Враги… и друзья не пройдут!

Наверное, так рассуждают на узбекско-казахстанской границе силовые структуры

О проблемах перехода границ из Узбекистана на соседние территории известно любому, кто пытался это сделать. Особенно это усложнилось с осени 2002 года, когда масса населения ринулась из Ташкента в соседнюю южноказахстанскую область за товарами, озабоченная далеко не умными решениями узбекского правительства обеспечить “порядок” на собственных оптовых рынках и подняв таможенные тарифы для челноков.

Переход границы был тогда упрощен, благо существует безвизовой режим между странами, да и печать в паспорте о разрешении выезда за пределы Узбекистана служил пропуском. Все изменилось в последние месяцы, причем эти изменения внесли узбекские власти. Граница в поселке Черняевка буквально превратилась в укрепрайон. Здесь и пограничники, и таможенники, и милиция – и все эти представители карательно-репрессивной системы республики отслеживают и пресекают любые попытки “несанкционированного” проникновения… граждан Узбекистана в соседний Казахстан. Это мне пришлось наблюдать 21 декабря, когда я решил съездить в Алматы на наземном транспорте (авиабилеты на “Узбекистон хаво йуллари”, наверное, сложнее купить, чем получить визу в США).

Шмон начинается, едва человек вытряхивается из переполненного маршрутного такси, которое курсирует по маршруту массив Юнус-Абад – поселок Черняевка. Вначале начинает действовать родная и горячо любимая милиция: проверка паспортов и допрос, куда едешь, зачем, почему, что везешь и обыск вещей. Унизительно люди отчитываются. И если сотрудник “сытый” или “добрый”, то можно следовать дальше. Затем рядовой пограничник у шлагбаума проверяет паспорт и документы, по которым можно пересекать границу.

Что это за документы? – спросите вы. Приглашение, командировочное удостоверение, может быть, еще что-то. Но просто так, то бишь без разрешительной бумажки вы не можете пересечь границу. То есть бумага с печатью – это пропуск в зарубежье. Наверное, создатели этой “безопасной” системы совсем не знают статью 28 Конституции, в которой записано: “Гражданин Республики Узбекистан имеет право на свободное передвижение по территории республики, въезд в Республику Узбекистан и выезд из нее, за исключением ограничений, установленных законом”. Однако эти ограничения не были предъявлены ни милицией, ни таможенниками, ни пограничниками. Они вообще не хотели объяснить, почему я не могу просто так, из любопытства, например, пересечь границу со страной, с которой нет официальных ограничений в передвижении.

Удивил интерес таможенника: с какой целью и зачем я еду в Казахстан? Если бы он спросил: везу ли я запрещенные предметы, есть ли товар, который облагается пошлиной, или сумма денег, размер которой вывезти нельзя, то это было бы понятно. Но направление моего движения вызывало подозрение, что это не таможенник, а работник Службы национальной безопасности. Следует заметить, что в приглашение на семинар, которое я получил по факсу, он вчитывался более внимательно, чем в обменном пункте в иностранную купюру на предмет выявления фальши.

Вернув мне бумаги, он проставил штамп на моей декларации. Дальше располагалась пограничная будка. Усатый страж границы ругался с женщиной, которая плакала и умоляла пропустить ее в Казахстан. Разговор шел на узбекском. Я понял, что у женщины умерла тетя по ту сторону границы, и она торопилась на похороны, а пограничник (к сожалению, новые погоны не давали возможность определить его звание) кричал, что паспорта для перехода границы недостаточно.

— Приглашение давай! – орал он. Может, он имел в виду приглашение с того света от умершей, которая должна была направить его родственнице в Узбекистан на собственные похороны.

Согласитесь, что обычно человек сразу собирается и едет на похороны, если получит известие о смерти родных. Ему не до формальностей. Кто будет думать о том, что в Казахстане кто-то должен оформлять приглашение для человека из страны, с которой не существует визового режима. Телеграмма? Но ведь известили по телефону, и даже записанное на магнитофон сообщение не станет основанием для пограничника.

Женщина кричала и взывала уже к религиозным чувствам стража границы, мол, мусульманин ли вы, поймите меня. Но секретные инструкции, которые получил усатый, были выше его религиозных чувств. Он все равно стоял на своем и даже приказал рядовому выпроводить “истеричку” из помещения. Что-что, а медаль за такие “подвиги” ему можно было бы дать.

— Документы! – сказал он, вытирая пот от усердной беседы с женщиной.

Я предъявил паспорт.

— С какой целью едем?

— На семинар в Алматы.

— Где командировочное?

— Я еду по своему желанию, а не по приказу кого-либо! – с достоинством ответил я, на что пограничнику было начихать.

— Нужно основание для выезда!

— У меня есть штамп в паспорте, по которому я имею право пересечь границу.

Этого, как видимо, было недостаточно. Пришлось показывать бумаги.

– Можете проходить! – сказал пограничник, просмотрев их.

— А почему, когда я вылетаю из ташкентского аэропорта в Алматы, никто не спрашивает у меня приглашения или командировочного, а вы требуете? У вас что, другие инструкции или законы? – интересуюсь я.

Такие вопросы не понравились усатому. Он грубо ответил:

— Лети тогда из аэропорта. Че отсюдова проходишь?

Объяснять ему, что с билетами на алматинское направление напряженка, не стал – не поймет. Зато с облегчением покинул отчизну.

В Казахстане переняли, видимо, узбекскую форму гостеприимства, потому что тоже стали расспрашивать, куда и зачем едешь, где приглашение. На вопрос, к чему такая строгость, мне рядовой казахстанской пограничной службы ответил, что в Узбекистане еще строже, мол, эти правила придумали в Ташкенте.

— Мы действуем ответно, — таково было его заявление.

Ну, если у наших карательно-репрессивных структур сплошная паранойя, то зачем Казахстану перенимать такие “отклонения”? Более того, казахстанская таможня стянула у меня 500 сумов за – не смейтесь только! – регистрацию узбекской таможенной декларации в своем журнале. При этом он отказался ставить печать на моем документе. На вопрос “Законно ли взимать за это плату?” таможенник в гражданском ответил:

— Да, законно! – однако нормативно-правовой акт, регулирующий эту финансовую операцию, предъявить отказался. Так же, как и предоставить чек или приходно-расходный ордер за взятые деньги. Зато в Алматы мне сказали, что законом здесь и не пахнет. Так что хотелось бы знать у Казахстанского государственного таможенного комитета: это ваши секретные инструкции или личная инициатива местного таможенника?

В общем, у меня сложилось впечатление, что здесь действительно не пройдут враги. А друзья – тем более!