Пересечений границ этим летом у меня выдалось
предостаточно. Если принять во внимание, что лето началось с поездки
наблюдателем на президентские выборы в Кыргызстан, на самый его юг – а это два
анклава по пути, узбекский и таджикский, да еще с учетом заезда на территорию
соседнего Таджикистана (ради интереса), то уже бы хватило для набора
впечатлений о центрально-азиатских пограничных порядках. Но это так… в качестве
вступления, поскольку последний месяц лета выдался не менее насыщенным, правда,
в совершенно другой части СНГ и за его пределами.
Россия лагерная
Каждое лето все пространство
бывших советских стран, преимущественно на европейской его части, расцветает
многочисленными молодежными лагерями. Притом – это не пионерские лагеря для малолеток и не турецкие или кипрские зоны отдыха для
мажоров, чьи родители способны отвалить тысячу «зеленых» за сытный отдых своего
чада.
Проживание в палатках,
совместное приготовление еды и единые интересы (как правило, экология или
политика) уже давно собирают тысячи молодых людей по всей Европе. Различные
левые российские организации первыми сообразили, что летние лагеря — едва ли не
самый оптимальный способ привлечь к себе новых последователей и одновременно
дать отдохнуть от политических баталий своим старым приверженцам. И сейчас
каждое лето при желании можно подобрать один, а то и больше мест для приятного
и полезного времяпровождения, и что немаловажно – не особенно катастрофически
сказывающихся на собственном финансовом положении. В некоторых случаях
организаторы даже могут оплатить проезд, хотя в основном ограничиваются
предоставлением места для палатки и гарантированным двух-трехразовым
питанием собственного исполнения.
Казахстан, конечно же,
находится в стороне от подобных событий, но и здесь десяток тех, «кому до»
ежегодно пакует рюкзаки и отправляется в путь. Опять же нашей политически
зависшей молодежи и незачем, в общем-то, куда-то ехать, кроме Антальи. Не
поймут их в другом месте, да и они сами будут смотреть на своих политически
продвинутых сверстников с недоумением: «а зачем оно вообще кому-то нужно».
Поэтому летние политические лагеря предназначены для тех немногих, кто привык
думать самостоятельно и готов отстаивать свое мнение. Тех же, кого сгоняют на
стадионы и заставляют изображать экстаз от встречи с 01-ым, ждет теплое пиво на
летних площадках, Капчагай, ну и самых удачливых уже помянутая Турция.
Правда, кроме экологов и
левых, другие силы тоже заинтересовались в привлечении нового поколения.
Национал-патриоты (фашисты) и пропутинские движения типа «Наши» (нашисты, а по сути те же наци) в этом сезоне тоже раскинули свои
палатки по российской территории. Причем, если левые и те же экологи зачастую
находятся под пристальным вниманием спецслужб, а от случая к случаю их лагеря
просто громят неизвестные хулиганы, менты, наци и проч., то к фашистам и
«нашистам» отношение бережное и уважительное. Будущее России, как никак.
Кстати, ряду казахстанских молодежных организаций, появившихся в преддверье
президентских выборов, а также хорошо проявившим себя старым штурмовым дружинам
по охране незыблемости нашего политического режима, посоветовал бы списаться
хоть с теми же «нашистами» — найдется немало общего.
Сам я на сей
раз вместе с попутчицей из Алматы отправился в уже зарекомендовавший
себя европейский лагерь для экологически и анархически озабоченной молодежи,
который уже 2-й раз за свою пятнадцатилетнюю историю проходит на территории СНГ
– в Молдове.
Молдова
Отсутствие прямого ж/д билета до Кишинева из Москвы предположил поиск
альтернативного пути, который пролег через Одессу.
Украинские пограничники и при
Кучме, и при Ющенко отличаются особым любопытством. Объяснение, что не смогли взять билеты до Кишинева и пришлось ехать транзитом
через их «незалежную», пограничников явно не удовлетворяет. Начинаются вопросы,
чем мы конкретно намереваемся заняться в Молдове. Правильный ответ был бы,
конечно, «а какое, собственно, ваше дело?», но памятуя
о некотором прошлом опыте общения с украинскими охранниками границ, выбираю
ответ неправильный, но тактически мудрый. То есть, говорю правду. Лагерь – это,
по их мнению, хорошо, а чем можем доказать? Пришлось демонстрировать спальный
мешок и лезть в рюкзак, чтобы достать два мятых грязных листка на английском
языке со схемой поезда к лагерю. На удивление их это вполне успокоило
и мы проехали в Одессу.
В автобусе Одесса-Кишинев
среди немногочисленных пассажиров началось оживление: «Подъезжаем к
приднестровской границе, сейчас шмон начнется!». Один
из пассажиров тут же поведал, как приднестровские таможенники отняли у него в
прошлый раз почти все деньги… Однако ничего такого не
произошло. Мое недоумение вызвала просьба водителя скинуться по 7 лей (1/2
доллара) за проезд по территории непризнанного государства. Когда я заикнулся о квитанции и все посмотрели на меня с сожалением,
я понял, что это не «разводка» водителя, а нечто большее, из области большой
политики. И уже на обратном пути, проезжая на поезде через Приднестровье, я не
удивлялся, что поезд останавливают и приднестровские пограничники собирают с
пассажиров деньги за транзит, безо всяких, естественно, накладных. Как они
потом ведут расчет с государством – загадка. Наверное, по совести или по
справедливости в их понимании.
Зато молдавскую границу
проскочили без остановок. И лишь пара плохо замаскированных танков неизвестной
государственной принадлежности говорила о том, что где-то тут пролегает граница
двух недружественных держав, которые десять лет назад вели ожесточенные боевые
действия друг против друга.
По поводу незаметной
молдавской границы вспомнилась летняя поездка в таджикский город Худжанд и,
соответственно, кыргызско-таджикская граница. Было жарко и
таджикские пограничники коротали время в чайхане, расположенной рядом с
прохладным каналом. Где прятались от жары пограничники
кыргызские узнать не довелось, да и не сильно хотелось. Разморенные
солнцем и зеленым чаем таджики только махнули рукой,
проезжай, мол, ради Аллаха, этим же весь контроль и ограничился. Возвращаясь вечером обратно застал их за тем же занятием,
правда, интереса с их стороны к проезжающим было еще меньше…
Из Кишинева в сторону лагеря
(это где-то 3 часа) ехали на такси. И примерно все это время по радио вещал
президент Молдовы товарищ Воронин, рассказывая что-то об урожайности, удойности
и перемежая все это угрозами в адрес Приднестровья и требованиями к России
вывести воинский контингент (500 военных). Кажется, за все остальное время
пребывания в Молдове это был единственный признак, что у власти коммунисты.
Зато в глаза бросалось другое. По всей дороге стоят
католические кресты, чередуемые с могилами. Все это, особенно в сумерках,
наводило на философские размышления о бренности бытия и о том, что неспроста этим
краям присужден статус повышенной вампирической опасности. Последним штрихом
стала тыквенная голова со свечой внутри, выставленная уже в кромешной темноте
добрыми местными детьми по дороге в лагерь. Мы в Молдове.
Лагерная жизнь
Альтернативное общество,
основанное на равенстве, взаимоуважении и бережном отношении к природе
возможно. Это постулаты ежегодного лагеря «Экотопия». Разношерстный народ из более чем двух десятков стран
быстро находит общий язык друг с другом, в чем значительно помогает английский
и местное вино. Вину надо отдать должное, притом по ценам, по которым продается
минеральная вода. Так зачем пить воду? Однако медленное сползание «Экотопии» к
«Алкотопии» не наносит лагерю серьезного урона. И даже самые отъявленные
раздолбаи, как правило из представителей стран СНГ,
невольно подключаются к общелагерным работам и принимают участие в семинарах.
Удивительно, но анархическая во всех проявлениях публика оказалась способна
удерживаться в рамках приличия и осуществлять полноценное управление минисрезом
общества. О том, как совершенствовать общество в согласии с
традициями анархизма и экотерпимости посвящено большинство семинаров,
которые могли быть тематически направлены в одно русло, но подаваться с
различных сторон: от организации эко-сопротивления на местах и как правильно
вести себя с полицией, до возведения альтернативных источников энергии. Народ,
по возможности делится опытом, кто что знает: хотя бы как путешествовать
автостопом или как правильно делать массаж. Что немаловажно, впервые попавшие в
подобный лагерь с удивлением открывают для себя параллельный мир, активно
противодействующий экономической агрессии, милитаризации и несправедливости, а
не только дующий пиво и думающий, как заработать еще сотню баксов
или как поменять свой «мерс» на «бэху», к примеру. И, конечно же, обзаводится
многочисленными знакомствами по всему миру.
Молдова (продолжение)
Помимо самого лагеря в
подобных целевых поездках есть безусловно
замечательная вещь – возможность ознакомиться со страной. Что я собственно и
делаю. Молдова, конечно, не богата ни на природные ресурсы, ни на мудрое
государственное руководство, ни на достопримечательности. И все же и там есть
места, ради которых стоит поехать – каньоны, скальные образования и водопады,
пещерные монастыри. Любители экстремального
политтуризма могут совершить поездку в сопредельное Приднестровье. К сожалению,
в отношении последнего свою возможность я упустил.
Молдова, равно как и Казахстан, является счастливым обладателем тупого и
человеконенавистнического правила о регистрации приезжих. По этой причине наши
паспорта зависли где-то в анналах регистрирующих органов на неделю, а все это
время мне приходилось любоваться видами соседнего государства, находясь на
противоположном берегу Днестра.
Хотя оставался еще один шанс,
но… пришлось добровольно отказаться и от него. Покидая лагерь уже с паспортом и
регистрацией, я все же решился добираться до Кишинева не напрямую из маленького
молдавского городка Резина, а через приднестровский город Рыбница, что аккурат напротив Резины. Въехав в Резину, я обнаружил всегда
тихий городок всполошенным. Оказалось, несколько дней назад молодежная
группировка из Рыбницы убила резининского парня и
сегодня прошли похороны. На центральной улице собралось едва ли не полгорода, и
особенно много молодежи, успевшей изрядно набраться по печальному поводу.
Продвигаясь в сторону автовокзала, откуда я намеревался попасть на соседний
берег, услышал типичный присвист, знакомый еще со времен алматинских
районовских баталий.
«Эй, парень, ты случайно не рыбнинский?»
Глядя на вопрошающих,
даже если бы я был рыбнинским, то никогда бы в том не признался. Подойдя к
группе юношей, не по доброму на меня смотрящих,
объяснил, кто я и откуда. И внезапно у нас завязался разговор, так как народ
живо заинтересовался событиями в Центральной Азии. Потом они вызвались
проводить меня до автовокзала, попутно отговаривая меня от безумной затеи —
ехать в Рыбницу, поскольку на той стороне происходит примерно то же самое.
Внезапно наша компания остановилась, подошли еще двое и сообщили, указывая на
стоящую поодаль группу парней — рыбнинские. Мои сопровождающие встрепенулись и
предложили пойти с ними – навалять рыбнинским, а потом они меня проводят
дальше. Звучало многообещающе, но решил все же отказаться от их предложения, сославшись
на ограниченность во времени. Они тоже не стали настаивать
и пошли «беседовать» сами. А я, дойдя до автовокзала и реально оценив
обстановку, взял билет до Кишинева. Без заезда на приднестровскую территорию.
В принципе, как мне потом
рассказали белорусские друзья, я поступил благоразумно. Они тоже, движимые
любопытством и желанием сэкономить небольшую сумму, группой в восемь человек через несколько дней после того,
как я покинул лагерь, решили добираться до Одессы через Рыбницу. На посту
группу пограничники по неизвестным причинам рассекли надвое. Троих пропустили,
а остальных попросили удалиться вглубь Молдовы. Еще двоим из
оставшихся пяти удалось перейти на ту сторону в обход поста. Тройка
решила не рисковать и ехать через Кишинев. Как потом они рассказывали, тем,
кого пропустили, удалось добраться до Одессы без приключений. Зато незаконно
проникших двоих взяли в самой Рыбнице и, промурыжив в отделении за нелегальный
переход границы, ограничились взаимовыгодным штрафом в 20 долларов с каждого.
Без квитанций, разумеется.
Само по себе существование
непризнанной республики, чьи граждане не имеют даже собственных паспортов, а
пользуются старыми советскими, заслуживает отдельного
разговора. Хотя, в том, что произошло, виноваты по большей части прежние молдавские
власти, которые гонимые приступами проснувшегося самосознания стали делать
телодвижения в сторону присоединения к Румынии. Румыны их порывов не оценили, а
вот часть городов, которые стали Приднестровьем, в это поверила и, недолго
думая, отсоединилась от метрополии. А после этого началась война. Хотя по
рассказам местных жителей, сама Молдова 12-15 лет назад представляла собой
маленькую Чечню: банды грабителей – они же волонтеры-защитники Отечества,
беспредел со стороны всех и вся: властей, ополченцев, бандитов, притом что у всех оружие. Параллельно Приднестровью в начале
девяностых от Молдовы попыталась отсоединиться другая область — Гагаузия, но
неудачно, хотя, может это и к лучшему, так как все
обошлось без полномасштабной гражданской войны.
Сейчас, глядя на зеленые
молдавские холмы и виноградники, общаясь с приветливыми и достаточно
простодушными молдаванами, трудно представить, что было возможно подобное:
артобстрелы городов, расстрелы мирных жителей, разгул бандитизма и
национализма. Впечатляет история с городом Бендеры, также вошедшего в состав
Приднестровья. Тогда молдавская сторона, дабы приструнить мятежников, подкатила
к границе с городом тяжелую артиллерию и попыталась прицельным огнем разрушить
дамбу, чтобы город со всеми инфраструктурами и головными болями для молдавского
руководства смыло в Днестр. А так как народные ополченцы не отличались особыми
армейскими знаниями и точностью попаданий, то снаряды летели
куда попало, по большей части попадая в жилые массивы с жителями,
которые никуда не успели эвакуироваться…
Последней точкой в Молдове
стал город Кишинев – зеленый город, раскинувшийся на семи холмах. Кроме
центральной улицы им. Штефана Челмари, каких либо достойных архитектурных
комплексов там немного, да и на самой этой улице застал картину разрушения
прекрасного исторического здания, явно под строительство нового бизнес-центра.
Все, почти, как у нас.
(Окончание следует)