24-25 сентября, в Питтсбурге состоялся очередной, третий по счету, саммит G-20. Как известно, на прощание, супруга американского президента подарила участникам по чайному сервизу и банке мёда. Видимо, чтобы подсластить пилюлю, поскольку, несмотря на оптимистические, а порой и восторженные оценки, итоги посиделок оказались не впечатляющими.
С содержанием итоговых документов желающие могут ознакомиться на сайте http://www.pittsburghsummit.gov. Однако, по всей видимости, таковых немного. Прошло уже три недели, а сколько-нибудь обстоятельного анализа этих документов я не нашел ни в печатных изданиях, ни в Интернете. В связи с этим, ни в коей мере не претендуя на эту самую обстоятельность, хочу обратить внимание заинтересованного читателя на некоторые положения итогового коммюнике, имеющие принципиальное значение для процесса управления экономикой в условиях мирового кризиса.
Прежде всего, бросается в глаза предельно канцелярский язык документа. Он буквально весь состоит из декларативных утверждений и общих фраз, что обычно является признаком крайней оторванности документа от реальной жизни. Цитирую:
1. Нам нужно работать вместе для управления переходом к более сбалансированной модели глобального роста.
2. Модернизация международных финансовых институтов и глобальной архитектуры развития является существенной в наших усилиях обеспечить глобальную финансовую стабильность, содействовать устойчивому развитию и повышать уровень жизни беднейших.
3. Действуя в целях смягчения кризиса, мы должны усиливать и реформировать глобальную архитектуру развития, отвечая на долговременные вызовы мира.
4. Мы обещаем поддерживать здоровые усилия в наших стратегиях роста и инвестирования.
5. Мы несем ответственность за обеспечение финансовых рынков, обслуживающих интересы домохозяйств, бизнеса и продуктивного инвестирования, посредством усиления надзора, прозрачности и подотчетности.
Практически весь многостраничный текст коммюнике состоит из подобных формулировок. Реальность представляет прямую их противоположность. Никто и не думает “работать” вместе. Спасается каждый как может. Отсюда внешнеторговые скандалы, протекционизм и регионализация. Случаи протекционизма исчисляются сегодня уже тысячами. Вместо действительно необходимой сегодня “модернизации международных финансовых институтов и глобальной архитектуры развития” исключительно пустые разговоры, скрывающие реальные намерения сохранить сложившийся после Второй мировой войны порядок, лишь незначительно его подновив. Некоторые игроки не прочь “отщипнуть” что-нибудь от прав и возможностей главного игрока (США), пользуясь его “не лучшей формой”. Разнообразным обещаниям и обязательствам “обеспечивать”, “поддерживать”, “развивать”, “содействовать”, “контролировать” и т.д. и т.п. цена также хорошо известна.
Однако, если удастся, как говорил писатель Ю.Тынянов, “продырявить” текст коммюнике, то есть продраться через канцелярское словоблудие, начинают просматриваться истинные смыслы. Прежде всего, становится очевидным, что американцам (именно они предложили проект текста коммюнике, в чем признался экономический советник президента США Л.Саммерс, во время его последнего выступления в телестудии канала Bloomberg) и на этом саммите удалось навязать миру как свое понимание сущности переживаемого кризиса, так и модель выхода из него. Вот и получается, что за истекший год, мировая элита никуда не продвинулась в этих вопросах. Причина кризиса – “дефицит ликвидности”, лекарство – “количественное смягчение”, то есть безудержная долларовая эмиссия. Долларовый инфляционный насос будет и впредь обеспечивать процесс разрешения проблем американской экономики за счет неэквивалентного распределения мирового богатства.
Обнаруживается также и другое, гораздо более значительное, я бы сказал, фундаментальное, обстоятельство. Чуть ли не единственное, в чем авторы коммюнике проявляются последовательно и конкретно — это требование и вместе с тем обещание повсеместного глобального усиления регулирования, надзора и контроля. И можно не сомневаться, что как раз данное обещание они постараются выполнить. Однако, это, на мой взгляд, не приведет и не может привести ни к чему хорошему. Дело в том, что усиление регулирующей роли государства и глобальных межгосударственных институтов ошибочно рассматривается сегодня в качестве определяющего, имеющего стратегическое значение фактора преодоления кризиса. Данное представление является следствием еще более фундаментального заблуждения. Его обычно формулируют так: “Свободный рынок оказался неэффективным. Продемонстрировал свою беспомощность. Именно он является основной причиной нынешнего кризиса. Регулирующая роль государства должна быть всемерно усилена”. Или что-то в этом роде. При этом забывается, что рынок как универсальный, многомерный, автоматически функционирующий регулятор был разрушен еще в первой половине ХХ в. И в последующие десятилетия процесс его возрождения целенаправленно блокировался государственной властью.
В этих целях широко, и часто безрассудно, использовались различные инструменты макроэкономического регулирования (административные, юридические, финансовые, фискальные и пр.). Таким образом, одна из фундаментальных причин нынешнего экономического кризиса заключается отнюдь не в слабости государства, как экономического субъекта, а, напротив, в том, что государство произвольно, не опираясь на объективные экономические законы, заменило рыночные правила игры своими собственными, искусственными по происхождению, породившими столь опасные плоды. Дальнейшее усиление роли государства будет только обострять как экономические, так и социальные противоречия.
В документах Питтсбургского саммита мы не найдем ничего, что бы ясно и недвусмысленно показывало, каким образом предполагается разрешать основные проблемы, породившие современный кризис: катастрофический разрыв между сферами производства и денежного обращения, блокирование эквивалентного обмена вследствие тотального доминирования декретивных (не имеющих товарной стоимости) денег, острейшие межотраслевые и межстрановые экономические противоречия и т.д. и т.п. Например, не говорится ни слова о том, что делать с необъятной массой деривативов, суммарная стоимость которых оценивается квартиллионами долларов и в тысячи раз превышает уровень мирового ВВП, или “мыльным пузырем” финансовых активов, совокупная стоимость которых оценивается в 700-800 трлн. Мы убеждаемся, что в очередной раз вместо модели реального выхода из кризиса мировому сообществу предлагается лишь набор красивых и формально правильных фраз.