Говорят, когда Яшу Хейфеца спросили: кого именно он считает лучшим скрипачом в мире, он глубокомысленно ответил: “Первых много в каждой стране. А номер два – Ойстрах”. Следуя мудрому изречению выдающегося музыканта, самым талантливым молодым скрипачом Казахстана сегодня можно назвать Амира Бисенгалиева.
Хотя Амир с 12 лет живет и учится в Лондоне, он ежегодно приезжает на Родину.
Выходец из семьи казахстанских музыкантов, племянник известного скрипача и дирижера Марата Бисенгалиева, Амир дает концерты для публики на разных континентах. Ему посчастливилось играть с оркестрами высочайшего уровня во многих уникальных залах – Royal Festival Hal (Лондон, Англия), UNESCO Concert Hall (Париж, Франция), Tel-Aviv Opera House (Тель-Авив, Израиль), Badminton Theatre (Греция), Cairo Opera House (Каир, Египет), Abravanel Hall (Калифорния, США) и других. В этом году скрипач принял участие в одном из важнейших событий в культурной жизни Казахстана, третьем Международном музыкальном фестивале “Дипломатия звезд”, на котором исполнил Концерт №3 Моцарта в сопровождении лидера русской симфонической сцены, Российского национального оркестра. Своей игрой музыкант покорил публику. И ответом на продолжительные аплодисменты стал речитатив и скерцо-каприс продолжателя традиции романтического искусства, виртуоза первой половины ХХ вeкa, австро-американского скрипача и композитора Фрица Крейслера.
— Амир, Концерт №3 Моцарта — это ваш личный выбор?
— Выбор был моим, так как я давно мечтал сыграть один из концертов Моцарта с оркестром мирового класса, таким как Российский национальный оркестр.
— Есть мнение, что произведения Моцарта одни из самых сложных для скрипичного исполнения. Вы разделяете эту точку зрения?
— Я согласен с тем, что Моцарта играть сложно. Но в мировой скрипичной литературе существует масса не менее сложных концертов: например, скрипичные концерты Брамса и Бетховена. Моцарт всегда разный. И только у него есть столь гармоничное аполлоническое сочетание света и легкости с внутренним трепетом и глубиной. В основе всей его музыки лежит театральность, его инструментальные концерты напоминают его оперы.
— Какую музыку вы назвали бы самой сложной для себя?
— Я предпочитаю не думать о музыке как о чем-то сложном. Важен конечный результат, а творческая кухня исполнителя должна оставаться тайной для слушателя.
— Стремитесь ли вы к современной интерпретации классических произведений?
— Я всегда стараюсь стремиться к собственной, присущей моему внутреннему музыкальному миру трактовке любых произведений, и естественно, всегда придерживаюсь идеи автора.
— Можно ли говорить о неком современном исполнительском стиле?
— К сожалению, многие исполнители понимают современный стиль игры как способ самовыражения любой ценой. При этом они часто и безосновательно игнорируют оригинальные указания композитора.
— Чей стиль игры из современных скрипичных исполнителей кажется вам наиболее ярким?
— В мире существует несколько выдающихся современных исполнителей, но в нашей стране они, к сожалению, абсолютно неизвестны. Из современных – мэтр мировой скрипичной сцены, израильский музыкант Гил Шахам, его отточенные до блеска интерпретации сравнивают с трактовками Ойстраха и Шеринга. Но в основном мои кумиры – представители старой школы. Это звезда первейшей величины первой половины ХХ века, император скрипки Яша Хейфец, чья игра поражает постоянной, ничем не скованной технической оснащенностью, благодарным и чарующе красивым тоном и широтой, о которой свидетельствует совершенство исполнения таких полярно противоположных по своей музыкальной природе произведений, как, например, концерты Вьетана и Брамса. Хейфец модернизировал скрипичную школу Леопольда Ауэра, практически создав свое направление. Благодаря его сотрудничеству с ведущими американскими композиторами – Корнгольдом, Кастельнуово-Тедеско, Росой, Грюнбергом, Ваксманом и другими — в ХХ веке значительно расширился скрипичный репертуар. Или один из ярчайших скрипачей своего поколения, американец Исаак Штерн, игравший с выдающимися оркестрами и дирижерами, выступавший на лучших концертных площадках мира и до последних дней жизни искавший новые пути исполнения музыки, которую играл шесть десятилетий подряд.
— Вы больше склонны исполнять классику или вам ближе современные композиторы? Исполняете ли вы кого-нибудь из ныне здравствующих?
— Мой репертуар всегда включает в себя произведения композиторов разных эпох. Буквально через неделю я буду играть ультрасовременную пьесу, которая написана моим однокурсником. В ней используется большое количество нестандартных технических приемов. Например, невероятно сильное нажатие смычком на струны для звукового изображения шатающейся мачты тонущего корабля.
— Нравиться ли вам Лондон? Ваши ощущения от города?
— У меня двоякие чувства к этому огромному мегаполису. С одной стороны, изобилие культурных мероприятий мирового уровня, которые необходимы для творческого развития (выставки, концерты, мастер-классы, спектакли, лекции), а с другой – давящая атмосфера и слишком динамичный ритм жизни, создаваемый миллионами разномастных людей и присущий каждому большому городу.
— Какие концерты посещаете, кроме собственных? Как проводите досуг?
— Среди наших исполнителей есть категория музыкантов, которые посещают только концерты, на которых играют сами. Я не отношу себя к ним, так как стараюсь посещать как можно больше концертов разных направлений. На увлечения катастрофически не хватает времени, но, несмотря на это, всегда стараюсь поддерживать связи со своими близкими друзьями. В течение года по абонементу Королевского музыкального колледжа, в котором я учусь, смог послушать очень многих известных исполнителей, таких, например, как один из самых значительных пианистов современности – Евгений Кисин, или оперы Рихарда Вагнера в “Ковент гарден” в исполнении трупп разных стран мира. Я был поражен мастерством выдающегося пианиста и композитора Михаила Плетнева, выступившего в качестве дирижера лондонского Philharmonia Orchestra.
— Как вы оцениваете состояние классической музыки и культуры вообще на Родине?
— Состояние культуры и ее финансирование оставляет желать лучшего. Давайте поговорим об этом, когда в нашем городе появится хотя бы один концертный зал, соответствующий современным акустическим стандартам, и высокообразованная публика, которая всегда будет выключать мобильные телефоны во время моего выступления и не хлопать между частями какого-либо произведения.
— Что для вас более важно в исполнении – техника или артистизм, вживание в музыку?
— Артистизм, не подкрепленный техникой, выглядит смешно, равно как виртуоз без артистизма. Без любого из этих качеств музыкант обречен быть посредственностью. Лучше заниматься два часа с полной концентрацией, чем шесть при отсутствии действительных художественных целей. Нельзя делать упор лишь на техническое совершенство, оставляя в стороне первостепенные художественные цели стиля, фраз, контроля над звуком. Технический уровень должен быть высок, но это не все.
— В каком возрасте начали играть? Скрипка – это ваш сознательный выбор или больше оказали влияние семейные ценности? Ведь ваш дядя Марат Бисенгалиев – музыкант с мировым именем, его дочь тоже училась в Англии и делает музыкальную карьеру…
— Я начал играть в пять лет, и не думаю, что в столь раннем возрасте мог осознанно встать на путь классического музыканта, но окружающие меня – мама (пианистка), дяди (скрипачи) не оставили мне выбора!
— В пресс-релизе фестиваля вас представили как вундеркинда, победителя и участника многочисленных концертов и конкурсов. Назовите из них самые важные в вашей творческой карьере?
— Для меня эра вундеркинда закончилась несколько лет назад, когда я почувствовал, что наступила пора вырастать из коротких штанишек. Самым моим большим достижением того периода была победа на Российском конкурсе “Юные дарования Сибири” в Новосибирске и звание лучшего инструменталиста 2000 года на Международном музыкальном фестивале в Великобритании, в городе Лланголен.
— Какие творческие цели перед собой ставите теперь?
— Моя главная цель – стать высочайшим профессионалом своего любимого дела и пропагандировать настоящую музыку во всем мире.
— Кто платит за ваше обучение в колледже музыки?
— Я учусь по гранту президентской программы “Болашак”.
— Традиционный, но важный вопрос о ваших педагогах. Кто на вас повлиял?
— Моя первая учительница – легенда казахстанской скрипичной школы, Патрушева Нина Михайловна, с которой я по сей день поддерживаю теплые отношения. Я благодарен ей за то, что она с самого начала моего пути дала мне самое главное – терпение, любовь к музыке и хорошую скрипичную базу.
— Насколько важен для вас контакт с публикой?
— Очень важен. Но ощущение контакта сложно описать словами, его надо уметь прочувствовать и наслаждаться мигом единения с публикой. Существует мнение, что скрипач – душа оркестра, его задача создать настроение и установить контакт со слушателями.
— Что представляет собой классическая музыка сегодня? Какова ее роль в современной культуре?
— Мир без классической музыки – все равно, что жизнь без воздуха. По крайней мере, для меня ее значение незыблемо.