Со времени образования Европейского Союза в 1993 году интеграционные процессы внутри Сообщества набирают силу. Если поначалу взаимовыгодными отношения были в сфере экономики, то теперь мы можем наблюдать все более глубокое переплетение во всех областях взаимоотношений вплоть до научно-исследовательских разработок и проведения общей политики в основных жизненных сферах.
По мере развития Союза естественным образом возникла необходимость реконструирования основных его институтов, для того чтобы в новых обстоятельствах они были способны регулировать жизнедеятельность Евросоюза, тем более в перспективе его расширения. Для этого в начале 2002 года был создан так называемый Европейский Конвент – совещательный орган, который должен был разработать предложения по реформе структуры и руководящих органов Евросоюза. Одной из основных задач Конвента и стала разработка “Конституции всех граждан Европейского Союза”. Пришло время четко определить и официально закрепить основы Сообщества, систему институтов, права европейского гражданина. Кроме урегулирования внутренних вопросов, Конституция сделала бы Европейский Союз дееспособным во внешней политике, дав возможность проводить самостоятельный курс.
Но для создания Основного закона в таком сложном образовании, как ЕС, странам-членам необходимо было бы пожертвовать своими национальными интересами во благо единой Европы. Здесь и начинаются все споры и разногласия, возникшие при обсуждении данного вопроса.
Уже начиная с того, что возглавят Европейский Конвент бывший президент Франции – Валери Жискар д`Эстен, можно определить, в каком ракурсе будет видеться Конституция. Не удивительно, что представленный летом 2003 года проект удовлетворил шесть стран-основателей Союза (Германия, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург), которые после этого активно призывали принять проект без внесения каких-либо серьезных изменений. Также проект в основном поддержали Дания и Великобритания, которая добилась своего, настояв против отмены “права вето” отдельных государств при решении вопросов, касающихся налогов и внешней политики.
Основное недовольство проектом было выражено так называемыми “малыми и средними странами”, количество населения которых не так велико, и они не хотели бы потерять свое влияние на Европу. Вокруг Австрии объединилась группа из 18 стран, выражающая недовольство тем, что ограничивается число обладающих правом голоса комиссаров Еврокомиссии до 15 человек даже после расширения Евросоюза до 25 членов.
Также по предложенному проекту Конституции при распределении мест в европейском совете министров в большей степени будет учитываться количество населения в той или иной стране. Сейчас, например, Польша и Испания имеют по 27 голосов, а Германия всего 29 при том, что население последней значительно больше.
Отдельно можно выделить спорный момент, касающийся упоминания Бога в преамбуле Конституции. По этому поводу велись жаркие дискуссии. За упоминание христианских корней Европы выступали прежде всего Италия, Испания, Ирландия, Литва и Польша, также главы христианско-демократических правительств Люксембурга и Нидерландов и многочисленные консервативные партии Европы. Часть стран занимала нейтральную позицию, лишь бы этот вопрос не привел к срыву принятия Конституции. Франция же была резко против изменения тезиса “культурные, религиозные и гуманистические традиции”, мотивируя это тем, что будет поставлен едва ли преодолимый заслон на пути в Евросоюз таких стран, как Албания, Турция, Марокко.
Несмотря на разногласия по этому вопросу, в октябре 2003 года на заседании Европарламента в Страсбурге, проект Конституции был принят, набрав необходимые для этого две трети голосов. Теперь в течение двух последующих месяцев нужно было урегулировать остававшиеся открытыми вопросы и в середине декабря 2003 г. окончательно утвердить Основной закон.
Этого не произошло. “Не удалось согласовать позиции по проекту новой Европейской конституции”, — так было официально заявлено на саммите ЕС, проходившем в середине декабря. На самом деле, оставался только один спорный пункт, который был от начала камнем преткновения. Перед открытием Саммита все основные положения проекта Конституции были практически согласованы, кроме вопроса о распределении голосов в будущей Европейской комиссии. Германия и Франция настаивали на новом порядке голосования, при котором решения принимались бы большинством тех государств, на территории которых проживает как минимум 60% населения Евросоюза, а не простым большинством стран ЕС. Испания же и Польша пытались удержать свое привилегированное положение, закрепленное три года назад по Договору в Ницце, увеличивавшему влияние менее крупных европейских стран в будущей Еврокомиссии.
Так кто же виноват в срыве принятия Конституции? Германия и Франция, которые “пытались сформировать “Европу покорных”? Или Польша и Испания, которые “проявляли провокационное упрямство”?
Если абстрагироваться от громких заголовков газет и попробовать рассмотреть ситуацию изнутри, то можно понять каждую из сторон. Так ли легко было Польше жестко отстаивать свою позицию? Скорее всего, если бы она не заручилась поддержкой такого “старого европейского государства”, как Испания, то не смогла бы противостоять “европейскому ядру”, угрожавшему в случае блокады проекта замораживанием бюджета ЕС. К тому же, Польша боится стать придатком без права влияния, как это было при Советском Союзе.
Что же оправдывает настойчивость Германии и Франции? Действительно ли они хотят взять власть в свои руки? Или они изначально имеют на это право? Как никак, и Франция, и Германия входят в число шести стран, учредивших Европейский союз. И, приглашая присоединиться к нему другие европейские государства, естественным образом требуют соблюдения определенных условий. К тому же Франция и Германия – это страны-доноры в финансовом отношении. Испания же – самый крупный в настоящее время получатель субсидий, а Польша – крупнейшая дотационная страна в будущем расширенном Евросоюзе. Можно ли в таких условиях говорить о равноправии? Говорить о том, кто прав, кто виноват …
Так или иначе, раскол уже произошел. Когда будет вновь поднят вопрос о Европейской Конституции, никто с определенностью сказать не может. Но в “сердцевине Европы” все чаще поговаривают о “Европе двух скоростей” — системе, при которой нежелающие двигаться со всеми вперед, будут вынуждены “догонять”. Более того, по февральскому опросу общественного мнения в ЕС, 59% населения согласны с тем, что “государства-члены ЕС, желающие углубить своё сотрудничество, могут это сделать без ожидания всех остальных членов Европейского Союза”. Таким образом, Конституция, призванная упрочить и упорядочить систему Союза, на данный момент, к сожалению, принесла раскол в этом сложнейшем Образовании.