“Мы будем продвигать свои инициативы…”

— Начнем с проекта партии “Ак жол”. Какие нормы, например, в такой сфере, как “взаимоотношения между чиновником и журналистом”, вы предлагаете внести в законопроект?

— Базовые положения в защиту журналистов, которые продвигает партия “Ак жол”, это: усиление прав и свобод журналистов, демонополизация и развитие конкурентного рынка СМИ, четкое определение правовых взаимоотношений между СМИ и государством, закрепление норм, направленных на экономическую самостоятельность СМИ.

Например, в законопроекте и рекомендациях ПДС, которые разработала наша партия, есть норма о том, что если Министерство культуры, информации и общественного согласия не регистрирует какое-то СМИ, то по прохождении определенного законом времени оно имеет право выходить без регистрации. Ведь до сих пор на практике мы сталкиваемся с ситуацией, когда Министерство не может в течение 10 дней сказать “да” или “нет”, и тем самым ставит под вопрос существование СМИ. Ведь, как правило, масс-медиа – это бизнес, люди, зарплата, опять-таки некоторые обязательства (если учредитель или собственник брал кредит). Почему это все должно зависеть от воли отдельного чиновника?

В законопроекте нашей партии много предложений, направленных на защиту журналистов. Мы предлагаем законодательно запретить блокирование веб-сайтов (что и с вами было недавно) провайдерами. Мы за то, чтобы чиновники в течение трех дней давали ответ на журналистские запросы, поскольку они содержатся за счет налогоплательщиков и просто обязаны быть прозрачными, открытыми, чего, к сожалению, не происходит. Поэтому мы хотели бы, чтобы нормы, которые устанавливают ответственность чиновников, были еще жестче. Будем говорить так: если уж вы занимаете государственную должность (кстати, в некоторых странах есть нормы, которые запрещают чиновникам судиться со СМИ), то вы просто обязаны общаться со СМИ. Должны отвечать на их запросы, давать интервью, проводить пресс-конференции. Такую культуру надо формировать, возможно, через жесткие законодательные формулировки.

В целом идеология нашего законопроекта состоит в том, чтобы максимально ограничить вмешательство государственных органов и государственных чиновников в творческий, издательский процесс. В чем это должно заключаться? Мы настаиваем на том, что СМИ могут быть закрыты исключительно собственником или судом по основаниям, которые предусмотрены в Конституции. В Конституции таких оснований немного: нельзя разжигать межнациональную рознь, нельзя, грубо говоря, посягать на государственность, в принципе, это пункты, которые есть и в нынешнем законопроекте, но сейчас ведь закрывают совсем по другим основаниям газеты и журналы. И когда министр информации говорит о том, что они за последние год-два не закрыли ни одно издание, он, мягко говоря, лукавит. Потому что для некоторых СМИ приостановление их деятельности равносильно закрытию.

Один из базовых принципов, которых мы придерживаемся при разработке законопроектов, и которые мы будем в дальнейшем проводить, касается государственных СМИ. Сейчас происходит подмена понятий, когда под государственными начинают подразумевать правительственные, акиматовские СМИ и так далее. Это неверно. Государственные СМИ содержатся за счет денег налогоплательщиков, соответственно, они должны улавливать настроение общества в целом и давать ту информацию, которая будет интересна большинству налогоплательщиков. Не думаю, что общественность хочет знать только о правительстве или только об акиме, о деятельности только “Отана” или Гражданской партии. Люди хотят знать, что предлагают и другие партии, как развивается общественная ситуация. Поэтому мы выступаем за демонополизацию рынка СМИ и введение определенных ограничений для государства. Мы за то, чтобы рынок был максимально прозрачен. Пусть в учредительных документах указываются реальные хозяева. Допустим, если какая-то организация или гражданин владеет общенациональным каналом или республиканской газетой, то об этом должно сообщаться в первом же номере. Критики этой нормы говорят, что можно записать хозяином некое подставное лицо, но если это живой человек, и если эта газета, радиостанция или этот канал будут заниматься так называемым “черным пиаром”, то я не думаю, что есть люди, которые даже за большие деньги готовы нести такую моральную ответственность. Мы считаем, что при каждом государственном СМИ (причем государство должно ограничиться определенным очень небольшим количеством таких СМИ, которых достаточно, чтобы публиковать, например, законы в полном виде) должен быть независимый общественный наблюдательный совет, в который должны войти и представители политических партий, и известные журналисты. Именно они должны определять, какой должна быть государственная газета, радиостанция или телеканал. Именно общественные советы, а не Министерство информации должно определять то, какие там должны быть тематические направления. И мне кажется, что такие нормы будут способствовать недопущению таких ситуаций, когда, скажем, наша или другие оппозиционные партии принимают участие в ПДС, а на следующий день, когда читаешь “Казахстанскую правду”, создается ощущение, что там присутствовали только Мухамеджанов, Ермегияев и Перуашев. Это глупо. Я не думаю, что журналисты “Казахстанской правды” изначально настроены против оппозиционных партий. Получается какая-то “кривая” правда.

Еще один важный принцип – это установление принципа гласности и открытости. Это касается и работы тендерной комиссии, которая предоставляет частоты. Несмотря на то что чиновники не устают повторять, что все прозрачно, сам принцип выбора пунктов, по которым выдаются частоты, и процесс отбора претендентов не совсем понятны и прозрачны. Те же независимые каналы, которые хотят расширить свое присутствие в регионах, очень часто указывают на это. Мы все понимаем, что радиочастотный спектр не резиновый, и всех он не вытянет, но тогда должны быть четкие критерии, в которых будет сказано, что частоту получит канал, который будет отвечать четким требованиям. Если все это будет понятно, и все будут знать, какие это требования, то все, во-первых, будут к этому стремиться, во-вторых, и телезрителям будет понятно, почему отдано предпочтение тому или иному каналу.

Такие же принципы у нас закладываются в отношении аккредитации журналистов в госорганах. Аккредитация — это возможность для журналистов получать информацию и предоставлять ее обществу. И в этом смысле процедура аккредитации должна быть не разрешительной, когда чиновник сидит и решает, что вот этого надо пустить, а вот этого – не надо. Должна быть введена норма, по которой любой журналист, имеющий при себе удостоверение или письмо из редакции и пришедший на мероприятие (за исключением закрытых, секретных), имеет право в нем участвовать.

Еще один немаловажный аспект: несмотря на то что у нас больше десяти лет идут реформы, развивается рынок, для большинства СМИ, особенно региональных, экономическая независимость является одним из первых, и, наверное, более важных аспектов. Многие стоят на грани выживания, поэтому мы за то, чтобы сохранить те переходные нормы в Налоговом кодексе, которые предоставляют СМИ льготы по производству и распространению продукции.

Мы будем стараться, чтобы базовые моменты, которые есть в законопроекте “Ак жола”, нашли отражение в рекомендациях ПДС. Сколько бы законопроектов не было предложено со стороны правительства, депутатов, общественных организаций, мы будем работать с депутатами по продвижению наших инициатив. Мы, кстати, уже видим, что в том проекте, который разработал МКИОС, некоторые положения соответствуют духу нашего законопроекта, и это радует. Для нас авторство не так уж и важно, главное, чтобы работали законы, которые помогали бы облегчить жизнь СМИ и общества.

— Дело тут даже не столько в ужесточении наказаний. В Уголовном кодексе есть статья, там присутствует такая формулировка: “воспрепятствование профессиональной деятельности журналистов”, так вот, ею предусматривается наказание в виде штрафа или лишения свободы до трех лет. Но что такое “воспрепятствование деятельности”? Так вот, мы за то, чтобы в законе максимально подробно расписать, что под этим подразумевается. Это же не обязательно преследование, запугивание, избиение, это может быть и недопущение на мероприятия, и отсутствие ответа на запрос в течение трех дней. Но самое главное, все эти нормы должны наконец начать работать. Для этого нужно, чтобы, во-первых, активизировалась сама журналистская общественность, во-вторых, нужно, чтобы чиновники четко знали, что если они нарушат какие-то нормы закона, то обязательно понесут ответственность. Взять, допустим, газеты “Эпоха” и “Ак жол — Казахстан”, одну из них регистрировали в течение полутора, другую – в течение двух месяцев, хотя законом установлен срок — 15 дней. Газеты зарегистрировали только после того, как мы заявили, что подадим иск в суд. Но не все же имеют возможность провести пресс-конференцию или судиться с госорганами: кто-то боится, кто-то не может, кто-то не хочет портить отношения с властью. А ведь это тоже воспрепятствование деятельности СМИ. Пусть незарегистрированного, но СМИ, в котором уже сложился коллектив, у которого есть обязательства перед типографией, распространителями, наконец, потенциальными читателями. Поэтому мы за то, чтобы в законе было четко прописано: воспрепятствование – это: блокировка сайтов, отказ в аккредитации и так далее.

— Да, это достаточно трудно доказуемая вещь, но здесь может быть такой момент: скажем, если я подключаюсь через “Казахтелеком” и не могу зайти на тот же “Навигатор”, по идее, я должен подать в суд на “Казахтелеком”. Но в этом отношении, конечно, наше общество еще очень пассивно. Вот когда вызов в суд по гражданским делам будет нами восприниматься как нормальное явление, и когда сами журналисты поймут, что свои права надо отстаивать, тогда, я думаю, будет порядок.

— В нашем проекте есть норма, которая освобождает журналистов от ответственности, если они опубликовали материал со ссылкой на конкретный источник. Здесь опять-таки необходимо расписать, какие это будут источники? Мы за то, чтобы в новый закон вошла статья или раздел, в которых будет максимально полно отражен перечень лиц и источников информации, за цитирование которых ответственность с журналистов снимается. В нынешнем законе, по-моему, пять таких оснований: если это должностные лица, госслужащие, информационные или рекламные агентства и так далее. Мы за то, чтобы этот список был максимально уточнен. У нас были случаи, когда за официальные документы не признавали документы других государств. Но ведь они также являются официальным источником. Скажем, есть норма, что официальными документами признаются пресс-релизы государственных органов. А пресс-релизы общественных организаций, компаний? Допустим, какая-то общественная организация или фирма распространила пресс-релиз с недостоверной информацией, почему журналист, цитируя этот документ, должен нести ответственность? Многие правительственные чиновники ссылаются на то, что надо перепроверять информацию, но мы же знаем, что по некоторым закрытым темам перепечатка из зарубежных СМИ считается чуть ли не преступлением, а перепроверить достоверность этих материалов на практике невозможно. Но, допустим, если это перепечатка по каким-то коррупционным делам, то, пожалуйста, пусть тот человек, про которого написали, пойдет в редакцию и изложит свою точку зрения. Я не думаю, что у нас есть СМИ, которые отказали бы в праве на опровержение.

— На самом деле, за последние год-два, оказывается, количество таких дел возросло в 5,5 раз. То есть эти пункты (по защите чести и достоинства) зачастую используются как дубинка, и, наверное, приводят в действие некий институт самоцензуры. То есть журналисты, собираясь публиковать какой-то острый материал, начинают, грубо говоря, озираться по сторонам, смотреть, как бы чего не вышло. Мы считаем, что это недопустимо. Мы предлагаем вводить сроки давности по делам о защите чести и достоинства, а то получается, что в газете выходит какой-то материал, а через год-два на редакцию подают в суд. При этом доказать достоверность материала через такой промежуток времени гораздо сложнее, могут быть утеряны документы и так далее. Кроме того, должна быть четко определена верхняя планка морального ущерба. Не 30-50 миллионов, как это часто бывает, ведь для небольших газет выплата и гораздо меньшей суммы может поставить их на грань закрытия. Конечно, деловая репутация имеет цену, все мы живем в рыночное время, но, с другой стороны, мы должны понимать, что СМИ – это не только бизнес, у него есть и другая сторона, другая функция – информировать общественность.

— Наверное, и тот, и этот вариант не так уж и плохи. Все дело в исполнении, в реализации этого закона. Если бы те позитивные нормы, которые были и есть в настоящем законе, в полной мере реализовывались, то не возникла бы необходимость в новом законе. Это поняли не только в оппозиции, это поняли и в самой власти. Если сравнивать действующий закон и законопроект, разработанный МКИОСом сейчас, то последний более динамичный. Но нам кажется, что в правительственном варианте нормы носят все-таки больше запретительно-разрешительный характер.

— Да, действительно, в законопроекте МКИОСа очень сильно педалируется тема устава редакции, в котором якобы будут расписаны все отношения между собственником, редактором, журналистом. Но давайте посмотрим с точки зрения частного бизнеса. Вы создаете газету: снимаете помещение, покупаете компьютеры, собираете людей и начинаете выпускать газету. Коллектив редакции выполняет как бы ваш заказ, получает от вас заработную плату. И вот вас обязывают принять устав. При этом непонятно, каким он должен быть? Должен ли его разрабатывать сам собственник или это будет некий типовой документ, который будет утверждаться правительственным постановлением? И что в этом уставе должно быть? Если это декларация, то там, скорее всего, будет записано, что владелец должен уважать права журналистов, не вмешиваться в их деятельность. Но как не вмешиваться, если он собственник? Он может работать сегодня с одним коллективом, завтра всех разогнать и работать с другим. При этом мы говорим не только о частных СМИ, но и о государственных. И в тех, и в других в любом случае довлеет учредитель, он проводит какое-то свое видение ситуации, у него существуют свои экономические или политические интересы. Это проблема не только Казахстана, во всем мире так. Допустим, когда началась война в Ираке (да и задолго до нее), ни одно американское СМИ не выступило в защиту противника и не указало на неправомерность действий власти. Поэтому, я думаю, в условиях рынка никакие уставы не помогут. Другое дело, что какой-то кодекс этики должен быть, но он должен исходить от самих журналистов, от журналистского сообщества.