Буквально, три недели назад я заселился в одну из «левобережных новостроек», которая на нулевом этапе позиционировалась как «бизнес-класс», затем переименовалась в «эконом», а на момент сдачи в эксплуатацию и вовсе утратила свою «родовую принадлежность». Впрочем, сами застройщики уверенно определяют тип нашего дома как «радуйтесь, что достроили».
Вот мы, собственно говоря, и радуемся. Да так, что аж руки порой зудят черкануть куда-нибудь в финпол или в прокуратуру на предмет того, как нас объегорила строительная компания. К примеру, согласно договору, у нас должны стоять лифты южнокорейского производства, а на деле установлены китайские (пусть даже и «с сенсорной панелью», как гордо подчеркивает застройщик). Спрашивается, куда девалась разница в цене, которая здесь, безусловно, имеет место быть?
Ну или где обещанная шумо- и звукоизоляция? Так и осталась в рекламном буклете? Или наш дом спроектировали в недрах КНБ, чтоб не тратиться на всякие подслушивающие устройства?
Словом, претензий — целый ворох. Но всякий раз, обсуждая с соседскими мужиками все недоделки и недоработки застройщика, мы приходим к одному и тому же выводу, что жаловаться бесполезно. Поскольку «у этой фирмы «крыша» в правительстве». Потому что «у них все проверяющие на прикорме». Ну и так далее, в таком же духе. На том и расходимся, не забывая радоваться, что достроили. И, надеясь, что дом наш все-таки не класса «Бесоба».
И вот как-то на выходных у нас появился очередной повод для возмущения. На этот раз отличилась домофонная компания, которая как Гитлер — «без объявления войны» — отключила временный код на входной двери и установила новый, неизвестный никому из жильцов. Выяснилось, что с помощью такого метода фирма решила подтолкнуть нас к скорейшей установке домофонных систем и приобретению ключей. Ну а то, что многие из нас не смогли по этой причине сразу попасть в свои квартиры и вынуждены были подолгу стоять на морозе (что в условиях Астаны уже экстрим), видимо, не особенно взволновало домофонщиков.
Зато какой ор стоял перед подъездом! «Беспредел!». «Беззаконие!». «Сволыштар!». «Я им покажу!». (Неоднократно упоминалось и слово «мать», причем на двух языках сразу).
Я, кстати, тоже возмутился. Я ругался, нервно курил, раз десять набирал телефоны домофонной компании. (Но кто же мне ответит в воскресный день?). Ну а потом решил, что в понедельник напишу заявление в прокуратуру. О том, что действия домофонной компании подпадают под уголовную статью «Самоуправство». И о том, что в тщательной проверке нуждается сам факт навязывания услуг этой конторы, которую мы не выбирали, а которая выбрала нас. (Воображение, меж тем, уже нарисовало образы рыдающих директоров домофонной компании и компании-застройщика, умоляющих всех жильцов «понять и простить»).
Но вот наступил понедельник, а в прокуратуре я так и не появился. Почему? Я и сам не знаю. То ли на самом деле у меня не было времени, как я до сих пор себе объясняю. То ли мой «вскипевший разум» уже поостыл. То ли дала о себе знать убежденность в бесполезности реагирования на беззаконие (ну как же, ведь «у них крыша в правительстве», да и вообще «у них все на прикорме»). То ли меня успокоило, что кто-то из соседей догадался размагнитить замок на двери и убрать таким образом все препятствия на пути домой.
Как бы то ни было, но вечером эта история получила свое продолжение.
Подходя к своему подъезду, я увидел огромного роста человека, колдующего над дверным кодом. А рядом стояла маленькая женщина, которая внимательно следила за его действиями. Увидев мой вопросительный взгляд, женщина объявила: «Нам возвращают временный код«.
— Неужели у этих олухов совесть проснулась, — говорю.
— Да, — отвечает, — но ее пришлось разбудить.
И тут я услышал рассказ о том, как эта хрупкая женщина, оказавшаяся моей «соседкой Галей с 11-го этажа», с утра пораньше пришла в полицию с заявлением на домофонную компанию. Как здесь ее по милицейской привычке пытались отфутболить. И как под ее давлением один из полицейских пошел-таки разбираться прямиком к домофонщикам (что, кстати, сделал успешно).
В итоге, нам вернули временный код еще на полгода — до полного заселения жильцов подъезда. Без извинений, правда. Зато появились другие косвенные результаты от действий моей соседки. КСК, например, стал более внимателен к нашему подъезду. Полы стали мыть чаще, сгоревшие лампочки менять оперативнее.
«Ну, спасибо, что вы есть» — сказал я тогда соседке. «И как хорошо, что ты вредная баба» — добавил я про себя, вспомнив слова Маргарет Тэтчер: «Если женщина проявляет характер, про нее говорят «Вредная баба». Если характер проявляет мужчина, про него говорят «Хороший парень«.
А еще я подумал, что у нас мало таких «вредных баб», как моя соседка Галя, таких же неравнодушных и принципиальных. (В политике, например, их вообще нет. Там есть гламурные, есть деловые, есть умные, есть очень богатые, а вот вредных — ни одной). Поэтому поздравить сегодня хотелось бы именно вредных, ибо только они пробуждают в нас, мужиках, стремление стать хорошими парнями.
С праздником! И спасибо, что вы есть!
***
© ZONAkz, 2013г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.