Ядерное оружие в Азии (Отрывок из книги Первеза Мушаррафа “На линии огня”). Часть вторая

Часть 1 здесь

***

После 11 сентября Соединенные Штаты начали оказывать на нас давление вследствие нашего ядерного и ракетного потенциала. Подозрение Америки основывались на следующем: во-первых, они не были уверенны в моей политике, и боялись, что сторонники экстремистов в правительстве получат доступ к стратегическому оружию; во-вторых, существовали сомнения в нашей способности защитить ядерный потенциал от экстремистских групп и организаций. Я сделал все возможное, чтобы развеять эти подозрения. В тоже время я был уверен, что пакистанский народ поддержит мое решение о присоединении к антитеррористической коалиции. Эффективности охранной и контрольной системы над ядерным оружием не вызывала сомнений. Конечно же, было беспокойство по поводу возможного участия А. К. Хана в незаконных сделках до марта 2001, но в тоже время я был уверен, что мы обезопасили себя. После отставки он практически ничего не мог сделать. Проблема была исчерпана, но я оказался неправ. В это время А.К. начал еще более активную деятельность в одном из своих филиалов в Дубае.

Между тем беспокойство Соединенных Штатов возрастало. Каждый раз, когда представитель американского президента посещал Пакистан, он настойчиво поднимал вопрос о безопасности ядерного оружия. Колин Пауэл, которого я считаю не только своим другом, но и уравновешенным, здравомыслящим и способным человеком, хотел получить убедительные аргументы. Мой ответ заключался в том, что я уверен в нашей системе контроля. После отставки А.К. Хана американцы продолжали поднимать вопрос о распространении ядерного оружия за пределы Пакистана, однако никто не имел конкретных фактов. Мы отрицали обвинения, ибо все они были основаны лишь на подозрениях.

Начиная с 2002 года, на свет стали всплывать очень важные и тревожные подробности деятельности А.К. Внимание Соединенных Штатов в то время было сфокусировано на Северной Корее. Тогда нам пришлось опровергать необоснованные обвинения. Мы снова и снова объясняли, что наше сотрудничество касается только обычных вооружений, но не ядерных. Эта абсолютная правда. По крайней мере, правительство Пакистана не имеет другой информации. В конце 2002 года во время переговоров между Северной Кореей и Соединенными Штатами, официальный Пхеньян заявил, что у них есть более “сложная технология” (возможно, они имели в виду процесс обогащения урана), о которой не знают американцы. Это было воспринято как намек на пакистанскую технологию. Подозрения были столь велики, что американское правительство в соответствии со своим законом решило принять санкции. Это был бы для нас очень болезненный удар. К счастью, в то время я установил хорошие отношения с президентом Д. Бушем, основанные на доверии и общих интересах. В результате санкции были наложены только в отношении института KRL. Тем не менее, мы продолжали испытывать постоянное давление — нас вынуждали продолжать расследовать незаконную ядерную деятельность А.К. Мы прилагали большие усилия в этом направлении, но информация была весьма скудной.

В середине 2003 года появилась ошеломляющая новость. Международное Агентство по ядерной энергетике проводило инспекцию на ядерных объектах Ирана, и обнаружило следы радиоактивных материалов. По нашему мнению, происходящее имело связь с А.К. Это вновь вызвало подозрения, и я решил докопаться до истины, даже если для этого надо будет начать официальное расследование.

Вскоре для нас наступили сложные времена. В сентябре 2003 на саммите в Соединенных Штатах состоялась наша встреча с президентом Д. Бушем. Помню, он отвел меня в сторону и спросил меня, смогу ли я завтра утром уделить немного времени директору ЦРУ Джорджу Тенету. “Это очень серьезно и важно для Вас”, — добавил он. Я согласился.

Тенет приехал в мою гостиницу на следующее утро. После приветствий, он достал какие-то бумаги и положил передо мной. Я сразу понял, что это детальный чертеж пакистанской центрифуги P-1. Это был тот самый вариант, которые мы уже не использовали. Он был разработан под руководством А.К на ранней стадии нашей ядерной программы. К бумагам прилагались наброски, черновики с цифрами, датами и подписями. Я не знал, что сказать. У меня редко такое бывает, когда нечего сказать, но это был как раз тот случай. Первая мысль, которая пришла ко мне – как защитить мою страну? Но затем я поймал себя на мысли, что очень зол на А.К. Он стал опасен для Пакистана. Не оставалось никаких сомнений, что именно он передал им нашу технологию, хотя Тенет отрицал, и на чертеже не было указано его имя. Теперь его прошлое поведение не оставляло никаких сомнений. Я тяжело вздохнул и сказал, что хотел бы взять эти бумаги и начать расследование. Он был вынужден предоставить мне чертежи. Я должен сказать, что в тот момент он оказал мне полное доверие. Доверие, которое в то время Президент Буш и его команда оказали мне, было оправдано.

Весь этот ужасный инцидент вскоре стал известен широким кругам общественности, и бросил тень на репутацию Пакистана. Позже инспектора Международного агентства по атомной энергетике обнаружили также следы ядерных материалов и в центрифугах Ирана. Однако представители Ирана без труда уклонились от обвинений, сославшись на “внешние источники”, предоставившие оборудование. Во всей прессе тогда писали о Пакистане. Более того в 2003 году канал China BBС показал сюжеты о перевозке компонентов центрифуги из Малайзии в Ливию. Оказалось, что предприятия Малайзии также связаны с А.К. Ливия назвала Пакистан поставщиком ядерной технологии и центрифуг. Для всего мира мы стали незаконным поставщиком ядерных технологий для самых опасных режимов в мире. В этих условиях я должен был действовать быстро и решительно. Необходимо было немедленно остановить дальнейшую активность А.К. и выяснить, что же на самом деле происходит.

В начале ноября 2003 года мы начали расследование. Картина стала проясняться. Оказалось, что доктор А.К. начал свою деятельность в 1987 году, главным образом сотрудничая с Ираном. В 1994-1995 он распорядился изготовить центрифуги 200 П-1, от которых Пакистан отказался еще в середине 1980 года, и отправил их в Дубай для дальнейшего распространения. Картина предстала нелицеприятная: у А.К. существовала подпольная сеть по распространению ядерных технологий по всему свету, через его компанию в Дубае. Одна ветвь этой сети находилась в KRL (исследовательская лаборатория Кхана, ведущий ракетно-ядерный центр Пакистана). Из несколько тысяч работавших там сотрудников в деятельность А.К. были вовлечены четыре или шесть ученых. Многие оказались невольными его соучастниками. Они исполняли приказы, не зная истинной цели и результатов работы. Другая ветвь подпольной сети находилась в Дубае, и занималась доставкой и распространением центрифуг.

В результате расследований, которые мы провели в 2003 и 2004 годах, а также на основе собранной информации, (мы предоставили ее МАГАТЭ и международным разведывательным службам), я могу заявить с уверенностью, что армия и правительство Пакистана не причастны к деятельности А.К. Мы ничего не знали о ней. Доктор А.К. все делал ради денег. Он забыл о национальных интересах, для защиты которых в свое время сделал очень много. Вопреки распространенному мнению, он вовсе не является “козлом отпущения”, и ни что не свидетельствует об обратном.

Невероятный факт причастия А.К. к распространению ядерной технологии была самой серьезной и печальной ситуацией, с какой я когда-либо встречался. Сегодня Запад и Соединенные Штаты “требуют его голову”, но мы не можем этого допустить. Ведь для пакистанского народа он является национальным героем, отцом атомной бомбы. Хотя, по сути, он всего лишь металлург, ответственный за часть программы ядерного развития страны. Но в тот момент времени ему удалось воплотить в себе Альберта Эйнштейна и Роберта Оппенгеймера.

Порой в жизни интуиция гораздо важней, чем факты. В сложившейся ситуации я должен был действовать быстро, чтобы удовлетворить международные претензии, и в то же время не допустить выступления народа в поддержку своего героя. К сожалению, в то время наши оппозиционные партии подвергли меня нападкам, вместо того чтобы объединиться в это трудное время. Я пытался убедить мир в том, что распространение ядерного оружия это действие одного человека. Ни армия, ни правительство Пакистана не имеют к этому никакого отношения. Это была абсолютная правда, и я мог с уверенностью об этом говорить. Однако более сложная проблема заключалась в том, как избежать открытого суда над А.К. Общество протестовало против его преследования, несмотря на очевидные факты. Мне надо было найти выход, который устраивал бы всех. И тогда я решил лично поговорить с А.К.

Во время встречи я предоставил ему доказательства, и он признал свою вину, принес официальное извинение. Я сказал, что ему следует извиниться, прежде всего, перед пакистанским народом. Было решено, что лучшим вариантом будет его появление на телеэкранах, когда он персонально извинится перед страной за нанесенный ущерб и компрометацию перед миром. Однако позднее я принял его просьбу извиниться в зале суда, после чего он был взят под охрану на период расследования. Это было сделано и для его личной безопасности.

После заключения А.К. под домашний арест, он был подвергнут допросу. Мы узнали множество подробностей, которые позднее предоставили международной разведке и МАГАТЭ. Они оказались весьма полезными и помогли обезвредить тайную сеть в Пакистане и за его пределами. Не было никаких сомнений в том, что А.К. являлся главной фигурой в распространении ядерных технологий. Ему в течение многих лет помогали многие люди из разных стран, желая заработать на этом деньги, причем в основном это были выходцы из Европы. Они не только помогали производить материалы и компоненты, но и распространяли ядерные технологии в такие страны как Иран и Ливия. Согласно показаниям А.К., в операциях принимали участие граждане Швеции, Голландии, Британии и Шри-Ланки. Некоторые из них базировались в Дубае и Европе, причем одновременно они занимались и своим собственным бизнесом. По иронии судьбы в этой подпольной сети в Дубае работало несколько граждан Индии. Однако вскоре некоторые из них бесследно исчезли. Существует версия, что индийская программа по обогащению урана берет свое начало в сети, базирующей в Дубае, и вполне возможно, что она такого же образца, как и пакистанская. На это намекали известные американские аналитики в области нераспространения ядерного оружия. А.К. предложил ливийцам построить заводы по изготовлению центрифуг, которые бы внешне выглядели как фермы для разведения коз и верблюдов. Он убеждал их в том, что подобную маскировку легко осуществить. А.К. хорошо знал, что у Ливии слабая технологическая база; компоненты центрифуги и другие важные детали туда доставляли из разных источников. В это же время он предложил ливийцам самим разрабатывать отдельные детали центрифуг. Сделка с Ливией оценивалась в 100 миллионов американских долларов.

Около двадцати центрифуг модели Р-1 и Р-2 Доктор А.К Хан переправил в Северную Корею. Он также предоставил ей измерительные приборы, специальные вещества для центрифуг, одновременно обучая персонал во время посещения секретных заводов. В Иран и Ливию он доставил через Дубай восемнадцать тонн материалов, включая центрифуги, составляющие части и чертежи. Всей этой информацией обладали также и международные агентства.

Когда мы начали расследование в ноябре 2003 года, наши спецслужбы перехватили два письма А.К. Кхана. Первое было обнаружено у курьера, являющегося его партнером по бизнесу. В нем А.К. просил иранских друзей ни под каким предлогом не упоминать его имя в МАГАТЭ. Он также советовал на следственных допросах приводить имена давно умерших людей, как это он сделал в Пакистане. А.К. наивно предлагал иранцам обвинить в обнаружении следов ядерных материалов инспекторов МАГАТЭ, “тайно распространяющих их”, и советовал расторгнуть договор о нераспространении ядерного оружия, обещая поддержку после того, как все уладится. Второе письмо было адресовано его дочери, живущей в Лондоне. Помимо критики правительства Пакистана за ядерное расследование, в нем содержались детальные инструкции, согласно которым она должна была обнародовать через британских журналистов секретные сведения о ядерной программе Пакистана.

За долгие годы расточительной жизни А.К. слухи о его богатстве, коррупции и финансовой щедрости за счет государства дошли до широких кругов общественности и правительственных кругов. Однако наши быстроменяющиеся правительства игнорировали эти факты, будучи увлеченными важностью его работы. В этой непредусмотрительности и небрежности заключалась серьезная ошибка.