Политическая жизнь в Киргизии бьет ключом. Борьба за власть здесь не стихает уже более двух лет. Об этом сегодня знает, пожалуй, каждый, причем далеко за пределами республики. О том же, как живут киргизстанцы вне политики известно немного. К примеру, на свалке Майлусууйского электролампового завода погибли уже как минимум 24 человека, еще нескольким тысячам грозит инвалидность. Власти же Киргизии на этот факт попросту закрывают глаза.
|
Майлуу-Суу — небольшой городок на юге Киргизии с населением в 23 тысячи человек. В советские годы – это был благоустроенный город, закрытого типа — здесь добывали уран. Из него, кстати, была сделана первая советская атомная бомба. Многочисленные урановые шахты, радиоактивные захоронения, вот, пожалуй, и все что осталось в память о тех временах. В 70-х, когда шахты были закрыты, здешняя жизнь сосредоточилась на электроламповом заводе, ведущем в Советском Союзе. Сейчас это предприятие, дрейфующее в неустойчивой киргизской экономике, не способно обеспечить работой и 10% горожан. Сегодня некогда цветущий Майлуу-Суу не узнать: почти опустевшие многоквартирные дома, здания, разобранные на стройматериалы, разбитые дороги. Трехкомнатную благоустроенную квартиру здесь можно купить за 500 долларов – практически даром даже по местным меркам. Почти все работоспособное население города давно уехало на заработки в Россию, Казахстан, или, по крайней мере, в Бишкек. Оставшиеся же жители — в большинстве своем безработные. Именно этот факт заставляет их “осваивать” свалку Майлусууйского электролампового завода – стекольную гору, образовавшуюся за несколько десятков лет из отходов и брака лампового производства. Сегодня здесь трудятся порядка 3 тысяч человек. Летом количество “старателей” увеличивается до 8 тысяч. Причем работают здесь не только местные жители, но и приезжие со всех уголков Киргизии и даже из соседнего Узбекистана. В основном это женщины и дети. Интересуют их никелевые проводки. За время раскопок, которые длятся здесь уже около трех лет, под завалами погибли 24 человека.
— Возможно, реальное число погибших гораздо больше, — не исключает директор Института медицинских проблем южного отделения Национальной академии наук Киргизии Рахматбек Тойчуев, — зачастую родственники отвозят умерших домой, и хоронят их, нигде не регистрируя.
Но даже угроза оказаться под завалом не останавливает тех, кто в поисках заработка приходит на местную свалку.
— Я работаю в водном хозяйстве. В месяц получаю 400 сомов. Моей зарплаты не хватает даже на мешок муки, который стоит 500 сомов, – рассказывает один из “старателей” по имени Мырзабек, — здесь же я 400 сомов зарабатываю в день. Таких работников как я тут полным-полно.
|
Сам процесс добычи никеля выглядит примерно так: в стекольной горе экскаватором выкапывают яму. Стоит одна такая “золотая жила” не менее 100 тысяч сомов. У каждой есть свой хозяин. Ему рядовые “старатели” отдают половину своего заработка. Их труд не прост — голыми руками они ищут в стекле цоколи с никелевыми проводками. Затем с помощью специальных мельниц, которых на свалке несколько десятков, стекло растирают в порошок и из бывших лампочек с помощью магнита извлекают никелевые усики. Образующиеся при этом клубы стекольной пыли распространяются на несколько метров. Она оседает в легких и оттуда уже не выводится.
Кайрат, после того как проработал здесь несколько месяцев, не прошел армейскую медкомиссию. В его легких были обнаружены черные пятна, из-за чего и он был признан не пригодным для службы. По словам Кайрата, сейчас он работает в НПО и проводит разъяснительную работу среди работников свалки об угрозе их здоровью и жизни.
Тамара не столь разговорчива. Она все время плачет. Несколько дней назад под завал попал ее шестилетний сын. Спасти его удалось, но ходить он больше не может. У мальчика поврежден позвоночник. Теперь ей с мужем приходится работать еще больше – нужны деньги на лечение. Найденный никель они сдают приемщикам здесь же. За килограмм этого металла скупщики платят 850 сомов. Часть заработанных денег “старатели” тратят здесь же, в расположившихся у свалки недорогих кафе и магазинчиках.
Один из скупщиков металла говорит, что маршрут передвижения никеля, а также его реальная стоимость является коммерческой тайной.
— Кто покупает, сказать не могу – это коммерческая тайна, — поясняет предприниматель. — Бизнесмен, который курирует карьер, специально приехал из Германии еще 11 лет назад.
Скупщики никеля обязательно проверяют металл на наличие радиации. Дело в том, что вблизи свалки расположено несколько урановых захоронений, которые никто не охраняет. Искатели никеля нередко ходят через территорию хвостохранилищ. Здесь же выпасают скот. Вблизи бывших урановых шахт возводят жилье. Уровень радиации в этой местности в десятки раз превышает норму. Замеры, которые мы проводили здесь вместе с научным сотрудником института медицинских проблем Эркином Тостоковым, колебались от нормальных 30 микрорентген в час до 1000.
— Из-за радиации, — говорит Эркин, — в Майлуу-Суу зарегистрирован самый высокий по республике показатель онкологических заболеваний и врожденных пороков развития у детей.
|
Сотрудники Института медицинских проблем южного отделения Национальной академии наук Киргизии в течение года изучали архив историй болезней местных жителей и выяснили, что 49% детей в Майлуу-Суу появляются на свет с врожденными пороками сердца. Количество выкидышей у женщин достигает 18%, что в 4 раза больше, чем, например, в Оше. У 98% детей обнаружен зоб, причем в 15% случаев – токсический. Директор института Рахматбек Тойчуев также отмечает, что в этой местности обеспеченность населения чистой питьевой водой составляет не более 50%. Так, к примеру, жители прилегающего к Майлуу-Суу села Кок-Таш пьют воду прямо из реки, уровень содержания урана в которой в несколько сотен раз больше нормы. По словам Рахматбека Тойчуева, это приводит к раку желудочно-кишечного тракта, вспышкам брюшного тифа и кишечной инфекцией.
— Местные лаборатории не могут обнаружить в воде тифозную палочку, — рассказывает Рахматбек Маматкадырович, — скорее всего, произошло ее видоизменение.
В то же время власти страны пока не принимают никаких мер для улучшения сложной ситуации в Майлуу-Суу. Свалку закрыть невозможно, так как люди совсем останутся без работы. В МЧС заверяют, что радиация здесь в пределах нормы, проводится разгрузка оползней для предотвращения размыва урановых захоронений. В парламенте же говорят, что прежде чем принимать какие-либо меры сначала надо доказать действительно ли все эти проблемы существуют.
— Сегодня, хотя многие и говорят, что в этой местности повышенный радиационный фон, документов подтверждающих это – нет. А без них, — поясняет депутат Акылбек Арстанбеков, — все заявления голословны. Если будут такие документы, то мы должны будем осуществлять компенсационные выплаты. И это будет огромная сумма.
Сумеет ли государство изыскать эту “огромную сумму” для жителей Майлуу-Суу и появятся ли вообще “подтверждающие документы” пока не понято, ведь в Киргизии это не единственная зона бедствия. Подобная ситуация складывается сегодня в Мин-Куше, Кадам-Жае, Каджи-Сае, Орловке.