства. Контроль государственной компании \»Статойл\», там весь объем реализации идет через компанию \»Статойл\».

В Норвегии месторождения осваиваются давно, что главные основные затраты по освоению месторождений уже окупились для инвесторов. Их выставляла государственная компания инвесторам. Поэтому там сейчас идет получение прибыльной нефти, то что Вы правильно сказали, 50 процентов сразу, потом 25 процентов, это же 75 процентов плюс текущие налоги, в итоге у них налогообложение практически 85 процентов. У нас в Казахстане еще необходимо создавать условия для инвесторов, для возмещения их затрат. Понятно, что мы должны создавать такие условия, которые, допустим, аккуратно посчитаны, что это было более благоприятно, чем в других наших конкурентных рынках, где работают нефтедобывающие компании. У нас уровень налогообложения, действительно, должен быть другим, и модель другая, и та модель, которую мы изложили, как раз-таки позволяет гармонично найти баланс отношений.

По планированию бюджета. Мы еще раз говорю, что направление по совершенствованию. Как планирование, так и исполнение бюджета очень много, и они еще все резервы не исчерпаны в рамках консолидированной работы Правительства и Парламента. Поэтому давайте пока совершенствовать тот бюджетный процесс, который имеет очень много узких мест, и с точки зрения прогнозирования и планирования, исполнения и отчета. Я считаю, что очень много резервов для того чтобы даже в рамках действующего законодательства улучшить всю нашу работу.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Иванов Виктор Михайлович.

ИВАНОВ В.М. Зейнулла Халидолович, у меня осталось двоякое впечатление от Вашего выступления. Во-первых, уже который год говорим об этом, но в конце концов не переходим еще. Во-вторых, двойственное впечатление от Вашего выступления, у Вас в Правительстве не поддерживают, Вы хотите, чтобы мы разделили Вашу точку зрения.

Но в целом по выступлению я не буду вдаваться в подробности, есть тут вопросы, я по нефти не буду задавать вопросы. Я по текущему исполнению бюджета, как министр финансов Вы как относитесь к тому, как Парламент утверждать бюджет с поквартальной разбивкой, для того чтобы не было не было таких перекосов, которые на следующий день мы имеем, когда 97 миллиардов у нас всплывают непонятно откуда, и процент выполнения — 101.

Второй вопрос. В прошлом году Вы говорили о том, что банковский сектор подтвердили, да, действительно, что в банковском секторе у нас есть проблемы, он у нас пользуется достаточными налоговыми преференциями, Вы говорили о том, что этот вопрос надо решать, будем решать. На какой стадии он находится сейчас? Спасибо.

КАКИМЖАНОВ З.Х. По первому вопросу. Я хочу сказать, что мы во время обсуждения на всех комитетах столкнулись с очень жесткой критикой, потому что по доходной части со стороны всех депутатов и поступило огромное количество письменных вопросов, запросили огромный объем материалов. На всех заседаниях мы практически говорили одно и то же, я благодарен депутатам за то, что пригласили на парламентский час для того чтобы разом объяснить все, поскольку у многих депутатов есть очень критическое настроение, что практически ничего не делается для решения таких проблем. Я хочу сказать, что мы двигаемся и стараемся решать эти проблемы. Конечно, беспокоит, то, что необходимо было делать два-три месяца назад, до сих пор не сделано. Вот это не может не беспокоить с учетом того, что готовится к освоению новое месторождение. Понимаете, да?

По текущему исполнению бюджета. Я не думаю, что в условиях Казахстана, когда очень сильная зависимость от внешних рынков, мы можем точно переходить на квартальное планирование бюджета. Возьмите цены на нефть, цены на металл и цены на зерно. Поэтому в этом отношении есть вопросы. Допустим, к примеру, форс-мажорное обстоятельство — атепичная пневмония, которая закрыла торговлю с Китаем. Сразу не замедлит отразиться на таможенных платежах во взаиморасчетах с Китаем. Потом мы должны по неквартальному исполнению опять прийти в Парламент и объяснять, что ли? Это сложно. Я сторонник того, что общие параметры государственного бюджета и общие параметры местных бюджетов в рамках государственного бюджета необходимо и возможно рассматривать на Парламенте, с этим я однозначно согласен, о чем говорят многие депутаты. Общие параметры без разбивки местных бюджетов по программам, а дальше, если будут серьезные уточнения местных бюджетов, то пусть тоже в рамках уточнения государственного бюджета это приходят, обосновывают депутатам и доказывают.

По банковскому сектору, честно говоря, я не понял вопроса.

С МЕСТА. Льготы и преференции.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Льготы и преференции? Мы достигли, вроде бы, взаимопонимания с финансовым сектором и наметили точку — 1 января 2007 года, когда мы введем налогообложение основных финансовых инструментов. Мы это на конгрессе финансистов, вы знаете, эту точку зрения высказывали. Почему это нельзя делать быстро и сразу? Поскольку у банков, финансовых организаций есть депозитная база, есть пассивы, за которые они несут ответственность, есть депозиты на долгосрочный период, но самое главное — этот ориентир установлен. Методика будет предельно простой, все основные финансовые инструменты должны облагаться, на мой взгляд, одной ставкой налога, она может быть в том числе и либеральной, на уровне 10 процентов, это должны облагаться и государственные ценные бумаги, и депозиты, и операции с облигациями. Предельно простой подход.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Сенатор Абылхан.

АБЫЛХАН М. Зейнулла Халидоллович, у меня несколько вопросов. У Вас доклад получился интересным, но у меня есть сомнение. Мы пока не знаем фактическую долю нефтяного сектора в доходной части государственного бюджета. Если мы бы сделали такой анализ по существующим предприятиям нефтедобывающей отрасли, что сегодня получаем, и что могли бы получить по вашему новому методу, тогда мы как бы оценили ваш новый подход, а так мне, например, со слов очень трудно было что-то уловить.

Второе. Я лично интересуюсь по налоговой нагрузке. Когда я задавал вопрос по своему анализу, по результатам 2000-2001 годов, все такие эффективные месторождения, которые находятся на начальной стадии разработки при фонтанном режиме, где очень низкая себестоимость, налоговая нагрузка была 10 процентов. Это \»Мангистаумунайгаз\», Комколь, Жанажол, \»Тенгиз\». По старым месторождениям, которые мы постоянно критикуем, по национальным компаниям, которые находятся, и \»Мунайгаз\», и \»Узенмунайгаз\», тут до 30 процентов доходило.

По вашей методике получается, новые месторождения, когда находятся на начальной стадии разработки, когда нефть добывается в фонтанном режиме, дешевом, получается, мы даем такие большие налоговые льготы, будет низкая налоговая нагрузка. Когда будет расти себестоимость, когда будут вступать на стадию стабилизации или падения, у нас получается, снова повышается налоговая нагрузка. То есть учтена ли так такая специфика нефтедобывающей отрасли при вашем методе, участвуют ли со стороны нефтяных предприятий специалисты в Вашей рабочей группе?

Третий вопрос. Мы постоянно как-то под сомнением говорим о деятельности национальной компании. В той же самой Норвегии бюджет национальной компании \»Статойл\» ежегодно утверждается в Парламенте страны. А может нам тоже уже пора, раз мы создали \»Казмунайгаз\» для защиты интересов государства в этом важном стратегическом секторе, вынести их бюджет на рассмотрение бюджета. Ваша точка зрения по этому поводу.

КАКИМЖАНОВ З.Х. По доле нефтяного сектора, уважаемый депутат Абылхан Машани, это все есть, в том числе и в Парламенте, поскольку у нас господин Алимжанов и рабочая группа запросила огромный объем информации. Там все есть, если изъять.

С МЕСТА. (НЕ В МИКРОФОН).

КАКИМЖАНОВ З.Х. Я не знаю. Вы же можете взять.

С МЕСТА. (НЕ В МИКРОФОН).

КАКИМЖАНОВ З.Х. Доля нефтяного сектора (я об этом всегда говорю) за 2002 год составила 30 процентов, включая нефтяной сервис, и составила 22 процента только чисто от нефтедобывающих компаний. Я всегда говорю, что и хорошо, и плохо. Плохо, что могли бы получать больше. Хорошо, что у нас устойчивый бюджет благодаря тому, что доля нефти не составляет более 30 процентов. Я же говорил, когда задавали вопросы по национальным компания, что у нас доля налогов и объемы налогов от монополистов растет. \»Казактелеком\», \»Казмунайгаз\».

По налоговой нагрузке. Я с вами согласен, что, например, по более трудным месторождениям, которые у \»Казмунайгаза\», налоговая нагрузка выше, это за счет более государственного подхода к отчислению налогов, поскольку по другим компаниям, помимо того еще условия контрактов, постоянные дискуссии, споры, проблемы в том числе с затратами. Я откровенно хочу сказать, что благодаря закону о трансфертных ценах мы обнаруживаем, что серьезно сблизились экспортные цены и цены отгрузки с учетом транспорта с учетом качества нефти, но очень серьезно выросли затраты. Сейчас для нас, для Министерства финансов и Налогового комитета, ключевая проблема — это объективность многих видов затрат. Я не стану приводить примеры, но там невооруженным взглядом видны необъективные затраты. Откровенно хочу сказать, мы считаем, что по недропользователям мы уже должны применять и расширять сферы применения трансфертных цен, в том числе и по импорту основных материалов и того, что они приобретают, поскольку сам закон позволяет. Но вы знаете, что мы тогда вместе с вами решили основные крупные позиции только по экспорту, но сегодня необходимо уже по импорту применять механизмы трансфертных цен. Мы к этому будем готовиться и будем применять. Это что касается по налоговой нагрузке.

Касательно Вашего вопроса по технологической модели освоения месторождения я еще раз хочу сказать, что мы должны уже при привлечении инвестора в месторождение должны иметь свою более подробную технологическую картину, в том числе и по периодам, по объемам запасов, по извлекаемости, хотя бы по оценкам запасов и по объему извлекаемых запасов. Здесь ключевая проблема, которая также отстаивается в Правительстве, мы ведь должны с учетом наших действующих месторождений и с учетом перспективных месторождений иметь очень четкую модель объемов добычи нефти. Нам нельзя подходить производственным методом, чем больше добудем, тем лучше, потому что должен быть первый критерий — объемы добычи нефти, и доходы от нефти, на мой взгляд, не должны превышать 30-40 процентов государственного бюджета, чтобы нам не подрывать общую экономическую стабильность и не повышать зависимость.

Второй — вы знаете, что избыточные, ускоренные доходы и объемы средств, поступающих в экономику от продажи нефти, они все должны эффективно осваиваться, а не закапываться в землю. Для этого необходимо, чтобы была база инвестиционных ресурсов, были соответствующая готовность по освоению инвестиционных ресурсов. Поэтому, я хочу сказать, отвечая на ваш вопрос, по модели добычи. Она должна быть известна, это должно быть составной частью более подробной модельной добычи нефти, должна быть составной частью общеэкономической модели. Поэтому, когда мы говорим, что в том или ином месторождении по мере ухудшения условий добычи, по мере понижения давления пласта, необходимы новые технологий, то ради бога. Эти новые технологий у вас уйдут затратами и через амортизацию вы их будете извлекать. То есть получать опять эти доходы. То есть вопрос очень правильный, он очень сложный и в этом направлении, я думаю, вы правильно поняли.

По нацкомпаниям. На мой взгляд, что у нас, дай бог, правильно наладить весь процесс планирования, исполнения, отчета и принятия бюджета в целом, как отчета, так и бюджета, а уже потом республиканского. Мы все должны прекрасно понимать, что у нас очень много принято по республиканскому бюджету. А еще стоит вопрос по подходам, по рассмотрению, принятию государственного бюджета. А рассмотрение бюджета национальных компаний, Правительство их рассматривает. Я считаю, что для открытости можно включить туда депутатов, но сейчас еще рано говорить о возможности рассмотрения бюджетов и утверждения бюджетов национальных компаний, хотя я говорю, у вас есть свое право, можете эти инициативы выдвигать.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Сенатор Рахметов, пожалуйста.

РАХМЕТОВ Е.О. Уважаемый Зейнулла Халидоллович! Спасибо за интересную информацию, у меня один вопрос, связанный с СРП, мы уже говорили об этих цифрах, 80 и 20 процентов по затратной части и прибыльной части. На сегодня какой порядок цифр в этих 20 процентах, которые получает бюджет Казахстана по соглашению о разделе продукции.

И второе. Когда предполагается закрытие затрат на инвесторов, до каких, например, периодов. И какая тогда будет прогнозная доля прибыли, которая будет поступать в бюджет. Понятен вопрос?

КАКИМЖАНОВ З.Х. Понятен. У нас два основных крупных месторождения находятся под режимом СРП. Это, вы знаете, Карачиганакское месторождение и Кашаган, на Каспие. Общее, какие есть общие проблемы. Мы должны серьезным образом повысить степень контролируемости затрат, поскольку затраты, объем затрат, они прямо отражаются на объем формирования \»козстойла\», то есть тех затрат, которые идут на покрытие расходов. Это общая проблема. Хочу сказать, там много субъективной. Там однозначно необходимо наладить очень жесткий механизм общегосударственного контроля за объективностью, необходимостью, целесообразностью, эффективностью этих затрат. Инструменты уже создаются по- тихоньку. Теперь раздельная проблема есть у нас по Карачиганаку, есть по Кашагану. По Кашагану, вы знаете, что до сих пор находится на стадии разведки месторождения, по уточнению запасов и по подготовке по освоению месторождения. Там у нас ключевая проблема, это проблема контроля затрат. Мы уже имеем разного рода дискуссий с подрядчиками, в том числе по обоснованности и объективности тех или иных затрат. Я хочу сказать, что здесь необходимо участие всех соответствующих государственных органов.

По Карачиганаку. По Карачиганаку вопрос обстоит следующим образом. Есть одна цифра, заложенная в контракт по затратам на первичное освоение месторождения, выхода на прогнозируемый уровень добычи нефти. Но была изменена, был переход на более эффективную технологию, и в целом технические эксперты говорят, что правильно была выбрана более эффективная технология, которая оказалась более дорогостоящей. И объем затрат на изменение этой технологий, он оказался выше от первоначально планируемого. Это все влияет на модель взаимоотношения по разделению между \»козстойлом\» и \»профитойлом\» и формирование доли от \»профитойла\», то есть от прибыльной нефти и серьезным образом сдвигает получение прибыльной нефти от месторождения. Мы считаем, что у нас есть все основания рассчитывать, что вместе с инвесторами мы найдем сбалансированную модель, поскольку многие виды затрат, возможно, экономически обоснованы (я еще раз говорю, поскольку последней подписи нет, возможно, экономически обоснованы), но это влияет на экономическую модель распределения. Я считаю, что мы с инвесторами должны найти правильную модель с учетом новых затрат, найти более сбалансированную модель для того, чтобы текущие доходы и последующие доходы правильно в пользу Казахстана распределить.

С МЕСТА. (НЕ В МИКРОФОН).

КАКИМЖАНОВ З.Х. Я пока не могу сказать, но по мере дискуссий я думаю, как с \»Шевронтексако\»…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Валентин Иванович Макалкин.

МАКАЛКИН В.И. Зейнулла Халидоллович, у меня две группы вопросов. Первая группа связана с добычей, контрактами, вторая — с национальными фондами. Все-таки на слух, может быть, достаточно сложно, было бы неплохо получить все ваши аргументы \»за\» и \»против\» о соглашениях по разделу продукции. В Норвегии соглашение о разделе продукции не только по старым месторождениям, но и по новым, но прежде чем заключать контракты по новым, там очень подробный природно-экономический недровый кадастр. То есть все, что Вы сейчас говорите, спорите, правильны затраты, не правильны, прежде чем садиться за стол переговоров, в кадастре все эти затраты определены: экономические, природные, то есть все, что обуславливает затраты на месторождения. Как у нас, есть ли такие природно-экономические кадастры или так же, как земельные, только виртуальный кадастр, или еще хуже? Это один вопрос.

Второй вопрос связан с трансфертным ценообразованием. Все-таки закон мы приняли, почему у нас такой объем (это, пожалуй, четыре пятых) идет через оффшор? Это второй вопрос.

А теперь с Национальным фондом. Да, хорошо, мы используем опыт Норвегии, но ведь Норвегия пришла к мысли о создании Национального фонда через двадцать с лишним лет или почти тридцать лет, как началась эксплуатация. Потом, после того, как создали в 1990 году, прошло еще пять лет, на шестом году они только начали реально закачивать туда деньги, а до этого они их тратили: а) на создание альтернативных производств, чтобы можно было нормально существовать при условиях, что нефти нет, и б) что решили все социальные вопросы, и только тогда стали закачивать деньги в Национальный фонд.

Вот Ваше мнение как экономиста и как министра на эти два блока вопросов. Спасибо.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Валентин Иванович, я хотел бы Ваш вопрос разделить на две части. Кадастр, несомненно, нужен, то есть это учет всех наших природных полезных ископаемых. Поскольку Каратай Турысович часто сторонник этой темы, что у нас не происходит пополнение нашей открытой рудной базы, что мы не проводим достаточно геологических, геофизических исследований, плюс мы не ведем в полном объеме оценку использования наших действующих природных ресурсов, сколько извлечено, сколько в отвалах, сколько в залежах, сколько закопали, недоосвоили в месторождениях. Эта тема отдельная. Я считаю, что государство должно очень серьезно этой темой заняться. В этом плане я с Вами полностью согласен, поскольку такой кадастр позволил бы в том числе оценивать нашу будущую динамику и наше экономическое развитие, когда у нас исчерпывается тот или иной ресурс, что будет с тем или иным предприятием, какая необходима будет структурная перестройка.

Вторая часть Вашего вопроса касается разведки с полным описанием месторождения. Следует сказать следующее. Несомненно, если мы не попали бы в экономический кризис во время разделения Советского Союза, если бы у нас было достаточно средств со стороны государства на финансирование геологоразведочных работ, тогда, наверное, подход по Кашагану был бы совсем другим, в том числе и по Карачаганаку и по Шеврону, но поскольку, вы знаете, по тому же Кашагану не было в период Советского союза ни подробной геологической информации, ни по Каспию не было ничего, то понятно, что тогда вся основная разведка осуществлялась по тому же Кашагану на средства инвесторов. Это уже был другой подход. Но в настоящих условиях то, что Вы говорите, в том числе связано с другим вопросом, и Каратай Турысович как геолог эту позицию защищает, я считаю, что необходимо нам в государстве изыскивать серьезные ресурсы на геологоразведку, в том числе и в нефтяном секторе. То есть мы должны иметь очень серьезные собственные государственные исследования. Пускай это будет делаться через национальные компании, может быть, на тендерах через операторов, через соответствующих участников этих тендеров, эту работу серьезно надо проводить. Я считаю, что на это надо выделять серьезные деньги, поскольку, например, исследования по Кашагану составляли затраты не менее чем 300 миллионов долларов. Поэтому вопрос вот так.

Что касается Национального фонда, то еще раз хочу сказать, что мое субъективное мнение, что Норвегия испытывает огромные проблемы от правильного управления, в том числе Национальным фондом, как и все в настоящее время. Поэтому мой подход — добыча ради того, чтобы увеличивать активы, в том числе и в Национальном фонде, он не совсем правильный. На мой взгляд, необходимо иметь очень четкую прогнозную оценку добычи, ее влияние на экономику и использование средств в добыче нефти, косвенные механизмы, прямые механизмы, через налоги, через бюджет, но идти в направлении максимизации добычи, чтобы потом аккумулировать большие средства в Национальном фонде и испытывать затруднения с его управлением, то я не сторонник такого подхода.

Что же касается общего подхода по Национальному фонду, то я считаю, что в той форме, в которой он сейчас существует, он дал очень многое макроэкономической стабильности Казахстана. Все основные рейтинги, которые мы имеем по улучшению за последние два года и которые создали очень благоприятные условия для наших компаний для выхода на международные рынки заимствования, а это огромный эффект (вы знаете, 500 миллионов под 8,5 на десять лет — \»Казкоммерцбанк\», 235 миллионов под 7,5 процентов на три года — \»ТуранАлем\»), это огромное завоевание нашей экономики с точки зрения привлечения инвестиций непосредственно уже компаниями и корпорациями, и наличие инвестиционного фонда сыграло решающую роль в улучшении рейтинга Казахстана, поскольку Национальный фонд дает гарантированную стабильность по исполнению бюджета на два-три года. Об этом Президент всегда говорит. Поэтому в той форме, в которой Национальный фонд сейчас есть, это большое благо для Казахстана, но понятно, что по мере накопления какой-то определенной массы (эту массу тоже надо посчитать, сколько это будет, 5, 6, 7 миллиардов) тот неснижаемый уровень наличия средств в Национальном фонде, который будет зависеть от уровня бюджета, от уровня социальных расходов, от уровня рисковости бюджета под влиянием мировых цен на нефть и на цветные металлы, то понятно, что необходимо приходить к какой-то стабильной, обеспечивающей гарантию стабильности бюджета величине, а все остальное, да, надо смотреть о правильности использования. Я думаю, что этот вопрос через два года будет очень актуальным.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Депутат Абишев.

АБИШЕВ Б.А. Уважаемый Зейнулла Халидоллович, у меня тоже два маленьких вопроса. В свое время, еще в 2001 году, когда нам здесь докладывал первый заместитель Премьер-министра об эффективном управлении государственными активами, он рассказывал нам о новых мерах Правительства по этому поводу. В том числе там было предусмотрено несколько новшеств, регулирующих порядок использования права вето золотой акции на решение органов акционерных обществ. Предлагаемые дополнения позволят ввести золотую акцию в акционерных обществах с государственным пакетом акций, в том числе и в национальных компаниях. Еще ряд мер предусматривалось, в том числе и введение в совет директоров политических служащих, это в какой-то степени мы слышали, но по конкретным национальным компаниям пока еще таких мер не было и в соответствии с программой действий Правительства для обеспечения контроля над прозрачностью деятельности национальных компаний будет осуществлена публикация их балансов и результаты аудиторских проверок по итогам года. Практически на сегодня мы пока этого не видели, и я хотел бы узнать, как выполняются эти решения Правительства, во-первых. Это чисто связано с Министерством финансов.

Второе. Мне бы хотелось знать Ваше отношение, как Вы относитесь к усилению роли государства в управлении именно в качестве акционеров в этих национальных компаниях? Насколько, по-Вашему, это улучшит контроль за деятельностью этих национальных компаний, поступлений дивидендов на государственный пакет акций от этих национальных компаний? Я вижу, что, к сожалению, пока другая сторона. У нас продали госпакет акций китайской национальной компании, это что, больше политическое решение или действительно нам это выгодно? Потому что в отчете Счетного комитета, который к нам поступил, там написано, что китайская компания в течение 2002 года на 16 процентов продало нефть ниже среднестатистических цен, в Китае реализовано было. Сейчас, когда она 100-процентно будет владеть этими акциями, кто за ней будет контролировать? Тем более она сегодня намерена участвовать в каспийских проектах и в других проектах, будет расширять свое влияние в Казахстане, потом и будет здесь все китайское. Это уже все из догадок. Я это хотел узнать. При разумном управлении активами неужели нельзя нам больше дивидендов получать, чем, допустим, от продажи этих акций? Спасибо.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Вопрос очень сложный. Вы меня поставили в трудную ситуацию, но я свою позицию по данному вопросу. Очень много было вопросов по необходимости повышения эффективности государственной собственности и в том числе в тех компаниях, в которых мы имеем государственные доли. Моя точка зрения предельно проста, она очень жизненна. Если мы как государство уровень оплаты труда не обеспечим на уровне топ-менеджеров, то ни о каком эффективном управлении речи просто быть не может. Поэтому давайте выбирать, либо мы соглашаемся, если мы считаем, государственная собственность может быть и должна быть и надо ею эффективно управлять, то давайте говорить о квалификации государственного аппарата. Уровень квалификации в нашей экономике ровным счетом зависит от уровня оплаты труда, поскольку в негосударственном секторе уровень оплаты труда намного выше, степень свободы намного лучше, удовлетворение от работы намного выше и, понятно, что очень тяжело говорить о том, что мы будем квалифицированно управлять тем или иным предприятием.

Что такое управление государственной долей? Это надо знать технологический процесс, весь экономический процесс, это надо знать бухгалтерию, это надо знать рынок. Даже в самих этих компаниях этих людей недостаточно.

С МЕСТА. (НЕ В МИКРОФОН).

КАКИМЖАНОВ З.Х. Нет. Не совсем так. Вы имеете в виду в нефтяном секторе? Вы же мне дали вопрос в общем? Если говорить в нефтяном секторе, там есть разные модели: есть модель государственной собственности и в арабских странах, есть модель государственной собственности, в том числе в юго-восточных странах на нефтеоперации и в Китая. Если говорить только про нефть, то, в принципе, на новых месторождениях такой подход тоже должен быть, может быть.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Пожалуйста, Иван Федорович.

ЧИРКАЛИН И.Ф. Уважаемый Зейнулла Халидоллович! Когда мы принимали Налоговый кодекс, Вы нас очень убежденно агитировали за то, чтобы отменить все льготы и преференции, что в Налоговом кодексе не должно быть никому льгот. Все-таки и сегодня вносимые изменения не решают в полной мере выравнивание налоговой нагрузки. Вы сами сегодня в своем выступлении это подтвердили. Льготы сегодня у нас имеют финансовый сектор, нефтегазовый сектор, ускоренная амортизация по контрактам там же, хотя реальный сектор, я имею в виду машиностроение, строительство и так далее, никаких льгот не имеют. На этот вопрос я прошу Вас не отвечать, а предоставить анализ с теми мерами, что вы предлагаете, какая будет аналитика в динамике. Давайте мы посмотрим, потом обоснованно на цифрах будем задавать. Поэтому я прошу на этот вопрос не отвечать.

Второй вопрос, на который я хотел бы от Вас услышать ответ…

С МЕСТА. А если он хочет ответить?

ЧИРКАЛИН И.Ф. Он не ответит сейчас, без цифр невозможно ответить. Это надо раскладывать анализ.

Второй вопрос. Зейнулла Халидоллович, помните, как мы с Вами в 2001 году ускоренно принимали Закон \»О трансфертном ценообразовании\», прошло два с лишним года, 2001, 2002 годы и половина 2003 года. Я хочу услышать от Вас ответ, каким образом Правительство выполняет данный закон? Дело в том, что это связано с тем, что самым крупнейшим торговым партнером Казахстана на внешнеэкономической деятельности являются Бермудские острова. Поэтому у меня вопрос, как выполняется Правительством? Правительство агитировало здесь депутатов за ускоренное принятие данного законопроекта, обещало нам златые горы, где они?

КАКИМЖАНОВ З.Х. Иван Федорович, на Ваш первый вопрос я обязательно отвечу, потому что если Вы думаете, что мы что-то делаете без аналитики, Вы глубоко заблуждаетесь. Если бы вы проявили интерес раньше, то Вам все привели бы, показали все цифры, а вы же, как обычно, вопрос, где-то что-то, а по сути дальше этого дело не движется. Вся аналитика есть и по налоговой нагрузке, и по всему. Ради Бога, обращайтесь, у Вас есть право, хотите — в министерство придите, я для Вас суточную презентацию устрою, хотите — просто письменно запросите.

ЧИРКАЛИН И.Ф. (НЕ В МИКРОФОН). …Я хочу, чтобы депутаты услышали.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Я еще раз говорю, рабочая группа по бюджету вот такой объем запросила, там очень многие вещи есть.

По трансфертным ценам. Я уже отвечал на этот вопрос. Закон \»О трансфертных ценах\», я могу однозначно сказать, сыграл серьезную благоприятную роль по повышению уровня экспортных цен. Сегодня того не совсем красивого отклонения экспортных цен от тех цен на рынке уже нет. Мы вам приведем все цифры, Иван Федорович, покажем все эти графики, потому что, самое интересное, мы их отдавали уже депутатам.

Иван Федорович, я до этого сказал, Закон \»О трансфертных ценах\» вызвал очень серьезное беспокойство экспортеров, и это хорошо. Еще раз хочу сказать, я об этом уже говорил, что сегодня механизм уменьшения налоговой базы переключился не в сторону занижения экспортных цен, а в сторону завышения расходов, и через расходы уменьшают налоговую базу. Это гораздо более сложная тема. То есть, понимаете, мы как специалисты становимся более компетентными, раньше только слова \»трансфертные цены\», а сегодня уже несет конкретные результаты, я просто по годам покажу уровень сближения цен. И сегодня по многим экспортным позициям мы имеем максимум 10-типроцентное отклонение. Да, там бывает, допустим, законтрактованно на шесть месяцев вперед, потом цены упали, а цены реализации остались на другом уровне. Поэтому если даже через Бермудские острова продаются по ценам, которые являются близко к тем рыночным ценам, на основании которых котируется этот ресурс, то это формально не является нарушением. Хотя я не сторонник. Почему наши предприятия (все мы прекрасно знаем, почему) должны отгружать через оффшорные зоны? Можно отгружать же прямо партнерам. Поэтому, Иван Федорович, очередную критичность Ваших нот я воспринял правильно. Всю необходимую информацию Вам предоставим. Интересуйтесь, пожалуйста, вовремя и раньше.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Алибаев, пожалуйста.

АЛИБАЕВ С.Б. Зейнулла Халидоллович, я понимаю, что полгода уже прошло. Помните, рассматривали бюджет 2003 года, по-моему, в бюджет заложили около 500 миллионов тенге для арбитражных дел по прозрачности контрактов и так далее. Полгода прошло. Я думаю, какая компания первой будет проанализирована, с кем мы разберемся. И в этой связи соответствуют ли все контракты, особенно нефтяные? Вы знаете, в недропользовании много проблем, много непрозрачности. Соответствовали ли эти контракты действующим законам того времени, когда заключали? Можно сделать анализ, потому что, на мой взгляд, там есть кое-какие проблемы? Как можно ускорить это дело, рассмотрение прозрачности, о котором говорит сейчас все общество? Вы знаете, недра — это национальное богатство. Вы помните, академик российской академии Львов говорил, 5 процентов национального дохода от заработной платы, 20-25 процентов составляет производство, то есть бизнес, а 70 процентов — это рента, то есть богатства всего поколения. Так же, да? Примерный расклад у нас тоже, наверное, такой. Поэтому очень важно, на мой взгляд. Соответствовали ли те контракты законам того времени, когда заключали? Как можно их поправить? Я не сторонник расторжения контрактов, тем не менее, нужна прозрачность, чтобы нам дальше идти более чище. Спасибо.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Серикбай Бариевич, по Вашему первому вопросу, в котором Вы выделили сумму на проведение экспертиз. Поскольку идет процесс, разрешите мне не оглашать цифры, но я хочу сказать, что эти 500 миллионов, не исключено, сэкономят пару сотен миллионов долларов, эти 500 миллионов тенге, а, может быть, даже и больше, потому что на эти деньги заказаны специальные исследования, которые дают результаты. Когда весь этот процесс закончится, тогда обязательно, возможно, даже в отчете 2003 года кто-то вам об этом доложит.

По соответствующим действующим законодательствам по заключению контрактов скажу коротко и просто, несоответствие есть.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Туткушев.

ТУТКУШЕВ Б.С. Я просто самим депутатам. Я семь лет вижу, Каратай Турысович, в Мажилис приходят одни вопросы, им дают другие министерства, потом в Сенат приходят другие — мы то же самое запрашиваем. Может вообще где-то сделать структуру, чтобы не в рабочей группе, потратим лишний 1 миллион тенге или 10 миллионов тенге в бюджете Парламента, но все материалы раздавать всем и не только рабочей группе, пусть они по тому вопросу снимаются, пусть они лежат на будущее. Это просто пожелание.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Хорошо.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Я поддерживаю предложение господина Туткушева. Мы еще раз благодарны, что вы пригласили на парламентский час, потому что буквально одному-двум депутатам мы вынуждены все это рассказывать. Вы просто сэкономили сегодня наше время. В принципе, отчет по бюджету, конечно, было бы удобно, если сенаторам и депутатам одним общим подходом все объяснили, потому что мы на той неделе, например, я лично был на четырех заседаниях и это все рассказывали.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Пожалуйста.

ДВОРЕЦКИЙ В.Я. Уважаемый Зейнулла Халидоллович, у меня один вопрос. В связи с принятием Закона \»Об инвестициях\» несколько снизилась критика в адрес того старого Закона \»О защите иностранных инвестиций\», потому что сейчас приравняли отечественных и иностранных инвесторов, но все же тот закон продолжает действовать, этот закон, кстати, не распространяется на недропользователей. Вопрос такой. Когда иностранные инвесторы приходили, они заключали контракты, и критика была в основном связана с тем, что часть налогов они просто не платили, то есть платили в значительно меньшем размере, чем отечественные инвесторы, скажем, за налог на землю, налог на экологию, но там предполагались конкретные инвестиционные программы. Если инвестор, работающий по этому контракту, выходит за рамки своей инвестиционной программы и предполагает совершенно новую инвестиционную программу, возможно ли или допустимо ли распространение этих льгот, которые давались тем Указом \»О защите иностранных инвестиций\», на новые инвестиционные программы? В частности, возможно ли применение таких льгот при продаже государственного пакета (31 с лишним процентов) \»Алюминия Казахстана\» под инвестиционную программу, связанную с получением первичного алюминия? Спасибо.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Пожалуйста.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Если отвечать конкретно по алюминию, я считаю, что это настолько важный для страны проект, это настолько повысит эффективность использования наших природных ресурсов, в частности, бокситов, и настолько увеличит объем реализации по сравнению с глиноземом, что этот проект является одним из самых приоритетных. Возможно ли на него применение льгот? Возможно уже в рамках нового закона, который вы ввели. Вы помните, что там предоставляется механизм ускоренного вычета по инвестиционным затратам.

Что касается Вашего общего подхода. Да, были определенные нестыковки, когда заявлялась одна инвестиционная программа, когда заявлялась другая, но все это находится под обсуждением, под контролем, но работа в этом направлении идет для того, чтобы обосновывать или не обосновывать эффективность тех или иных затрат.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Я думаю, что мы неплохо поговорили. Я благодарю Зейнуллу Халидолловича. У меня есть пара замечаний. К сожалению, сенатор, который задавал этот вопрос, ушел, я думаю, что любое месторождение, будь то нефтяное, металлическое или другое месторождение, по мере освоения, разработки этого месторождения ухудшается.

Другое вопрос, что по мере освоения этих месторождений снижаются затраты на другие цели — инфраструктуру. Таким образом, она каким-то образом балансируется, и те идеи, идеология, которые закладываются в это дело, верные. Только, надеюсь, исполнять вовремя и так далее.

Второе. Я, Зейнулла Халидоллович, не совсем согласен с той оптимистической оценкой, которую Вы дали исполнению Закона \»О трансфертных ценах\». Я прошу Вас, не надо отвечать, давайте мы серьезно вернемся к этому вопросу, потому что мы там все-таки много теряем.

Далее. Я хотел бы высказать такое соображение насчет ускоренной амортизации. Мы вообще-то хотели инициировать такой законопроект, которым нам не только в нефтяном секторе, но и по всей нашей экономике, индустриальной, посмотреть этот вопрос очень внимательно, имея в виду все то, что было в проклятое советское время, уже устарело. Основные фонды у нас настолько устарели, что мы должны что-то делать сегодня.

КАКИМЖАНОВ З.Х. Я отвечу.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Нет, я говорю. В связи с этим, то, что вы \»Тенгизшевройлу\» в свое время разрешили это дело делать, они нахулиганили и еще больше сделали, не надо бы такие вещи делать без Парламента. Понимаете, в чем дело? Сегодня, если вы уж разрешили, давайте контролировать это дело. Мне думается, кое-где мы теряем дело не в нашем самолюбии, а дело в том, что это для дела это нужно.

Последнее. Здесь Зейнулла Халидоллович многие вещи говорил о тех проблемах, которые он собирается или уже подал свои предложения Правительству, Правительство нам еще недодало. Я боюсь, что до каникул они не дадут проекты тех идей, о которых Вы говорили, потому что я слышал такое заверение Правительства, что у нас осенью будет снова проект закона о каких-то изменениях и дополнениях в Налоговый кодекс. Так что, спасибо за информацию, за хорошую информацию, которую Вы дали. Мы желаем Вам дальнейших успехов в Вашей сложной работе.

КОНЕЦ ЗАСЕДАНИЯ”.

Распространено пресс-службой аппарата Мажилиса