Окончание, начало см. здесь.
***
В былые времена даже в самых серьезных научных исследованиях полагалось ссылаться на свежайшие указания Руководителя Партии и Правительства. И, уж коль скоро прошлая неделя прошла под знаком президентского послания, нам (на всякий случай) тоже стоит начать с первой его (на русском языке) фразы. Тем более что запев Ел басы стоит того:
Сегодня в условиях ухудшения мировой конъюнктуры мы должны активизировать внутренние инвестиционные ресурсы с растущей ролью государственных холдингов, институтов развития, социально-предпринимательских корпораций…
Начало более чем драматическое. Национальная идея на этот год резко меняется. Теперь это уже не прорыв в число “50-ти наиболее…”, а прямо-таки стягивание оставшихся ресурсов в кольцо последней обороны…
Ближе же к концу “Послания…” тоже есть кое-что, прямо относящееся к нашей теме. Но этим мы (как положено) тоже попытаемся резюмировать. Пока же продолжим по порядку.
Итак, в начале (см. здесь) мы с вами выяснили, что накопительная пенсионная система охватывает всего лишь не более половины работающих, а что государство собирается делать с выходящей на пенсию другой половиной – оно сейчас само не знает. Что же до охваченной половины, то и ее накоплений явно недостаточно. К тому же начисляемый “инвестиционный доход”, как минимум, в полтора раза ниже, чем даже официальный (занижаемый) уровень инфляции. Да и сами НПФ с КУПА тоже активно проедают средства. Так что по всему по этому, к моменту, когда хотя бы половина нынешних вкладчиков начнет приближаться к пенсии – накопительная система превратится в “опорожнительную”. Если, конечно, власти еще более не ужесточат нынешние ограничения на выдачу накоплений, превращающие накопительную систему в “систему – ниппель”.
Однако у НПФ есть реальные шансы избежать столь неприятного финала. Поскольку… все может закончиться еще быстрее.
Вот с этого зловещего заявления мы и начнем разбираться с цепочкой “ипотека – банки – пенсионные накопления”.
Ну, как тесно земельно-строительная ипотека была связана с банками, и почему “вдруг” начавшееся прошлой осенью ее обрушение привело к угрозе падения и самих ее прародителей — это понятно. А вот каким таким боком пошатнувшиеся банки могут ударить по пенсионной системе – это еще надо посмотреть.
Смотрим.
На начало 2008 года те самые 1212 млрд. тенге пенсионных активов инвестированы в следующие ценные бумаги: отечественных негосударственных эмитентов – 45,7% (15,7% — акции, 30% — облигации), пресловутые “ценные бумаги” Минфина и Нацбанка – 25,3%, депозиты в Национальном банке и банках второго уровня – 14,6%, ценные бумаги негосударственных иностранных эмитентов – 9,7%, ценные бумаги иностранных государств – 2,8% и, наконец, золото – 1,9 процента.
На первый взгляд эти данные не подтверждают наших мрачных пророчеств: пенсионные деньги находятся достаточно далеко – на банковских депозитах их менее 15 процентов. Конечно, четверть (25,3%) всех вложений в бумаги Минфина и Нацбанка – тоже не Бог весть какая гарантия (только пока бюджет профицитен, да инфляции еще как-то удерживается), зато почти половина (45,7%) всех пенсионных накоплений вложена (уже!) в обязательства отечественных негосударственных компаний и АО. А частный бизнес – это, все-таки, поответственнее, чем чиновники-временщики.
Однако давайте посмотрим, что за частный бизнес образует казахстанский фондовый рынок, какие АО размещают на нем свои акции, и какие заемщики – свои облигации.
Сразу скажем – наш фондовый рынок – очень, очень … не широк. Впрочем, это не мы говорим, так (обращаясь к главе государства) авторитетно заявил председатель Национальной экономической палаты “Союз “Атамекен” Азат Перуашев: из 200 тысяч предприятий страны на Казахстанской фондовой бирже представлены лишь 129, то есть меньше 0,05 процента.
И, действительно, если брать рынок акций, то по категории “А” (в которую только и разрешено инвестировать пенсионные активы) на KASE числится всего лишь 31 эмитент. Не намного больше и число эмитентов на рынке облигаций – по категории “А” здесь только 63 компании.
А теперь, внимание (!), каков же структурный расклад этих базовых “игроков” на фондовой бирже?
Так вот, из 31 одного АО шестнадцать — … банки. Плюс – одна страховая компания. И только 14 акционерных обществ так или иначе относятся к сфере производства не денег из денег, а чего-то еще.
Аналогичная картина и по облигациям: из 63 продавцов своих ценных бумаг – заемщиков, тридцать – те же банки (включая пару-тройку страховых и лизинговых организаций).
Это – поштучный список, что же касается объемов средств, то данные такие. По компаниям, акции которых котируются на KASE по первой категории (листинг класса “А”) общая капитализация составила, на начало 2008 года, чуть больше 50 (50,511) миллиарда долларов. Причем из этого объема почти половина (23,2 млрд. $) приходится на акции именно банков.
Что же касается уже не акций, а котирующихся на той же Казахстанской бирже заемных бумаг – облигаций, то едва ли не весь их объем составляют долговые обязательства, опять же, банков: из общего объема 11,8 млрд. долларов на их долю приходится 10,6 миллиардов. Тогда как заемщики – не банки, выпустили и разместили своих облигаций “только” на 1,2 миллиарда.
Как видим, подавляющее засилье банков на отечественном рынке ценных бумаг относительно разбавлено благодаря лишь рынку акций, где присутствие не банковских эмитентов примерно уравнивает баланс. Но вот что интересно: почти все эти примерно 27,3 миллиарда долларов, которые обеспечиваются четырнадцатью небанковскими эмитентами – они, на самом деле, обеспечены выходом на фондовый рынок всего трех отечественных компаний. Стоящих того, чтобы назвать их поименно: АО “Разведка Добыча “Казмунайгаз” — 12,35 млрд. долларов, “Казахмыс” — 10,4 млрд., и “Казтелеком” — 3,2 миллиарда долларов.
Всему этому мы с вами можем только радоваться: сколько уже лет Правительство обещало и обещало вывести на фондовый рынок отечественные “голубые фишки”, и вот, наконец, — первый результат.
И за пенсионные фонды, — за наши с вами деньги, тоже можем порадоваться, — все три “гранда” — компании не дутые, солидные и с перспективой. К тому же – диверсификация, тут и нефть, и медь, и современные телекоммуникации.
Правда, недавние события с подземной забастовкой в Жезказгане – смущают, конечно, ну да – ничего. Медные шахты – это, все же, пофундаментальнее, чем “ценные бумаги” нашего Минфина. Ну, и еще смущает, что маловато гарантов – всего три. Хотя, опять же, стульчик и на трех ножках – уже устойчив.
Надо сказать, что эти изменения – с появлением возможности у НПФ вкладываться в реально-производственные ценные бумаги, произошли совсем недавно. Лишь в конце 2006 года Агентство по финансовому надзору презентовало новые правила инвестирования пенсионных активов, согласно которым с 1 января 2007 года инвестиционный портфель пенсионных фондов должен был содержать 70% ценных бумаг “наиболее успешных и стабильных казахстанских компаний, котирующихся на международном рынке”. До 70 процентов, конечно, еще далеко, но и за такие подвижки – большое спасибо.
Но вот что, на самом деле, смущает, и – весьма…
Все мы помним, как ту же пару лет назад в Лондоне, с большим успехом (там), и громкой оглаской (у нас) прошло презентационное размещение акций нашей “первой ласточки” — “Казахмыса”. Как много и подробно писали тогда СМИ о сверх ожидаемого высоком спросе на эти акции, о “зашкалившем” объеме продаж и о рекордных котировках. Не названные нам, но солидные (уж в Лондон-то лохи не поедут!), международные инвесторы (в том числе упоминались и некие пенсионные фонды) решили вложиться в акции столь далекой, но и столь же надежной компании из Казахстана.
Именно тогда владельцы “Казахмыса” ворвались в список журнала “Форбс” как первые наши миллиардеры, именно за тем бенефисом последовали лондонские роуд-шоу других казахстанских компаний, с соответствующим расширением списка “Форбс” иными известными всем нам фамилиями…
Но тогда, извините, кто же из наших эмитентов, — банки или “производственники” больше продали своих акций в туманном Лондоне, и какие такие “международные финансовые ресурсы” были привлечены в Казахстан из такого европейского далека?
Сдается нам, что в некоторой существенной своей части (по крайней мере – в части “разогрева” спроса и котировок) зарубежные биржевые торги представляли собой некий “междусобойчик”, в котором казахстанские заемщики получили признание и поддержку у … самих же себя. За счет взаимной скупки “ценных бумаг”.
К примеру, суммарный инвестиционный портфель всех наших банков второго уровня составил на 1 октября 2007 года 863683 млн. тенге, или 7167 млн. долларов, — банкам ведь тоже надо в чем-то хранить свои средства.
Ну, а пенсионные активы, — они, как видим, тоже массированно используются в таком взаимном “укреплении” — и прямыми депозитами, и вложениями в акции-облигации “негосударственных эмитентов” — тех же банков.
В принципе, для денежных рынков – это никакой не криминал, а достаточно обычная практика. Другое дело, — насколько вся такая “сцепка” (банки “надувают” свою рыночную капитализацию за счет компаний, компании – за счет банков, а пенсионные деньги “вдуваются” и туда, и туда) устойчива против возможных кризисов.
И здесь главный вопрос: полностью на “самообслуживании” все это держаться не может, нужен какой-то источник постоянной подпитки. Таковым и было пресловутое “внешнее фондирование” — одних только “еврооблигаций” наши банки-заемщики успели разместить на два десятка … миллиардов долларов. Причем, заметьте, чтобы они раскупались реальными внешними инвесторами, эти облигации выпущены с уровнем доходности, самое малое, 10, а чаще – 11 или даже 12 процентов.
Конечно, и в этих 20 миллиардах немалая часть – казахстанские же деньги, поскольку трудно себе вообразить, чтобы кто-то из серьезных международных вкладчиков выбрал бы для своих вложений именно казахстанские бумаги, не будучи аффилированным с кем-то из наших политических или банковских тузов (если не ими самими). Но это, собственно, не важно. Во-первых, потому что для “взаимонадувательства” казахстанских банков и немногих вышедших на фондовый рынок компаний деньги, вырученные от того же казахстанского сырьевого экспорта – внешние. Во-вторых, потому, что уже попавшие на мировой рынок деньги, какого бы происхождения они не были, нуждаются в том или ином надежном хранении. И при первой же опасности для своих “инструментов” они срочно их покидают, перемещаясь во что-то, кажущееся более надежным.
Что и произошло в конце прошлого лета – начале осени, подстегнутое ипотечным кризисом в США. Казахстанские “Еврооблигации” стали срочно распродаваться по цене всего лишь в три четверти, и даже меньше, от номинала. Не важно, действительные ли внешние держатели так дешево (теряя собственные крупные суммы) избавлялись от них, или в этом участвовали и казахстанские “инвесторы”, — важно, что ценовая планка в 75-65% — это и была реальная оценка надежности казахстанских эмитентов (читай – банков) на тот момент.
Тогда же в СМИ появились сообщения и о примерно таком же “проседании” биржевой стоимости акций казахстанских банков. С августа по ноябрь “Народный банк” (меньше всех участвовавший во внешних займах) — потерял 20%, “Казкоммерц” почти 37%, а “Альянс банк” — так даже 49%.
Последовавшее тогда срочное заявление президента Назарбаева о выделении в помощь банкам сразу 4 миллиардов долларов из Национально фонда позволило как-то стабилизировать ситуацию. Но – всего лишь на уровне уже происшедшего падения.
По сути, это только отсрочка, поскольку концептуального решения не просматривается.
Да, за счет валюты Нацфонда можно будет какое-то время поддерживать внешнюю ликвидность наших банков. Но … в НФ сейчас около 21 миллиарда, — как раз на объем одних только “Еврооблигаций”, тогда как общий внешний долг только банков (внебанковских заимствований – еще больше) в полтора раза выше.
Вообще же внешняя задолженность нашей экономики – более 94 (!) миллиардов долларов, причем относительно неопасных межфирменных (“дочки-матери”) заимствований в этом объеме меньше трети, к остальным же зарубежным долгам, так или иначе, причастны либо государственные Национальные компании, либо само Правительство. И в свете ухудшения внешней коньюктуры – все это тем более много и неприятно…
Кризис ликвидности на мировых финансовых рынках, так или иначе, раньше или позже, — успокоится. Но случившуюся переоценку надежности казахстанских ценных бумаг – ее никакими изменениями внешних обстоятельств назад уже не поменяешь. Что-то убедительное должно произойти в экономике (политике) самого Казахстана, но … что?
Да, за счет тех же пенсионных денег можно очень неплохо восстановить, и даже пустить на новый виток, строительную ипотеку. В прошлом году пенсионным фондам (КУПА) было разрешено вкладывать в ценные бумаги одного банка не более 10% своих активов. Конечно, банкиры хотели бы увеличить этот лимит вдвое – втрое, и, конечно, же, в кризисной ситуации атаковали такими просьбами госруководство.
Но рынок жилья станет способен возвращать вложенные в него средства лишь тогда, когда стоимость кв. метров на нем придет в соответствие с реальной платежеспособностью массы тех, кто в них нуждается. Пенсионная же “подкачка” только лишь еще более раздвинет нынешние “ножницы”… и что дальше?
Поговаривают, что Джеймс Вулфенсон – бывший президент Всемирного банка и нештатный советник нашего Президента, написал ему письмо с рекомендациями не поддерживать госрезервами коммерческие банки. Похоже, совет принят к сведению. Во всяком случае, об этом можно судить по некоторым пассажам “Послания…”, разбором которых мы и собираемся (как обещали) завершить:
Государственная поддержка не может быть односторонней, и банки должны взять на себя свою часть рисков. Если акционеры банков не желают или неспособны привлекать дополнительные ресурсы для своего развития, то государство должно быть готово предпринять необходимые меры…
После чего (сверх канонического текста, вывешенного на сайте “Ак Орды”) Президент многозначительно пообещал: “Какие меры, в свое время будет известно”. Впрочем, догадаться о направлении этим мер не сложно, тем более что чуть ниже сразу сказано:
Приход иностранного капитала в банковский сектор мы рассматриваем как вотум доверия Казахстану, источник необходимой финансовой поддержки и лучшей международной практики банковских услуг.
Итак, вслед за “АТФ-банком”, другие наши “системообразующие” БВУ (за исключением, по всей видимости, двух-трех) будут (уже) выставлены на продажу. Комментировать, чем это хорошо или плохо, здесь не стоит. Стоит только указать, что неявный (а то и – явный) дефолт будет, конечно, учитываться при продажах, и что новым приобретателям нет никакого резона брать на себя все обязательства прежних владельцев. Наоборот, акт покупки (как кризисная приватизация 1995-1997 годов оставляла за собой многочисленные “могильники”) сам по себе станет способом избавления от “плохих активов”. И где гарантия, что как раз пенсионные накопления и не окажутся первыми в числе тех, кому суждено стать “крайними”?