Без ума от синема

В конце апреля в Алматы прошла презентация премьер казахстанских кинокомпаний Aldongar Production и TANARIS. Первая собирается предложить зрителю фильмы “Александр. Невская битва” и “Подарок Сталину”, вторая работает над фильмом под рабочим названием “Осень-зима” по сценарию известного иранского режиссера Мохсена Махмальбафа.

Это далеко не первые кинопроекты made in Kazakhstan за последнее время. С конца прошлого года на широком экране уже можно было увидеть такие фильмы, как “Карой”, “Рэкетир”, “Дерибас”, “Затмение” и др. Правда, демонстрировались они как-то сдержанно – обычно в рамках одного кинотеатра и не более двух дней. Исключение составили лишь “Рэкетир”, собравший в широком прокате около одного миллиона долларов (даже “Кочевник” собрал меньше – около 720 тыс. долларов), и “Карой”, показ которого состоялся в алматинском мультиплексе Silk Way’е. Причем попасть на “Кароя” можно было лишь вечером, днем запланированные показы были отменены из-за отсутствия желающих. Немногочисленные же вечерние посетители, в очередной раз разочаровавшись в отечественном кино, покидали зал во время просмотра. Что и не удивительно – качество съемок и интеллектуальный уровень новоиспеченных фильмов, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Тратить на такие кинопродукты время-деньги не захотели ни кинотеатры, ни сами их создатели, явно не обеспокоенные их продвижением.

Если казахстанское кино не доходит до зрителя и не приносит дохода, то возникает вопрос: зачем его снимают? Вот и на пресс-конференциях представители упомянутых выше кинокомпаний вопросы о бюджете и прокате уже готовых и только запланированных кинолент обходили стороной. Назвать точную сумму бюджета будущего шедевра отказались представители кинокомпании TANARIS. А исполнительный продюсер Aldongar Production только после настойчивых просьб журналистов сообщила, что бюджет картины “Александр. Невская битва” вместе с прокатом составил около 8 млн долларов. Причем свою долю в бюджете Aldongar Production не оглашает, считая это коммерческой тайной. Что касается проката, то один из создателей новой киностудии TANARIS, бывший директор “Казахфильма” Сергей Азимов, отметил, что это никогда не было и задачей “Казахфильма”, не будет этим заниматься и новая студия, этим должны заниматься другие – “какие-нибудь другие дистрибьюторские и продюсерские компании”. Что довольно странно, ведь продюсер изначально думает не только о том, где взять деньги, но и как окупить затраты на фильм и продать его дистрибьютору. Впрочем, в бытность директором “Казахфильма” г-н Азимов неоднократно выступал продюсером созданных на этой студии картин, не только не окупивших себя в прокате, но и не дошедших до широко зрителя. К примеру, убыточным стал “Кочевник” — из-за того, что не было четкой постановки как творческих, так и коммерческих задач. Фильм оказался ни рыбой, ни мясом: ни обещанным в рекламе блок-бастером, ни арт-хаузным авторским кино. А скорее, этаким home video, снятым для частного семейного просмотра, причем семьями нашей правящей элиты. Широкий зритель в расчет явно не брался. Или “Улжан”, поданный как фестивальное кино, со специально приглашенным “снимать фильм о Казахстане” знаменитым Фолькером Шлендорфом. Эту картину широкий зритель так и не увидел, а журналисты, оказавшиеся на долгожданной и разрекламированной премьере на закрытии прошлогоднего кинофестиваля “Евразия”, были разочарованы не только очередным слабым казахским фильмом, но и снявшим его немецким режиссером-оскароносцем.

Но, видимо, прибыль или хотя бы окупаемость средств не является для казахского кинематографа насущной задачей. Ведь об этом должна болеть голова не у кинодеятелей, а у государства, которое и деньги должно изыскивать на создание фильмов, и думать об их продвижении. Получается, что у самих казахстанских режиссеров и продюсеров нет никаких обязательств и ответственности за то, что они создают. Тут главное – получить деньги, а что на них снимут – дело десятое. Аналогичная ситуация наблюдается в издательской деятельности – когда наши издатели думают о большом госзаказе, а не о том, чтобы заработать на местных писателях (см. “Наш бренд — инкогнито”, “ЭК”, № 17 от 28 апреля). Госзаказ удобен тем, что снимает всякую ответственность за продвижение продукта. Ведь у нас популярна точка зрения, что государственные деньги – ничьи. Хотя все мы хорошо понимаем, что они бюджетные – а значит, наши. Но это дает возможность распоряжаться ими как ничьими тем, кто обязан по долгу службы думать об общественном благе. Идея заработать подменяется в отечественном менталитете понятием “освоить” бюджет.

Об излюбленной отечественными кинодеятелями в свете борьбы с низкопробными образцами масс-культуры, дилемме “авторское искусство – коммерческий ширпотреб” часто говорится на различных общественных мероприятиях (см. “Союзы всей страны, объединяйтесь!”, “ЭК” №1-3 от 21 января 2008 г.). “Зритель достоин смотреть свое отечественное кино”, — часто повторяет Сергей Азимов.

Вообще-то кино рассчитано на зрителя, для него и снимается. Вопрос в другом: достойно ли кино, снимаемое нашими соотечественниками, своего зрителя? Почему-то все сделанное в Казахстане по определению является высоким искусством. Правда в том, что не создает наша культура (и касается это не только кинематографа) ни авторского, ни коммерческого продукта. Более актуально противопоставление – плохое и хорошее. А плохое кино, как известно, не берут ни руководствующиеся идеей непосредственной прибыли кинотеатры, ни думающие об имидже и имеющие сильную художественную экспертизу арт-хаузные фестивали. Да и фестивали и фестивальное кино – определенно, понятия культурно ориентированной рыночной экономики. Экономики, которая зарабатывает на культуре. А диверсификация и дифференциация продуктов, тем более, если они культурные и представляют собой образы – ее двигатель. Так что свежие идеи и новые подходы, которые как раз и можно встретить на фестивалях, обретают вполне ощутимый материальный эквивалент. Не говоря уже о том, что такие мероприятия сами по себе могут стать источниками дохода от продажи билетов до привлечения туристов со всего мира.

Часто любят говорить у нас и о недостатке рекламы местной кинопродукции, явно не вспоминая, что реклама – затратное мероприятие, и без развитой дистрибьюторской сети никто в нее свои деньги вкладывать не будет.

Другая тенденция, присущая создаваемым в последнее время отечественным проектам, – копродукция (совместное с иностранными партнерами производство фильмов). Именно она представлялась нашим кинопроизводителям панацеей, способной возродить национальный кинематограф. Представленные на презентациях фильмы носят именно такой характер. Эта, уже не новая тенденция наблюдалась и в “Кочевнике”, и в “Улжане”. Хотя в мире копродукция и считается веянием времени, открывающим новые перспективы перед мировым кинематографом, она, как видим, пока не принесла успеха. Для нас проблема в том, насколько копродукция может быть названа отечественным детищем. Например, Aldongar Production фильм про Александра Невского подает как казахстанский продукт: название пресс-релиза, разосланного компанией журналистам, гласило: “Развитие казахстанского кино. Александр Невский – казах?.. В главной роли крупной исторической драмы “Александр. Невская битва” – казахстанский актер Антон Пампушный”, а в распространяемых постерах имя режиссера не значилось. На пресс-конференции удалось выяснить, казахстанский “Невский” – это дебют продюсера российской компании “Никола-фильм” Игоря Каленова, а Антон Пампушный оказался выпускником МХАТа. Исполнившая роль княжны Светлана Бакулина “играет на подмостках театров Москвы и Санкт-Петербурга”. Основанием заявлений о том, что это наши артисты, послужило то, что они родом из Астаны. Впрочем, у нас принято гордиться соотечественниками, добившимися успеха за рубежом, а не на родине – больше нам гордиться нечем, поскольку на своей земле свои таланты оказываются ненужными.

Как выяснилось, кроме финансового вклада “Невского” нашим фильмом делает еще эпизод с участием сыгравшего посла орды казахского актера Тунгышпая Джаманкулова. Другая копродукция с участием Aldongar Production – “Подарок Сталину” на территории Польши будет представлена как польский фильм, в России как российский, а у нас как наш, казахстанский. Но путаница, чьим считать фильм, уже началась. В некоторых казахстанских газетах фильм “Александр. Невская битва” рекламируют как произведенный в России. В конце концов, дистрибьюторам решать, какой производитель может обеспечить большие кассовые сборы.

И хотя Сергей Азимов заметил, что “копродукция противник деления на наших и ваших, в кино один язык – киноязык. А будущее казахского кинематографа за копродукцией”, в сложившейся ситуации очень сложно понять, в чем состоит это будущее. Одна из главных задач, которые ставит перед собой кинокомпания TANARIS – “поддержка национального отечественного кинематографа”, а в заявленном проекте “Зима-осень” (сценарист фильма иранец Махмальбаф, режиссер из Киргизии Актан Абдыкалыков) кроме продюсеров и учредителей кинокомпании не значится ни одного казахстанца. А пока цитируемые в пресс-релизе компании слова одного из ее учредителей бизнесмена Тукена Джумагулова “пришло время, когда национальный, патриотически настроенный бизнес должен реально рассматривать казахский кинематограф как потенциальный бизнес” явно входят в противоречие с отсутствием ясности в концепции и прокатных планах первого заявленного этой студией кинопроекта. Миссия Aldongar Production сформулированная как “сохранение культурно-исторического наследия Республики Казахстан, продвижение на международное пространство конкурентоспособной казахстанской продукции” тоже отдает официозом и заставляет усомниться в том, что кинопроизводство рассматривается его создателями как бизнес.

Приходится констатировать, что фильм как конечный результат здесь не главное. Наши кинопроизводители продолжают уповать на господдержку. Но, например, тот же Мохсен Махмальбаф не только не рассчитывает на деньги своего государства, но вообще не резидент и фактически находится в ссылке со своей семьей. При этом он остается иранским режиссером. Махмальбаф стал известен миру как иранец, сумевший талантливо рассказать языком кинематографа о социально-культурных проблемах своего региона. От процесса же кинопроизводства в нашей стране в проигрыше остается только абстрактный казахстанский зритель (он же налогоплательщик) и не менее абстрактный, но зато многострадальный казахский кинематограф – ведь нужно признать, что казахстанский кинематограф, как и круг потребителей его продукции, до сих пор не сформировался.