Диагноз моей любимой женщине

Петр СВОИК

Известно, что врачи не любят иметь своими пациентами родных и близких. Нет, насчет каких-нибудь неопасных домашних хворей, чтобы спинку размять или там ножки пропарить, это – пожалуйста, даже с превеликим удовольствием. Но вот, скажем, прооперировать плоть от плоти самого себя, особенно если цена операции – сама жизнь, тут уж лучше довериться постороннему профессионалу. А если и случается, скажем, прооперировать кого-то из своих, – так это в мировой литературе подается как исключительный подвиг профессионального мужества и духовного самоотречения.

Впрочем, какой-то неудачный въезд в тему я на это раз выбрал: Гульжан (слава Аллаху!), у нас нынче не на врачебном консилиуме, а на замечательном своем юбилее, — просто человеческом, и плюс еще творческом, и политическом.

Но вот то-то и оно, что Гульжан Ергалиева – не тот юбилейный субъект-объект, в адрес которого, по случаю, необходимо придумать какие-то слова. Хорошие, разумеется, но которые, по таким случаям, говорят всем.

Гульжан – она, как раз “не все”. Таких как она… нет, не мало. Таких как она – нет!

Что, собственно, и составляет главную трудность в принесении юбилейных поздравлений в данном конкретном случае.

Все люди на кого-то похожи (если уж не брать таких, которые просто – тени), а Гульжан – она одна. Сколько не ищи – нет в Казахстане ни одной женщины, про которую можно сказать “Она – как Гульжан Ергалиева”, или “Гульжан Ергалиева – ну совсем как Она”.

Гульжан Ергалиева

Хотя внешне Гульжан как раз “как все”. Как все красивые и умные женщины, умеющие за собой следить, и подавать себя в обществе соответственно этому своему умению. Что встречается, конечно, не на каждом шагу, но и не сказать, что в единственном экземпляре. (Особенно у нас, — в Казахстане).

Выходит, уникальная неповторимость Гульжан – в некоей эксклюзивности ее внутренней сути, что (как утверждают медики) может показать только вскрытие.

Так что, не бойся, Гульжан, мы сейчас тебя… не больно…

Дочь Хамита Ергали – человек, прежде всего, творческий. Высшая же степень самовыражения настоящего художника это (прошу прочих не обижаться!) – самовыражение общественно-политическое. Не для себя, а — для людей, и – до конца, с полной самоотдачей. Формула настолько затертая, опошленная и оболганная, что и употреблять как-то не прилично. Но что делать, если в данном уникальном случае это не ложно-высокая патетика и не юбилейное славословие, а, — установленный медицинский факт.

Не случайно тележурналист Ергалиева состоялась в Движении “Невада-Семей”, — первом подлинно народно-массовым политическом феномене начала перестройки. Движение то было отнюдь не одномерным: в нем соединились как острейшая боль и надежды народа, так и некий здоровый карьерный расчет. Реальная оппозиция правящей тогда системе, но… скажем так, не смертельно опасная, и где-то даже весьма перспективная оппозиция. Все это было тогда вместе, и лишь сама жизнь, очень не сразу, отсепарировала чистые идеалы от голой прагматики. На то она и жизнь…

Гульжан, например, заслуженно стала Гендиректором казахстанской части межгосударственной телекомпании “Мир”, самая высокая по тем временам медиа-должность, которая (будь у нее внутри такой вектор) элементарно конвертировалась бы к настоящему времени и в очень хорошие деньги и в приличный министерский либо парламентский пост. Талантами-то и способностями, Бог и родители не обидели!

Но… кто-то должен был делать карьеры, а кто-то – пытаться нести через жизнь идеалы. Первое, само собой, взял на себя сильный пол, а второе досталось хрупкой несгибаемой Гульжан…

Не ей – единственной, но ей – первой по целостности и целеустремленности.

Помню, первый раз увидел Гульжан Ергалиеву как раз не живьем, а на телеэкране. Это был ее поединок с Бахытжамал Бектургановой по поводу отъезда Сулейменова, — недавнего претендента на роль парламентского лидера и кандидата в президенты, в Париж. Бахытжамал такое политическое дезертирство громила, Гульжан – Олжаса защищала. Бектурганова тогда выглядела явно сильнее – у нее и логика, и факты. Прошло время, и все расставило по своим местам: где теперь Олжас и где ныне Бахытжамал? А Гульжан, — вот она, как стояла на том же самом, так и стоит.

Потому что и тогда, и сейчас, она защищала и защищает в своих политических соратниках (кто же виноват, что и в оппозиции начальство – одни мужчины!) не то, какие они есть, а то – какими они должны быть!

И это уже проблема мужчин-лидеров – не прогибаться под такой высокой планкой.

(Что же может быть выше такого женского предназначения, и как можно не любить такую Женщину?)

Так и во времена образования ДВК – все мы помним, как Гульжан Ергалиева, уже после начала репрессий, сама на общем собрании предложила принять ее в Президиум, и была тут же принята единогласно, под аплодисменты.

А из Президиума уже зарегистрированной Народной партии ДВК Гульжан тоже ушла сама – как раз в то время, когда этот руководящий орган как-то так невзначай стал “уплывать” от сидящего в тюрьме Галымжана.

И сейчас есть Гульжан Ергалиева, есть ее, скажем так, самая целостная и целеустремленная в Казахстане газета “Свобода слова”, а есть в некоем параллельном мире и политпроект под названием партия “Алга”. И это хорошо, что в нашей жизни есть много разных дорог, которые мы сами можем выбирать, чтобы идти вместе с теми, кому доверяем. И кого любим.

Так что, дорогая Гульжан Хамитовна, ложь, предательство и приспособленчество в этом мире тоже, конечно, ценятся. И, более того, негодяи имеют подчас больше, чем люди достойные. Но они за это платят свою цену – пожалеем их. Ваша же цена – подлинное уважение всех, кто Вас знает.

А знает Вас – весь Казахстан!

С чем и поздравляю!