— Как же неудобно, — уже через час после того как автобус Алматы-Урумчи отъехал от автовокзала начал возмущаться мой товарищ из Эстонии — Кульдар. И было от чего – автобус оборудован только лежачими местами, мало ориентированными под крупных прибалтов. Особенно когда представляешь, что в горизонтальном положении безальтернативно придется провести двадцать четыре часа.
Самый продолжительный отдых выдался на казахстанско-китайской границе. С нашей стороны никаких проблем, китайцы же озаботились неизвестной для них доселе страной — Эстонией. Оказывается, если через границу переходит гражданин новой для них страны, для него существуют особые процедуры, даже несмотря на наличие визы. Откуда-то пограничники принесли карту мира и потребовали показать, где находится загадочное государство. На карте, где Китай явно занимал много больше ему положенного за счет Казахстана и Кыргызстана, места для маленькой Эстонии не нашлось. Пограничники удалились для созвона с центром, наконец, центр подтвердил право на существование Эстонии и мы, существенно задержав остальных пассажиров, переходим на китайскую сторону.
|
— Блин, как в “Безумном Максе”, — оценил Кульдар причудливые автотранспортные средства, устремившиеся навстречу нам. “Дррук! Дррук!” — зазывали водители транспортных форм, надеясь, что мы прибыли самостоятельно и намерены воспользоваться услугами извоза. Пришлось разочаровать.
В Урумчи нас ждало новое испытание — пересадка на последующий автобус в Кашгар: еще 24 часа, та же система лежачих мест, но только рассчитанных исключительно на среднестатистических жителей Поднебесной. “Дррук” Кульдар выразил все свои чувства одним русским словом и с трудом втиснулся в отведенное ему пространство, для чего ему пришлось сложиться чуть ли не вдвое и явно забыть на ближайшие сутки о том, что ноги можно вытягивать.
Через полчаса автобус останавливается возле кафе, но поскольку завтрак у нас уже был, а до обеда еще далеко, то решили проигнорировать процедуру кормления, и ограничились разминкой ног. Как оказалось напрасно: остальные 23 с половиной часа автобус гнал с двумя пятиминутными санитарными остановками. Единственно, что спасало ситуацию – возможность посидеть на ступеньках рядом с водителем и там же при желании можно выкурить сигарету. Но и конечно горные пейзажи – такого многообразия гор за одну поездку прежде видеть не приходилось. Поутру горы сменились пустыней Такла-Макан, после которой и настал древний город Кашгар.
Проезжая через городскую периферию, мы наблюдаем за утренней жизнью: маленькие глиняные домики, видавшие виды торговые лотки, благообразные бородатые старцы, играющие во что-то вроде нард, повозки, запряженные ослами, уличные печки на которых пекутся лепешки – Китай не проявляется ни в каком виде, скорее, подобная картина подходит для соседствующих с этим регионом Афганистана или Таджикистана.
С автовокзала мы бредем в сторону центра, все те же картины, что до сего были за окном автобуса. И еще обилие пыли. Можно было бы вычурно сказать, что это пыль веков, что для древнего города вполне характерно. Однако для нас это просто пыль. Просто пыль покрывала и все предметы в номере небольшого китайского отеля рядом с самым культовым (и одновременно самым дорогим) местом для остановки – отелем “Семаном”, расположившимся в здании бывшего посольства царской России.
|
Центр, как и положено, разительно контрастирует с окраинами. Даже пыль в местах посещаемых туристами практически незаметна. Зато заметны разноголосые группы туристов, в основном из западных стран, и в отличие от Урумчи ни одного соотечественника по бывшему Союзу за все время пребывания в Кашгаре мы так и не увидели. Хотя, казалось бы самый примечательный город Центральной Азии, и уж точно северо-западного Китая.
Кашгар по-хорошему стереотипен, именно так в представлениях туриста должна выглядеть настоящая Центральная Азия – с мечетями и ханскими дворцами, узкими улицами с глиняными стенами домов, повозками с осликами, успешно конкурирующими с автомобилями, с уличными мастерскими и облаченными в национальные одежды старцами, рынками и многочисленными шашлычными, дым от которых вносит свою лепту в пыльную стену со стороны пустыни. Разве что современный Китай неумолимо вторгается в бывшую уйгурскую столицу, и того, старого Кашгара с каждым годом остается все меньше.
Рядом с Кашгаром уже вырос новый город, с многоэтажными домами, широкими улицами, комфортный и безликий. Живут в нем ханьцы, в то время как коренные уйгуры всеми силами стараются удержать свой духовный бастион от вторжения китайской цивилизации. Конечно же, власти не затронут исторического центра и интереснейшего “города мастеров” — Гаотай, где возраст некоторых домов перевалил за пятьсот лет. Однако если учесть, что Кашгар – сам по себе музей, то все цивилизационные вкрапления в него выглядят абсолютно посторонними. И что будет с базарами – сосредоточением жизни кашгарцев? Здесь власти вполне могут пойти по пекинскому пути, где снесено все и на месте рынков высятся многоэтажные моллы.
|
То, что обе цивилизации – уйгуров и ханьцев пересекаются, как правило, только во время конфликтов, ни для кого не секрет. Успешные, современные ханьцы живут в новом Кашгаре, пользуются автомобилями, отовариваются в супермаркетах, в то время как их соседи совершают покупки на базаре, приезжая туда на повозке, и возвращаются в свои глиняные дома, построенные еще их прадедами. Еще большее разделение двух народностей подчеркивает два разных часовых пояса, когда постоянно спешащие ханьцы живут в будущем, поскольку пекинское время опережает уйгурское на два часа. Так что для приезжего постоянно требуется уточнение, поскольку один раз мы уже опоздали на автобус, не зная о подобных тонкостях.
Конфликты же, к сожалению, довольно часты. Уйгуры считают, что их хотят ассимилировать, а ханьцы нуждаются в жизненном пространстве и относятся к уйгурам как к атавизму, который следует изменить под свой лад любой ценой. Зачастую цена оказывается весьма высока: первых лишают привычного им жизненного уклада, на что они отвечают с отчаянной решимостью, совершая налеты на полицейских и чиновников. Наверное, только в этой части мира практикуется странный терроризм, когда за неимением оружия и взрывчатки на представителей властей набрасываются с ножами. Правда, пистолеты и самодельные взрывные устройства тоже фигурируют в сводках из этого региона.
|
На третий день мы отправляемся в поездку к горному озеру Караколь, на берегу которого расположилось киргизское село. Менеджер отеля – ханец вызвал для нас таксиста – уйгура (довольно редкое проявление соприкосновения двух культур). Тем лучше, так как скромных познаний турецкого в сочетании с казахскими словами оказалось достаточно, чтобы поддерживать с водителем Ибрагимом примитивную беседу. Четырехчасовая дорога пролегала через горы, которые, как и по дороге в Кашагар, изобиловали разнообразием форм и расцветок. Примерно за час до конечной точки мы въезжаем к пограничному посту, где необходимо купить разрешения для проезда в киргизское село. Еще через полчаса мы подъезжаем к еще одному погранпункту, где снова требуют денег. Ибрагим что-то долго объясняет пограничникам, потрясая перед их лицами нашими “пермитами”, в конце концов раздосадованные погранцы дают добро.
В киргизском поселении, окруженном рядами колючей проволоки, определенно проявляется “потемковщина”. Почти в каждом доме продают сувениры, а половина жителей изъясняется на сносном английском. В культурную программу входит застолье – лапша и чай с молоком яка, после чего объявляются традиционные киргизские танцы, там же в доме, рядом со столом, в которые вовлекают всех присутствующих. После танцев происходит смена блюд – рис с подливой и чай с молоком яка, затем снова традиционные киргизские танцы. Повторять все по третьему кругу мы уже не хотим и собираемся на прогулку вокруг озера. Эстонский товарищ за дополнительную оплату берет коня, но через сто метров спешно возвращается назад – дало о себе знать молоко яка – поэтому прогулку вдоль озера с заходом в горы совершаю в одиночестве.
|
По дороге же знакомлюсь с парнем лет двадцати, прекрасно говорящим на английском. Начинаю его расспрашивать для чего нужен двойной пограничный контроль. Он мне объясняет, что таким образом об их безопасности пекутся местные власти — недалеко граница с Пакистаном и Афганистаном, там же еще и Таджикистан, поэтому всякое может быть. На вопрос, а могут ли они сами свободно выезжать из поселка, говорит, что можно… в принципе, и тут же меняет тему.
Последний день в Кашгаре традиционно посвящен поиску подарков. Пробившись через заслоны из повозок с осликами, мы ищем сувенирные ряды на кашгарском базаре. Мой “шопинг” уложился в десять минут. Зная своего товарища, я оставляю его наедине с продавцом, у которого Кульдар намерился совершить массовый закуп. Отправляюсь попить пива и возвращаюсь где-то через час. Обоих застаю на том же месте, разве что возле Кульдара лежит горка приобретений. Но больше всего меня заинтересовали странные пассы, производимые обеими торгующимися сторонами в районе лиц. Через пятнадцать минут торг к облегчению всех заканчивается, продавец выглядит окончательно изможденным, однако сил пожать руку своему оппоненту у него хватает.
— Скинул цену в пять раз, — удовлетворенно сообщает Кульдар.
— А что за странные движения вы оба производили? – интересуюсь я.
— Это я показывал как буду плакать, если не смогу купить у него это все, а он мне показывал как он будет плакать, если продаст по моей цене, — поделился эстонец секретами ведения торговых переговоров.
После чего в который раз посещаем памятник Мао (все как положено, в окружении пионеров), катаемся на колесе обозрения (несколько слоев пыли везде, включая сиденья и окно, из-за чего практически ничего не видно) и возвращаемся в отель.
Мой товарищ пошел расплачиваться за проживание. Его нет подозрительно долго, потом доносятся крики и ругань. Потом все стихло и возвращается Кульдар. Он мне спокойно объясняет, что хитрый администратор потребовал оплату в два раза больше, чем было обговорено в начале.
|
— Но я ему показал нож (прекрасный уйгурский нож, который он приобрел вместе с остальными сувенирами), тогда он сказал, что можно и по старой цене и сказал: приезжайте еще.
Обратный путь занял в два раза меньше времени: трястись в автобусе еще двое суток не было никакого желания, и до Урумчи мы долетели на самолете. И уже на автобусе до Алматы, где, сойдя на автовокзале “Сайран”, Кульдар делает завершающую путешествие фотографию – дневной мусор, равномерно покрывающий территорию автобусной стоянки.
— Казахстан, — изрекает Кульдар. Я не возражаю.
***
© ZONAkz, 2012г. Перепечатка запрещена