Перечитывая Ленина

Многоукладность в мозгах может проявлять себя по-разному, тем более когда она перевита с многоукладностью в экономике. Здесь показательна история с взятием в управление одного элеватора на рубеже девяностых и нулевых годов. Элеватор находился в государственной собственности и был рентабельным, почему и приглянулся людям с родственными связями на политическом олимпе страны. Все необходимые бумаги были подписаны и элеватор они в управление получили.

С налоговыми и проверяющими органами у новых управленцев проблем не возникало в силу магии телефонных звонков из высших коридоров власти. Беда подкралась со стороны грызунов и насекомых. Новый начальник отказывался проводить борьбу с клещами и мышами, поскольку это дорого стоило. В итоге предприятие вылетело в трубу, поскольку некачественную муку никто брать не стал и зерно на переработку отправлять прекратили. Подчиненные так и не смогли объяснить начальнику, что технология данного бизнеса требует подобных мероприятий вне зависимости от того, дорого это или дешево. Или он не смог их понять.

Одной сферой хозяйствования многоукладность в мозгах не ограничивается. Возьмем последнее обращение философа Нурлана Амрекулова к президенту России Дмитрию Медведеву с призывом отдать Курильские острова Японии. Кто-нибудь задастся вопросом: какое отношение Нурлан Амрекулов имеет к Курильским островам? Но конкретно ему российско-японский территориальный спор не безразличен и человек имеет четкую политическую позицию.

Элвин Тоффлер, американский социолог и футуролог, постиндустриальное общество выводит из интеллектуальной революции. Теперь информация может заменить огромное количество ресурсов и становится основным материалом для рабочих. В этом мире массовое потребление дает возможность приобретать дешевую, нацеленную на конкретного покупателя продукцию, распределяемую по малым нишам.

Разнообразие субкультур (часть культуры общества, отличающаяся от преобладающей, а также социальные группы – носители этой культуры) и стилей жизни – непременная черта постиндустриального общества. И пусть в Казахстане есть готы, растаманы и прочие городские субкультуры, но главная линия разлома проходит не между субкультурами, а тем, что они сосуществуют с людьми, чье сознание соответствует уровню аграрного общества, тогда как сами его носители проживают в городах.

Когда задержанный программист – участник эхоконференций начинает искать “права человека” в “обезьяннике”, то тем самым провоцирует полицейских на дополнительные побои. “Служители закона” фразы про адвоката и международный пакт о гражданских правах и свободах искренне воспринимают как изощренную форму издевательства и пытаются наказать “хама”.

“Яичный инцидент” в Национальном пресс-клубе тоже в определенной степени иллюстрирует общую многоукладность в мозгах. Одни члены социума трактуют норму Конституции о критериях к кандидату в президенты Республики Казахстан буквально, в то время как для других она является абстракцией и гражданство того или иного человека ничего не определяет. Для них главное – это его этническая принадлежность.

Люди с психическими заболеваниями также добавляют красок в общую пеструю палитру. “Норма – это способность системы адекватно реагировать на преграды, с которыми она сталкивается в процессе деятельности”, – дал как-то определение Сергей Грисюк, председатель правления научно-образовательного фонда “Аспандау”. Человек тоже представляет собой систему. Небывало высокая скорость информообмена вообще, высочайшая скорость социальных изменений, кросс-культурная диффузия, а также порождаемые этими тенденциями факторы дезориентируют личность в принципе. Согласно независимым исследованиям, уровень психических расстройств в обществе составляет 10-12%, хотя официальная статистика этих цифр не признает. Личность нужно готовить к жизни в новых информационных условиях, но никто этим на системном уровне не занимается.

Коррупция ведь тоже сильно перелицовывает человека, меняя его мыслительные процессы, ценности, моральные установки, критерии и ориентиры. Люди с коррумпированным сознанием совсем иначе реагируют на одни и те вещи по сравнению с теми, кто не пропитан данным недугом. Правда, в силу системного характера казахстанской коррупции “коррупционно ориентированных” становится все больше.

Или такой момент: женюсь на казашке, потому что живу в Казахстане. Это даже не вписываются в формат “по любви или по расчету”, потому что во главу угла поставлена этническая принадлежность будущей избранницы. Но человек с подобной формой укладки “файлов” в своем мозгу живет рядом с остальными, которые на его взгляд тоже с необъяснимыми для него прибабахами.

А еще есть люди с транзитным восприятием местной действительности. С Казахстаном они связаны только получением доходов, а недвижимость, интересы, хобби, будущее детей – все в Лондоне или Нью-Йорке. И мыслями они далеко.

Местная “мозговая среда” тем временем деградирует вместе с системами образования и здравоохранения. Эмиграция из Казахстана вытягивает интеллектуальные ручейки и направляет их в море под общим названием Запад. Информатизация и подключение к Интернету сами по себе не спасают. Не имея навыков работы с колоссальными объемами информации, да еще подвергаясь постоянному манипулированию, выход в Сеть для человека может стать таким же надежным коридором в ряды дивизии мотокретинизма, как и обучение в малобюджетной школе на депрессивной окраине по тупым учебникам с озлобленными и бедствующими учителями.

Складывается впечатление, что власть переоценивает количество оставшихся в стране здоровых сил, на которых можно паразитировать. Все уже и так сыпется на уровне “усталость металла”. А если принять во внимание, что на фоне многоукладности в мозгах усиливаются в первую очередь нездоровые блоки, то и власти скоро придется совсем несладко.

***