Мы продолжаем столбить для Казахстана приоритетные места в партере истории. После обнаружения в предгорьях Казыгурта следов Ноева ковчега, Великая степь названа прародиной арийской расы. Когда вице-президент Казахстанской национальной академии естественных наук Еренгаип Омаров выдал эту сенсацию, сосед из Кыргызстана филолог Амангельды Бекбалаев вынул шпильку: легендарный правитель гуннов Аттила – прямой предок кыргызов, от коих произошли казахи!
***
Подобные инциденты не новость. Российские умники ищут пуповину в Италии, грузинские – в Испании. И те и другие имеют лингвистические основания: первых берет за живое слово “этруски”, вторых – “иберия”. И ведь верно, все эти корни и суффиксы так возбуждает фантазию. Но на поле раздора пусть ломают копья ученые. Другое дело, когда на мудреные изыскания клюют политики. Экс-кандидат в президенты Кыргызстана Арстанбек Абдылдаев снял шапку – и оземь: да что там миндальничать, кыргызы – первые люди на Земле!
А мы, что, во втором ряду!?
Искажение исторической традиции явление чрезвычайно опасное. Чтобы превратить истину в фальшивку, нужен авторитетный исказитель, злонамеренно или в силу обстоятельств фальсифицирующий предмет исследования, или беспринципный редактор, легким пером корректирующий текст по своему усмотрению. Сам Геродот, используя в работе письменные источники, надписи на посвящениях и стелах, храмовые хроники и сборники оракулов, содержащие изречения богов, сообщал, что он всегда добросовестно копировал материал, затем сортировал и выбирал наиболее достоверный. Выходит, был материал и наименее…
Напомню, такую ахинею несла не античная шавка из софистского клуба искусных в красноречии мужей, проповедующих ложные знания, а сам столп мудрости, всячески боровшийся с окаянной сворой свистунов и цицеронов.
Тацит тоже не рубил с плеча, он предостерегал, что в годину падения нравов можно потерять голову как за лизоблюдство, так и за прямоту колен. И как же он изрекал истину, если сомневался в точности событий эпохи Гомера, а Карамзин не ручался за достоверность времени Добрыни Никитича? Из этого следует: писать историю и не угождать временщикам – это прожить жизнь, достойную почитания. Отказываясь от звания “последнего летописца”, данного ему Пушкиным, Карамзин числил себя исключительно историком, чью роль видел не столько в фиксации событий, сколько в их анализе. Значит, в домысле, представляющем угрозу как жизни автора, так и самой действительности.
Изувечить историю может артельная небрежность, добросовестный “писчик”, восполняющий утерянный материал или опущенное место, и ревностный к славе и падкий на деньги ученый муж, составляющий конкретный текст в угоду каким-либо целям. Правду легко изолгать, недосказать или убить. Сожжены свитки Александрийской библиотеки, клинописные сокровища египетских фараонов превращены в пыль, в тлен – память индейских племен… Вместе с Москвой сгорел единственный экземпляр древней поэмы “Слово о полку Игореве”, чудом уцелел в архивах Петрарки единственный в мире словарь половецкого языка…
Бумага и картон все стерпят. Читатель все простит: за липовые книги писателей, клюквенный тон картин. За кормление солеными враками, сдобренными перченой брехней. Нас обули, подковали и околпачили мистификаторы Дефо, Скотт и Дюма, взяли на фуфу Рабле и Стивенсон!..
Почему же они, пользующиеся документальными источниками, водили с нами хоровод вокруг пальца? В художественном поиске у творца развязаны руки, он вдохновенно печет гуся, поглощаемого нами с благоговейным упоением наспех. Если птицу плохо прожарить, она, как и пудинг, не усидит на месте. Нужен якорь. Абсолютная достоверность.
Дефо называл ее “правдивой ложью”, а Сервантес хитро усмехался: “Это не важно, главное, чтобы рассказ ни на шаг не отдалялся от истины”. Чтобы не рождать легковесные трагедии, таким якорем у Шекспира была “Хроника” Рафаэля Холиншеда, представлявшая британскую историю, но состоявшая из фактов, густо сдобренных толстым слоем вымысла. К сожалению, за Шекспиром никто не стоял с родительским ремнем и не заставлял отделять горох от проса. Вот почему он не боялся, что читатель сломает зубы, ибо его “гуси” подчас попадались с дробью. Например, Макбета он вытащил из “Хроники” без санобработки. Однако негодяем показался не вполне законченным, и Вильям дополнительно наделил его грехами шотландца Донвальда; Шекспир повторился – к мрачной совести английского короля Ричарда III он тоже подмешал лишнюю горсть сажи. Для контраста.
“Хроника” Рафаэля Холиншеда в изобретательности и свободонравии ничем не уступала старопольским хроникам. Изучая их, я обнаружил, что македонский царь Филипп в свое время разрушил скифскую монархию, польский король Лешек I намял бока его сынку, Александру Великому, а Лешек III, также не размениваясь на мелочи, надрал римские задницы Юлию Цезарю и Крассу. А разве не писал Низами, живший в XII веке, в поэме “Искандер-наме” о грандиозной битве Искандера Двурогого с племенами русов и их закабалении? Разве тремя столетиями спустя не возносил Навои в поэме “Стена Искандера” царя Филиппа, подчинившего восточных славян и тюркские племена в области Рус, и его сына Искандера, воевавшего в землях осетин, грузин и китайцев?
Как легко переосмыслить или перекроить историю. Шиллер хотел быть точным и принципиальным, но его “Орлеанскую деву” переврал цензор. Уже современный французский писатель Жозеф Дельтей намеренно изувечил бытовой и исторический материал – у него Жанна д’Арк уминала картошку под звуки еще не сочиненной “Марсельезы”. Он следовал по стопам Бернарда Шоу, герои которого из драмы “Цезарь и Клеопатра” рассуждали об империалистической политике Англии, еще не совершившей ни одного колониального шага за пределы Ла-Манша?
Просвещенный читатель иронически отметит литературное хулиганство драматургов, но менее эрудированный сглотнет ехидную усмешку, не подозревая, что лично для него эра географических открытий угодила в плоскость лисьих следов, полную хаоса, в которую однажды попал солнцеподобный Людовик. В XVII веке Парижская академия предприняла обширные работы по составлению новой карты Франции на основе более точных измерений долгот. И что же: после серии уточнений выяснилось, что на старых картах истинные размеры государства были значительно завышены. Людовик XIV взгрустнул: “Эти ученые уменьшили территорию Франции куда больше, чем мои генералы ее увеличили!”
Вот к чему привели точные знания. Они приструнили фантазию. Но нам это не грозит.
***
© ZONAkz, 2012г. Перепечатка запрещена