Предложение Рахата Алиева возродить монархическое правление в Казахстане, как сам автор, так и многие его комментаторы, оценивают как экстравагантное, другие же – как бредовое или как шутку. На самом деле эта идея не является ни тем, ни другим. Она не может претендовать на экстравагантность, на “неожиданность” (по характеристике самого Р.Алиева) хотя бы потому, что идея передачи верховной власти в Казахстане по наследству уже была высказана нами на страницах печатных и электронных средств массовой информации еще два года назад. Причем свою идею мы предложили не в сыром виде и путаных выражениях Р.Алиева, а в четком виде математической формулы (“Формула власти для Казахстана”). Совсем недавно, летом, этот же принцип власти был предложен нами как одна из составляющих национальной идеи для Казахстана (“Одна нация, один язык, один правитель”).
Беда Алиева не в том, что он предлагает возврат к ханской власти. В стране немало сторонников постоянного, но жестко ограниченного интересами народа правителя, а не выборной власти временщиков. Беда в том, что, обличая одно, Алиев тут же предлагает нам… то же самое! Вот он критикует нынешнее государственное устройство за то, что оно представляет собой связку противоположностей – “гарибальдийской республики и традиционного азиатского “стана”, коня и трепетной лани. И тут же ратует за такую же упряжку из “настоящей демократии” и “конституционной монархии”! Какой смысл вводить неполноценную монархию? Какую пользу может принести народу и стране такая, урезанная в правах, формальная власть?
Что же касается “настоящей демократии”, то она, если и возможна, не имеет будущего, так как по сути своей противоестественна и антинародна! Ведь демократия не коренится ни в природе человека, ни в природе общества. Противоестественность ее признают даже те, кто знает западную демократию изнутри, не понаслышке. Вот что пишет известный социолог, профессор Кембриджского университета Эрнст Геллнер: “Чтобы человеческие сообщества были жизнеспособными в них должна существовать система социальных ролей и позиций, которая никогда (или почти никогда) не строится по принципу равноправия, и никогда (или почти никогда) члены одного сообщества не имеют равных прав в ситуациях принятия решений. То есть в обществах и сообществах существует ролевая структура, и, как правило, она отнюдь не является демократической. Нравится нам это или нет, но это — непреложный факт. Представления о выборе и равенстве, заключенные в понятии \»демократия\», не имеют серьезных оснований ни в социальной действительности, ни в душе человека”.
Стоит ли превозносить, культивировать у себя режим власти, приводящий к моральному и физическому вырождению народа? Общеизвестна моральная деградация Запада. Но, спекулируя на относительности, а порой и противоречивости некоторых нравственных норм, находятся защитники, оспаривающие этот факт. Но что касается физического вырождения, тут уж двух мнений быть не может. Демографы количественно, с точностью до десятых долей, установили границу рождаемости, с которой начинается депопуляция населения. Так вот, нет ни одной страны, которую принято считать демократической, рождаемость в которой не оказалась ниже границы простого воспроизводства населения в 2,1 ребенка на одну женщину. У монархии хватает своих недостатков и потому — она совсем не идеал, но суровая необходимость. Трудно привести пример долгой, имеющей глубокие традиции, наследственной власти, коренной народ которой вымирал бы в мирное и сытое время. Для власти же, зависящей от конъюнктуры выборного, политического рынка это уже стало характерной чертой. Не на пустом месте родилась формула: “Демократическая страна – вымирающая страна”.
Идея монархии вовсе не экзотична. Как раз, наоборот, причудлива идея демократии. Ведь за долгие годы человеческой истории такая форма власти не раз возникала, как своего рода мутация, и, не выдержав суровой и беспристрастной проверки временем, исчезала. Наиболее известен всем короткий (пара-другая столетий) расцвет античных демократий Древней Греции, Древнего Рима и последующий их бесславный конец. На смену демократиям всегда приходила монархия. На тысячелетия. И нынешние режимы выборной власти есть повторение неудачных опытов древности. Весьма примечательно, что, вновь реанимируя идеи демократии в условиях Нового времени, один из авторов Конституции США в Конституционном конвенте все же внес предложение о пожизненном сроке президентства. Этим автором был Александр Гамильтон, признанный “величайшим административным гением своего времени в Америке и одним из величайших администраторов всех времен”.
Век демократии недолог. Подходит конец и нынешней демократии. Падение рождаемости влечет за собой целый ряд катастрофических последствий, хорошо описанных в книге советника президентов Никсона и Рейгана, кандидата в президенты от Республиканской партии Патрика Бьюкенена “Смерть Запада: чем вымирание населения и усиление иммиграции угрожают нашей стране и цивилизации”. Последствия проявляются уже сейчас, но это лишь цветочки. Ягодки еще впереди, когда с 2010 года на пенсию начнет выходить многочисленное поколение послевоенного “бэби-бума”. Однодетному, а в последнее время все в большей степени бездетному Западу будет некем его заменить. Останется только раскрыть ворота перед еле сдерживаемым напором иммигрантов совсем иных культур. В столкновении цивилизаций, в борьбе за выживание бутафорская теория прав и свобод человека лопнет как мыльный пузырь. И тогда блудная часть человечества, расставшись с очередной утопией под названием демократия, вернется в нормальную колею своего развития (“Просуществует ли демократия до 2030 года?”).
Конечно, трудно поверить в надвигающийся крах демократической идеи. Но ведь и в 60-е годы, когда во всеуслышание было заявлено о том, что уже нынешнее поколение будет жить при коммунизме, а социализм добивался в буквальном смысле космических успехов, кто мог подумать о близкой кончине советской империи? Тем не менее, в 1968 году диссидент Андрей Амальрик сел писать небольшой трактат: \»Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?\». Как видим, ошибся он всего лишь на несколько лет (если это можно назвать ошибкой). Но многих не убедят никакие доводы. Как когда-то сказал другой гений – физик Макс Планк, “ученые не меняют взглядов, они просто умирают”, а новые поколения со школьной скамьи привыкают к новым взглядам. Для поколения молодых, переживших социально-экономические и политические катаклизмы первых десятилетий ХХI века, бесконечные балаганы выборов верховной власти к 2030 году станут такой же экзотикой, как для многих из нас наследственная власть.