6 августа 2003 года после десятидневных переговоров с руководством уголовно-исполнительной системы, которые вела наша правозащитная организация, я выехал в п. Кушмурун, где находится исправительное учреждение (ИУ), в котором содержится один из лидеров демократической оппозиции Г.Жакиянов. Главной задачей моего посещения была проверка сведений о болезни Г.Жакиянова и ухудшении условий его содержания, а также выяснение его позиции по отношению к дальнейшим шагам, предпринимаемым международными правозащитными организациями по пересмотру его дела и его освобождению.
В ходе этих переговоров с руководством Министерства юстиции РК сначала было дано устное согласие на мою встречу с Г.Жакияновым, а в последний день перед выездом получение соответствующего разрешения было поставлено под вопрос по непонятным мне причинам.
Согласно статье 21 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан (УИК РК) без специального на то разрешения посещать учреждения, исполняющие наказания, имеют право Президент Республики Казахстан, Премьер-министр Республики Казахстан, депутаты Парламента Республики Казахстан, а также акимы в пределах соответствующих территорий, Генеральный прокурор Республики Казахстан и подчиненные ему прокуроры и сотрудники вышестоящих органов уголовно-исполнительной системы.
Представители же средств массовой информации и иные лица имеют право посещать ИУ по специальному разрешению администрации этих учреждений либо вышестоящих органов уголовно-исполнительной системы. Кроме того, согласно статье 10 УИК РК осужденные имеют право обращаться в общественные объединения, а также в международные организации по защите прав и свобод человека.
Таким образом, в соответствии с законом, разрешить мне встречу с Г.Жакияновым могло как руководство Комитета уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РК, так и непосредственно руководство ИУ.
Следует также отметить, что согласно пункту 4 статьи 10 УИК РК осужденные имеют право пользоваться юридической помощью адвокатов, а также иных лиц, уполномоченных на оказание такой помощи. При этом согласно пунктам 95-96 Правил внутреннего распорядка ИУ для получения юридической помощи осужденным предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи. По желанию осужденного свидания могут предоставляться наедине и в число свиданий, установленных законодательством, такие свидания не засчитываются, их количество и продолжительность не ограничиваются.
В связи с этим по личному письменному заявлению Г.Жакиянова я, в соответствии со статьей 70 Уголовно-процессуального кодекса РК, также оформил необходимые документы для оказания ему юридической помощи в качестве защитника от общественного объединения.
Таким образом, даже в случае отказа мне, как представителю правозащитной организации, в специальном разрешении на встречу с Г.Жакияновым, руководство ИУ не имело никаких оснований отказать мне в свидании с ним как лицу, оказывающему ему юридическую помощь в соответствии с Конституцией и действующим законодательством РК.
7 августа 2003 в 10.00 вместе с адвокатом Г.Жакиянова Е.Ребенчук мы прибыли к административному зданию ИУ в п.Кушмурун. Следует отметить, что я рассчитывал на встречу с Г.Жакияновым в течение 1 -1.5 часа и поэтому имел обратный билет Костанай-Алматы на 15.20 того же дня (с учетом не менее чем 2 часов езды от п.Кушмурун до г.Костанай).
На первом этаже административного здания находится пост дежурного, который преградил нам путь, сообщив, что начальник ИУ, г-н Жадько, находится “на обходе”. Просьба позвонить ему и узнать, когда он будет на месте, была отвергнута по причине того, что “с начальником нет связи”. Вопрос о том, что не может быть такого, чтобы начальник ИУ пропадал в “зоне”, как в “черной дыре”, остался риторическим. Просьба пройти к секретарше (чтобы передать ей заявление о разрешении на свидание с Г.Жакияновым) была также отвергнута по причине того, что “без разрешения начальника” пропустить нас к секретарше дежурный не имеет права. Вопрос, можно ли тогда вызвать секретаршу к входу в здание остался без ответа. Наконец, на вопрос, есть ли кто-либо в здании еще, кто может принять у нас заявления или просто замещает начальника, был получен ответ, что “никого в здании нет, все на обходе”. Вопрос, как управляется ИУ, когда нет начальника и “все на обходе”, также остался риторическим.
Стало очевидно, что разрешения на встречу с Г.Жакияновым давать не будут. В 11.45 (за пятнадцать минут до того, как я должен был уезжать в г.Костанай, чтобы успеть к рейсу) дежурный вышел на крыльцо и сообщил, что начальник ИУ примет меня в 2 часа дня. У меня не было намерений участвовать дальше в этом “спектакле”, и я вернулся в Алматы.
На следующий день нам сообщили, что меня искали в связи с согласием начальника ИУ со мною встретиться. Одновременно, я узнал, что в тот же день, когда я был в п.Кушмурун, после обеда, в ИУ был объявлен карантин, в связи с чем ни адвокат Е.Ребенчук, ни депутат Парламента РК З. Батталова не смогли встретиться с Г.Жакияновым.
Мне также стало известно, что Г.Жакиянову ограничили право на телефонные переговоры и прием передач. Аналогичные ограничения были введены и в отношении С.Дуванова.
Совершенно очевидно, что ни Г.Жакиянов, ни С.Дуванов не совершали ни в последнее время, ни до этого никаких нарушений режима содержания (хотя в учреждении, где содержится С.Дуванов в прямое нарушение закона была сделана попытка засчитать ему в число разрешенных свиданий и встречи с депутатами, и встречи с защитниками), а согласно ст. 109 УИК РК хорошо характеризующиеся осужденные имеют право и на дополнительные передачи, и на дополнительные телефонные переговоры.
В связи с этим введенные в последнее время ограничения, в том числе ограничение доступа, могут рассматриваться только как элемент политического давления на Г.Жакиянова и С.Дуванова, что лишний раз подтверждает политическую мотивированность их осуждения.
Это давление непосредственно связано и со сменой руководства уголовно-исполнительной системы и с резкой активизацией деятельности оперативных служб ИУ по отношению к обоим оппозиционным политическим и общественным деятелям, которые вполне обоснованно рассматриваются международными правозащитными организациями как политические заключенные.
Целью этого давления может являться, как вынуждение их написать “прошение о помиловании”, так и демонстрация силы и полной зависимости обоих от властей.
Такое развитие событий вызывает серьезные опасения по поводу возможных провокаций в отношении С.Дуванова и Г.Жакиянова и их безопасности.
11 августа 2003 г.