С экранов казахстанских кинотеатров довольно быстро сошел фильм со штамповым, патетичным названием а-ля Голливуд “Александр. Невская битва”. Впрочем, наименованием и рекламным трейлером, нарезанным на коммерческий манер, сходство с голливудским кино заканчивается. Это, видимо, одна из главных причин провала в прокате. И не только у нас. В России он собрал 2,5 млн долларов при бюджете 8 млн.
Как видим, дело не просто не выгорело, но и оказалось убыточным. Более того, с выходом на экраны фильма на него обрушился шквал ругательных рецензий, многие из которых невозможно было читать без смеха. Очевидно, что режиссерский дебют Игорю Каленову, продюсировавшему фильмы таких корифеев, как Кира Муратова и Александр Сокуров, не удался. Отечественный “Александр”, в противовес американскому Оливера Стоуна, получился откровенно скучным, а попытка провести параллели современностью – до комизма нелепой.
“Александр. Невская битва” (производство “Никола-Фильм”, Россия, 2008 г., при участии Казахстана) – это, говоря языком современных блокбастеров, приквел знаменитого фильма Сергея Эйзенштейна “Александр Невский”. Эйзенштейновский, как известно, был снят по идеологическому заказу. Но в результате, получился шедевр не только советской, но и мировой кинематографии. Каленов тоже задумал снять кино на злобу дня, пытаясь, видимо, следовать избитой и, в общем-то, бесспорной точке зрения, согласно которой история как урок прошлого – ключ к пониманию настоящего. Но киноверсия оказалась притянутой за уши и до неприличия пошлой. Этакой идеологической порнографией. От идейного натурализма некоторых сцен просто тошнит.
Основной идеологический пафос читается без труда – справедливому молодому князю, с чистыми помыслами, ратующему за народ, суверенитет земли русской и веру, противостоят враги родины – “толстопузые бояре” (цитата, прямо скажем – штамп из фильмов про Петра I), жаждущие переметнуться на Запад, продать родину и веру немецким рыцарям корысти ради. Акценты расставлены без обиняков: Запад – чужд и враждебен, Восток – близок и дружелюбен. Последний посыл, как и введение казахского актера Тунгышпая Джаманкулова в роли посла Орды, видимо, объясняется финансовым участием в создании фильма казахстанской студии Aldongar Productions. Параллель “Восток – татаро-монголы – казахи” исторически натянутая, но в свете новых “научных” изысканий вполне объяснимая. В общем, татары ли, монголы ли или казахи (какая разница!) и русские – братья навек.
Несмотря на то, что Эйзенштейн снимал свой фильм в годы сталинских репрессий и по заказу вождя, борьба с внутренним врагом не стала его основной темой. Что заставило Каленова, живущего в современном обществе, так неумело, в лоб ее эксплуатировать? Калька прямо снята с агиток тридцатых: “божий человек” в исполнении Андрея Федоровцева (умильного Васи Рогова из “Ментов”) то ли шпион, то ли убийца, сначала подливает на пиру яд в княжью чашу, потом в лице скомороха, как-то неумело (под стать режиссеру) пытается вести подрывную деятельность в древнерусском кабаке и склоняет его посетителей к западным ценностям. И тут же получает ножом в сердце, от представителя вездесущей дружины князя (аналог охранки? тайной службы? НКВД?).
Существует мнение, что усиление государственной власти немыслимо без образа врага не только внешнего, но и внутреннего, что сегодня в России происходит усиление “вертикали власти”. Но создатели совсем не берут в расчет, что времена на дворе другие и другое общество. Складывается впечатление, что, по версии авторов, уже в Древней Руси существовал железный занавес, что древнерусские пограничники стреляли в перебежчиков, а за хранение и распространение скандинавских саг бояр отправляли прямиком в лагеря. Так, играющий роль переметнувшегося на немецкую сторону, псковского князя Ярослава маститый украинский актер Богдан Ступка сетует сыну: “Вот служу я им, и что? Что я тебе оставил, кроме ненависти? Княжества своего не сохранил. Ты для них навсегда слугой останешься. На Руси я предатель, а здесь… эх…”. Явно просматривается намек на современных западно-ориентированных украинских политиков. Месседж фильма – Запад никогда не примет украинцев на равных, а родину они потеряют. Недаром в титрах указывается, что создан он “при поддержке Госкомитета по культуре и кинематографии”.
Отдельного внимания в этой бездарной агитке заслуживают диалоги, так сказать попытка авторов реконструировать язык Древней Руси. По сути ее можно свести к словам персонажа комедии “Иван Васильевич…”, режиссера Якина: “…паки, понеже паки, паки… Иже херувимы!.. Языками не владею, ваше величество!.. Во сне это или наяву?..”. Посол Золотой Орды прямо глаголет с экрана: “Батухан гневаться будет…Рязань брал, Суздаль брал, Киев брал…”. При этом у зрителя невольно вырывается – “Шпака не брал!”. Речь героев пестрит скромным набором всех имеющихся штампов, включая выражения чуть ли не из фильмов про мещан с участием Раневской. Это неоднократно встречающиеся пресловутые: “кажись”, “давеча”, “насилу”, “супротив”, “что приумолк, аспид”, “вину мою доказать не можно”, “бабушка надвое сказала” и т. п., употребляемые вперемешку со словами и выражениями более позднего и современного происхождения. Например, слова невесты Александра, обращенные к князю: “Хоть минутка, да наша”. Так и ждешь, не глянет ли изрекшая сие ясноокая половецкая княжна на часы. В общем, старославянский говор в фильме напоминает больше конкретный базар. Да и дружина Александра своими повадками – братву из леса. А политические интриги – разборки на районе.
Психологические характеры непродуманны и примитивны. Антон Пампушный в главной роли почти не меняет выражения лица, действуя по схеме “напрягся – расслабился” и всячески демонстрирует, что пацан он правильный и живет по понятиям. Короче, славный мальчонка, как и его здоровые и не по годам малолетние дурни-дружинники.
Происходящее действо смахивает на пионерскую игру “Зарница”. Не даром в картине активно задействованы любители исторического фехтования. В итоге, получилась ролевуха “Бороться, искать, найти и не сдаваться”.
Декорации фильма под стать содержанию. Ощущение такое, что все события происходят в лесу. Новгорода не видать, какие-то две-три хилые бревенчатые постройки. Зато подземелье при скромных хоромах получилось отменное, белокаменное. И понятно: на него, в отличие от города, создателям тратиться не пришлось. Обещанные рекламой батальные битвы свелись к проселочным разборкам. В начале – с древнерусской гопотой с рогатинами. В конце – со шведскими рыцарями с железными горшками на головах. Последнее “махалово” выглядело побатальнее, но на Невскую битву не тянуло. Опять хиленький антураж: на этот раз жертвой пал лагерь шведов. Что не удивительно: чего еще ждать от укрепления с двумя ладьями и четырьмя шатрами. Панорамные планы в картине отсутствуют. Съемка ведется с близкого расстояния. Битва происходит на одном и том же пятачке. На нем же Александр как-то чересчур резво пронзает копьем вражеского предводителя. В кадре, как правило, рубятся не больше 10-15 человек. Лишь пару раз мелькнула потасовка из полсотни воинов.
Затянувшийся промежуток между двумя сражениями (а на него приходится весь фильм) рыцари и русские дружинники проводят в разговорах, в пирах и в разговорах на пирах. Пиры показаны топорно. А немецкие – к тому же подчеркнуто заунывно, под такую же унылую органную музыку. На экране мелькают замороженные физиономии рыцарей Ливонского ордена. Их речи переводятся на русский загробным голосом, но уже без “старославянского акцента”.
Лексикон самого близкого дружбана Александра Радмира совсем убогий, от него только и слышишь: “Это да”, “Это можно”. Внимание постоянно цепляют сцены с шутами. Шуты и тут, и там: и при русском застолье, и при рыцарской трапезе. Наш, древнерусский отрабатывает “программу” лучше. Заграничный – как-то больше жадно ест и прислушивается к речам господ. Не шпион ли? – закрадывается подозрение. Но эта линия, вполне в духе фильма, почему-то не получает дальнейшего развития. Перечислять недостатки картины можно долго. Режиссер погнался сразу за несколькими зайцами. Видно, хотел угодить и тем, и этим. Оправдать и идеологический госзаказ, и пожелания компании из дружественной соседней страны, и сорвать кассу, пообещав в рекламе блокбастер, детектив и триллер одновременно, и отдать дань советской традиции, причем в не лучшем варианте, фильмам 80-х производства студий им. Довженко и им. Горького. А слова режиссера – “Я понимаю, что сравнений с гениальной картиной \»Александр Невский\» Сергея Эйзенштейна нам не избежать. Но мы сняли другое кино. Не плакат и не эпос, а историю о мальчике, который вступает во взрослую жизнь и учится жить по правилам, которые диктует политика” – после просмотра вообще звучат как-то странно. Раскрыть психологические мотивы не только главного героя, но и других персонажей, кажется, даже и не пытались. Не увидите вы и чудесного превращения мальчика в мужа. И не удивительно, столь разные цели реализовать одновременно невозможно. Ведь история, хотя она и ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок.