Китай, который является нетто-импортерем сырой нефти (то есть страной, которая в целом потребляет ее больше, чем сама в состоянии производить) с 1993 года, из года в год все больше и больше зависит от ввоза этого сырья из-за границы. И не только по причине быстрого экономического роста, который продолжается вот уже 25 лет. То есть — целых четверть века непрерывно.
Обратим внимание на цифры последних пяти лет. Как известно, в течение означенного периода и в нашей стране экономика развивалась очень успешно. Среднегодовой темп роста ВВП у нас с 1 июля 1999 года до 1 июля 2004 года составил 10%. Это – очень высокий показатель. Он выше, чем даже у Китая, чья экономика признается уже давно самой быстроразвивающейся среди крупнейших в мире экономик. Но если у нас высокие темпы развития обусловлены благоприятнейшей конъюнктурой на международном рынке энергоносителей, то у китайцев они, как и прежде, целиком и полностью поддерживаются за счет расширения масштабов индустриального развития.
В 1999 году объемы ВВП (валового внутреннего продукта) Китая увеличились на 7,1 процентов, а в 2000-м – уже на все 8. На 2001 год был запланирован рост в 7,5 процентов, но уже к началу третьего квартала стало ясно, что усугубляющийся кризис в мировой экономике сделает невозможным достижение такого уровня. Но, тем не менее, в феврале 2002 года правительство, подведя итоги, объявило, что показатель развития экономики за предыдущий год составил 7,4%. То есть он оказался ниже запланированного всего на 0,1%. Но в дальнейшем темпы развития снова пошли в рост. В 2002 году ВВП Китай увеличился на 8%, в 2003-м – на 9,1%
Тенденция к дальнейшему росту сохраняется поныне. Согласно данным Министерства торговли КНР, по внешней торговле страны показатель роста национальной экономики в первом квартале т.г. составил 9,8%. Общий же результат за I полугодие 2004 года уверенно превысил отметку 9%. То есть получается, что за те же 5 лет, в течение которых экономика в Казахстане развивалась со среднегодовым показателем порядка 10%, в Китае ВВП увеличивался ежегодно почти на 8%.
За 20 лет, предшествующих началу выделенного нами пятилетнего периода, то есть в 1978-1998 гг., показатель ВВП Китая вырос с 1243 млрд. юаней до 7955 млрд. юаней, или, другими словами, в 6,4 раза. То есть вплотную приблизился к уровню 1 триллион долларов.
В 2000 году его ВВП впервые составил 1 триллион в долларовом измерении. В 2002-м он вырос уже до 1,24, а в 2003-м – до $1,41 триллиона долларов. С начала нынешнего столетия Китай твердо удерживает в мировой табели о рангах седьмое место после США (10114 млрд. долларов), Японии (4200 млрд.), Германии (2170 млрд.), Франции (1550 млрд.), Великобритании (1510 млрд.) и Италии (1480 млрд.). По результатам нынешнего 2004 года Поднебесная может с прогнозным показателем в 1,56 триллиона долларов обойти одну или сразу несколько стран из этой лидирующей в мире шестерки экономических держав. По действующему 5-летнему плану развития, принятому правительством к исполнению, средний рост ВВП Китая в 2001-2005 гг. должен составить 7 процентов. Пока он все время складывается выше этого уровня.
Но опережающий плановые показатели рост экономики оборачивается также сверхплановым увеличением потребности в энергоносителях. В 2000 году эксперты говорили об объеме от 90 до 180 млн. тонн, который Китай будет вынужден ввозить извне к 2010 году. Но уже сейчас ситуация складывается так, что правомерно ожидать превышения даже самого предельного прогнозного показателя к исходу означенного периода. Так, в 2000 году Китай импортировал в среднем 1,4 млн. баррелей нефти в сутки, что в 2 раза больше добывавшегося тогда ежедневно в Казахстане объема (693 тыс. баррелей). Согласно данным государственного агентства РК по статистике, действующие у нас в стране нефтедобывающие компании тогда добыли 35 млн. тонн вместе с газовым конденсатом. Следовательно, Китай всего в 2000 году ввез 70 млн. сырой нефти. Спустя всего 3 года показатель ее ввоза в страну вырос уже почти на треть. Другими словами, в 2003 году Китай ежедневно ввозил 2,02 млн. баррелей нефти. То есть за целый год импортировал все 100 млн. тонн. Следовательно, прогноз 2000 года на последующее 10-летие начинает сбываться со значительным опережением. Оно и понятно.
За период 1992-2001 гг. потребление нефти в Китае росло в среднем на 6% ежегодно. И уже тогда это не подкреплялось адекватным увеличением ее производства внутри страны, поскольку ежегодный рост объемов ее добычи составлял менее 2%. В дальнейшем же стала наблюдаться тенденция увеличения разницы между показателями роста потребления и добычи. В 2003 году в Китае в суточном измерении производство нефти составляло 3,54 млн. баррелей, а потребление — 5,56 млн. баррелей. А разница между ними – 2,02 млн. баррелей – компенсировалась за счет импорта. Другими словами, в прошлом году Поднебесная использовала для своих нужд порядка 275 млн. тонн нефти. Из этого объема только 175 млн. тонн было восполнено за счет своих производственных ресурсов. Получается, импорт в структуре потребления составляет уже свыше 36%. Неспроста ведь в том самом 2003 году КНР вышла на второе после США место в мире в ряду крупнейших стран-потребителей нефти, оттеснив находившуюся доселе там Японию на третью позицию.
Так что к 2010 году и в действительности речь может пойти о куда больших, чем это предсказывалось еще несколько лет назад, объемах. Американские эксперты по вопросам энергетики, во всяком случае, прогнозируют достижение Китаем уровня ежедневного потребления в 12,8 млн. баррелей к 2025 году. В этом случае, полагают они, объем среднесуточного ввоза нефти вырастет до 9,4 млн. баррелей. То есть к тому времени импорт в структуре потребления нефти будет составлять 73,5%, или почти три четверти от общего объема. Это в 2 раза больше показателя 2003 года, который, напоминаем, был равен 36%.
Что же касается ситуации к 2010 году, в оценках относительно нее эксперты сходятся в следующем. К тому времени Китай должен будет покрывать половину своей потребности за счет импорта. То есть ожидается увеличение доли ввоза за семь лет (2003-2010 гг.) на 14% — с 36% до 50%. Такой прогноз сейчас вовсе не представляется невероятным. Особенно, если учесть тот факт, что доля Китая в приросте мирового спроса на нефть за последние 4 года (2000-2004 гг.) равна 40%. Это ключевой фактор в ряду тех причин, которые обусловили рост цены на нефть почти 50 долларов за баррель нынешним летом. Это в 2 раза больше средней цены (25 долларов) в рамках “ценового коридора” ОПЕК (22-28 долларов), установленного членами этой организации 4 года тому назад. А ведь еще совсем недавно государства, являющиеся основными потребителями нефти в мире, считали, что 25 долларов за баррель является слишком высокой ценой и добивались ее снижения, подталкивая стран-производителей к увеличению объемов производства. Рост потребления нефти в Китае в значительной мере подстегивает увеличение цены на нее на международном рынке. И, в свою очередь, сама Поднебесная в части энергетического обеспечения становится все более и более зависимой от “горячих точек” на планете.
Сейчас зона Персидского залива, где США после победоносной войны в Ираке заметно усилили свое присутствие, поставляет две трети покупаемой китайцами за рубежом нефти. А в 2010 году, если официальный Пекин не совершит прорыва в ином направлении, доля Среднего Востока в импортируемых Китаем объемах достигнет 80 процентов. Китайцы и раньше, то есть еще до того, как США взяли под свой контроль иракскую нефть, не скрывали своей заинтересованности в прорыве в такие регионы, откуда нефть могла бы попадать к ним, минуя пролив Малакка, находящийся под наблюдением все тех же американцев.
Самый близкий и доступный из них – это Центральная Азия. В этом регионе самая близкая и богатая нефтью страна – Казахстан. Но и в этом направлении не все представлялось китайским аналитикам безоблачным. Вот что писал по этому поводу некоторое время назад Фредерик Бобен, корреспондент французской газеты “Монд” в Пекине: “Если верить некоторым китайским аналитикам, американская стратегия предполагает отторжение от Китая его западных окраин – Тибета и Синьцзяна – с целью возведения барьера в виде “мини-государств”, отрезающего его от углеводородных богатств Центральной Азии” (27.09.01 г.). Такого рода точка зрения по прошествии войны в Ираке стала находить подтверждение. Китай на фоне еще более усилившейся позиции американцев в районе Персидского залива заметно активизировал свою деятельность в нефтегазовой сфере Казахстана.
В 2003 году официальный Пекин и официальная Астана подтвердили свою решимость приступить к осуществлению заключенной между ними еще в 1997 году договоренности о строительстве нефтепровода в Китай. Не останавливаясь на этом, китайцы, вернее, представители CNOOC, то есть Китайской национальной офшорной нефтяной компании, которая дает 10 процентов всей добываемой в Поднебесной нефти, изъявили желание приобрести выставленный на продажу 8,33-процентный пакет акций прежнего консорциума OKIOK (Offshore Kazakhstan International Operating Company), который с тех пор, как в феврале 2001 года итальянская компания “Аджип” из группы ENI добилась права называться оператором проекта, стал называться Agip KCO (the Agip Kazakhstan North Caspian Operating Company). Они, ясное дело, неспроста попытались получить там долю.
В марте 2001 года Agip KCO обнаружила нефть в том месте, которое называется “Кашаган-Запад 1”. Аналитики оценивают запасы Кашаганского нефтяного поля в 40 млрд. баррелей, из которых извлекаемый объем составляет, по меньшей мере, 10 млрд. То есть там сырья больше, чем на Тенгизе, где десять лет тому назад или, иными словами, к приходу американской корпорации “Шеврон”, общие запасы составляли 24 млрд. баррелей, а извлекаемые – 6-9 млрд. баррелей. CNOOC за незначительный по объему пакет акций этого консорциума, который уже через несколько лет должен начать добывать товарную продукцию с этого самого крупного в Казахстане на настоящий момент месторождения, готов был заплатить 615 млн. долларов. Продавал же его “Бритиш Гэс Интернэшнл”. Однако из этой затеи у китайцев ничего не получилось. Другие западные компании, входящие в этот консорциум, решительно воспротивились тому, чтобы этот пакет достался китайцам. Таким образом, предсказания аналитиков о том, что рано или поздно Запад и Китай столкнутся в споре за энергоносители Каспийской зоны, начинают оправдываться. Первая стычка уже состоялась. Китай попытался влезть в круг тех, кто застолбил за собой все крупнейшие разрабатываемые и потенциальные нефтегазовые месторождения Казахстана. Ему дали от ворот поворот. На побережье шельфовой зоны Каспия сейчас какая только страна не представлена своими энергетическими компаниями. А вот китайцев там до сих пор не было. И в дальнейшем пока что не будет. Потому что не пускают. Нет, не сам Казахстан, который формально является там хозяином, а их западные конкуренты. Чего тут больше — стратегического политического расчета или каких-то сугубо экономических соображений – остается только гадать.
В рамках состоявшийся в мае нынешнего года в Пекине встречи на высшем уровне было наконец-то заключено соглашение о строительстве нефтяного трубопровода Атасу-Алашанькоу. Оно было подписано руководителями CNPC (Китайской национальной нефтяной корпорации) и нашей государственной компании “Казмунайгаз”. Правда, этот проект не отличается грандиозностью. Строительство трубопровода должно обойтись в 700 млн. долларов. Это в несколько раз дешевле, чем уже построенный трубопровод КТК по маршруту Тенгиз-Новороссийск и предполагаемый к сдаче к концу нынешнего года трубопровод БТД по маршруту Баку-Тбилиси-Джейхан. И объемы, которые должны будут транспортироваться по маршруту Атасу-Алашанькоу, куда скромней. Всего 200 тыс. б/с (баррелей в сутки) против, скажем, 1 млн. б/с по БТД. Или 10 млн. тонн против 50 млн. тонн в год. Этот показатель равен всего 10 процентам объема нефтяного импорта Китая в 2003 году. А станет же он реальностью лишь после 2005 года, к концу которого трубопровод предполагается уже построить.
Одним словом, казахстанская нефть Китаю нужна. Но есть 2 проблемы, которые препятствуют полномасштабному сотрудничеству сторон по этому вопросу. Во-первых, основная часть потребляемой этой страной нефти приходится на восточные ее районы, расположенные на берегу Тихого океана. А это – очень далеко от Западного Казахстана, где находятся все крупнейшие нефтяные месторождения Казахстана. Во-вторых, у нас стране пока еще нефти, которую можно было бы гнать в больших объемах в восточном направлении, не так много.