В течение трех дней (17-19 ноября) в Алматы, в конференц-зале санатория “Алатау”, проходит семинар и мастер-класс “Освещение в СМИ вопросов о доходах нефтяного сектора”. Это мероприятие организовано Казахстанским пресс-клубом и Initiative for Police Dialogue (IPD) – международной сетью экономистов, основанной в Колумбийском Университете Нью-Йорка при поддержке Института Открытого Общества – Нью-Йорк, Фонда Сорос-Казахстан, Центра ОБСЕ в Алматы, Посольства США в Казахстане, а также Международного Центра Журналистики в Вашингтоне. В ходе семинара перед журналистами должны выступить лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Штиглитц, профессор Колумбийского университета Дженик Радон, руководитель IPD Аня Шифрин, Глава Центра ОБСЕ в Алматы Антон Рупник, Исполнительный директор Фонда Сорос-Казахстан Дариуш Зитек, казахстанские экономисты Жаннат Ертлесова, Галым Байназаров, директор Центра анализа общественных проблем Меруерт Махмутова, представители Всемирного банка и другие.
Цель данного мероприятия: повышение профессионализма казахстанских журналистов в освещении ими темы нефтяных ресурсов Казахстана и расходования средств, поступающих от их продажи. Помимо этого, как обещано в пресс-релизе, они получат практические “материалы, демонстрирующие необходимость укрепления прозрачности доходов сырьевого сектора промышленности и корпоративного управления нефтяными ресурсами страны в Республике”.
Дариуш Зитек на пресс-конференции в понедельник заявил, что в ближайшее время под эгидой фонда “Сорос – Казахстан” будет создана коалиция международных организаций, которая будет обращаться с призывом к нефтяным компаниям и правительству открыть те вопросы, которые известны лишь очень узкому кругу лиц в Астане. Также будет разработана программа, которая направлена на повышение уровня профессионализма как журналистов, так и депутатов Парламента.
Джозеф Штиглитц считает, что, так как большое количество поступлений от нефти, от нефтяной отрасли проходит через правительство, оно не может избежать ситуации, когда ему придется заняться формированием стратегии развития страны на дальнюю перспективу. И эта стратегия должна включать, как правило, диверсификацию экономики, разработку стратегии экономического развития, стратегии, которая не только будет иметь хорошие показатели, но и выльется в большую занятость населения, в сокращение безработицы.
Первый момент, по мнению нобелевского лауреата, заключается в том, чтобы увеличить прозрачность и распространение информации о том, каким образом получаются и куда направляются доходы от полезных ископаемых, другими словами, чтобы люди, население хорошо себе представляли, куда идут средства от добычи полезных ископаемых.
— «Как я понимаю, условия нефтяных контрактов на добычу полезных ископаемых в Казахстане все еще не являются общественно доступной информацией. Прозрачность важна еще и потому, что нужно быть уверенными, что поступления от продажи полезных ископаемых используются эффективно для экономического развития страны. Еще один момент, о котором мы говорили, – это финансовая отчетность. Это то, что касается, например, подсчета ВНП (валового национального продукта) страны и методов, которые используются для подсчета и которые не всегда дают реальное представление о том, что же происходит в стране, в каком она находится состоянии. Кроме того, ресурсы – это, как правило, богатства, которые используются не одним поколением в течение долгого промежутка времени. Важно проследить, чтобы доходы от продажи полезных ископаемых были вложены в долгосрочное развитие экономики. Соответственно, финансовая отчетность должна быть построена таким образом, чтобы, если страна добывает много полезных ископаемых, получает от этого большие доходы, но они не используются, не вкладываются в долгосрочное развитие экономики, это должно быть видно из финансовых показателей. Не должно быть ситуации, когда цифры ВВП или ВНП в полном порядке, а страна неэффективно использует средства от добычи полезных ископаемых, и они не участвуют в экономическом развитии на дальнюю перспективу, для следующих поколений. Есть различные стандарты финансовой отчетности, которые позволяют учесть займы из иностранных источников, экологическую ситуацию, и так далее.
Следующий момент – долгосрочная макроэкономическая стабильность. И в этой отрасли огромную роль выполняет стабилизационный фонд. Различные стратегии, связанные с диверсификацией экономики, также могут играть очень серьезную роль в макроэкономической стабильности на дальнюю перспективу. Еще очень важно, чтобы те доходы, которые получаются от добычи полезных ископаемых, использовались в рамках программы долгосрочного развития экономики. Как и в случае с некоторыми другими развивающимися странами, которые богаты минеральными ресурсами, расходы на образование, здравоохранение на данный момент пока остались неадекватными. Часто возникают ситуации, когда инвестиции в добывающий сектор слабо связаны с другими секторами экономики, поэтому нужно стараться находить возможность таких инвестиций, которые будут подключать и другие секторы национальной экономики. И, конечно, должны быть стратегии, которые будут предусматривать создание рабочих мест в тех секторах экономики, которые не связаны с добычей полезных ископаемых. Таким образом достигается диверсификация экономики и она все меньше и меньше зависит от добычи полезных ископаемых.
Джозеф Штиглитц заявил, что несмотря ни на что остается оптимистом, поскольку есть примеры успешной помощи странам, чьи природные богатства стали для них проклятьем: “В некоторых странах Восточной Азии уровень ВВП на душу населения за три десятилетия вырос в 8 раз. Ключевой момент, на мой взгляд, в том, что политика или политический курс должен быть адаптирован в каждой конкретной стране, в каждой конкретной ситуации, и страна, ее правительство должны брать на себя большую часть ответственности за то, каким образом страна будет развиваться, какие решения будут приниматься. К примеру, мы, конечно, знаем, что есть примеры очень неэффективного использования средств, полученных от добычи полезных ископаемых, но известны и примеры, когда больший уровень открытости, доступа к информации об использовании этих природных ресурсов приводил к ситуации, когда ресурсы использовались более эффективно и население страны играло серьезную роль в принятии политических решений о том, каким образом использовать доходы от полезных ископаемых, добытых в конкретной стране.
Прозрачность способствует получению большего количества информации. Если мы имеем прозрачность, тогда есть информация о том, что же из себя представляет контракт на добычу полезных ископаемых в Казахстане, и уже можно делать какие-то выводы, можно, например, сравнить эти выводы с контрактами, заключенными в других странах. И определить, насколько справедливы эти контракты, насколько справедливую долю доходов от добычи полезных ископаемых получает государство Казахстан. Также важно знать, вкладываются ли эти средства в такие сферы, как образование, здравоохранение, инфраструктура, это те сферы, которые, как мне кажется, в последние годы не привлекали должного внимания.
— У нас в стране принята программа индустриально-инновационного развития, в рамках которой создано несколько институтов развития. Общая сумма финансирования, заложенная на сегодняшний день, составляет порядка полмиллиарда долларов. Как вы оцениваете эффективность подобных институтов развития на национальном уровне и какие главные элементы их успешной деятельности?
— Существуют как примеры успеха, так и провала таких инициатив. Мне кажется, то, каким образом правительство Казахстана подошло к этой программе, например, создание Банка развития инновационного Фонда, — это все позитивные сигналы. Даже в США, стране с очень развитой частной экономикой, очень развитым частным сектором правительство, государство играет серьезную роль в планировании развития страны, например, в создании Интернета на ранних стадиях, по крайней мере, финансировалось правительством США. Малый бизнес в США получает правительственные кредиты, например, такая фирма, как “Федерал Экспресс” или “Федэкс”, служба экспресс-доставки, начала свою деятельность благодаря кредиту государства. То есть мы в США прилагаем очень много усилий, тратим много времени на то, чтобы разработать такие схемы помощи, развития экономики, чтобы свести вероятность провала до минимума. Еще один момент заключается в вопросах финансирования, например, если взять сельскохозяйственную отрасль в Казахстане, то ощущается большая проблема в недостатке финансирования, в недостатке кредита. Но это не единственная проблема, к ней все не сводится.
— Как в целом вы оцениваете экономическое развитие Казахстана?
— Как и многие другие экономики переходного периода, переходного состояния, за последние десять лет Казахстан испытал очень много трудностей, когда Казахстан стал независимой страной, многим казалось, что переход от командно-административной экономики к капиталистической, более эффективной системе, где не существует централизованного управления, нет Госплана, все это приведет к общему росту доходов населения. В результате все получилось практически наоборот: кроме очень небольшого количества людей, основное население потеряло в доходах. Казахстан добился более серьезного успеха, чем некоторые другие развивающиеся страны, во многих отраслях, можно взять банковский сектор в качестве примера, можно привести, как пример, приватизацию, но, с другой стороны, можно рассмотреть отрасли, где Казахстан пока не добился серьезных успехов. Среди причин можно привести уделение недостаточного внимания созданию новых предприятий, например, в отрасли сельского хозяйства. Уделение недостаточного внимания созданию нормативно-правовой базы, которая способствовала возрождению сельского хозяйства, то есть независимой и судебной системы и улучшение практики управления сельскохозяйственными компаниями. У Казахстана сейчас по мере поступления все большего и большего количества средств от продажи полезных ископаемых появляется больше возможностей возрождения экономики, поэтому важны такие вещи, как прозрачность.
— Каков должен быть процент вложения в институты развития от госбюджета в первые несколько лет в Казахстане?
— Удивительно, насколько больших успехов можно добиться иногда. Например, если рассматривать Корею, страну, которая является членом организации межнационального экономического сотрудничества и развития. Еще несколько десятилетий назад доход на душу населения в этой стране был меньше, чем в Индии, были очень низкие показатели грамотности населения, продолжительность жизни была очень низкой. И всего лишь за несколько десятилетий она смогла сделать очень мощный рывок, не имея таких природных ресурсов, которые есть у Казахстана. Часто забываются очень примечательные примеры успехов, например, Бразилии. Можно также вспомнить Восточную Азию, где есть примеры очень серьезных успехов, как среди стран, богатых природными ресурсами, Малайзия, например, так и среди стран, не богатых природными ресурсами, таких, как Корея. Но есть и истории провалов: в некоторых африканских странах упали доходы на душу населения. Латинская Америка в последнее десятилетие не сделала успехов, на которые многие надеялись, хотя ранее в предыдущее десятилетие достижения были очень серьезными. В среднем богатые природные ресурсы все-таки были проклятьем для стран, обладавших ими. Но это не обязательно, ключевой момент для Казахстана заключается в том, чтобы извлечь уроки из опыта стран, которые не сумели воспользоваться своим преимуществом, и стать историей успеха, а не историей провала».
В целом, на пресс-конференции ничего неожиданного для журналистов не прозвучало. Все те же уверения, что всем нам, как воздух, нужна прозрачность. По-видимому, готовых рецептов, как этого добиться, не существует, и каждое государство должно само находить пути выхода из ситуаций, подобных той, что сложилась в Казахстане.