…Я сижу в районном департаменте юстиции. Надо оформить справку. Конец рабочего дня: прием посетителей уже должен быть прекращен, но у госслужащих запарка – и на часы никто не смотрит. По-моему, даже никто и не заметил переработку: такие стахановские перенапряги им переживать не впервой. Несчастная, явно переутомленная чиновница, что выслушивает меня, уже на грани нервного срыва. У нее в подчинении трое девчат, которые то и дело подносят ей бумаги и сыплют вопросами. На телефоне – бастық: даже суть его требований татешка понять уже не в состоянии. Переутомление. Она протягивает трубку своей мимо пробегавшей помощнице: “На, послушай, что там надо сделать…”. И снова выслушивает меня. Я втолковываю ей суть своего дела. На казахском, на русском: лишь бы она смогла побыстрее меня понять. Контакт произошел, клеммы замкнулись: она перечисляет мне справки, необходимые для получения моей следующей справки. Чувствую, порет чушь: не то. Повторяю суть вопроса. Она повторяет свои требования. Если я послушно побегу по инстанциям, то потеряю минимум рабочий день, а то и три. Нет, так не пойдет. Без нервов, спокойно достаю ей стандарт государственной услуги, за которой пришел (качайте на egov.kz). “Тате, вот этого не надо и вот этого – тоже”. Не меняя выражения приклеенной на лицо усталой маски загнанной кобылицы татешка сдается. Напор схлынул. Документы приняты: бюрократическая махина слопала мой файлик.
Для столичных обитателей “пояса верности” – многоэтажного полукружья министерских коридоров вокруг Акорды – такие надрывы пуповины знакомы. Послания президента. Отчеты (квартальные, полугодовые, годовые). Всевозможные госпраздники. Эстафета олимпийского огня. Выборы. Субботники. Собрания по поводу и без: от “Народного IPO” до всеобщего одобрямса очередной эпохалки. А не дай бог – реорганизация или новый министр: и тут начинают мести и месить все и всех по-новому. А еще не надо забывать, что у казахов традиционно многочисленная родня: не приехать на похороны/свадьбу/құда түсу – значит, смертельно обидеть: вот и пустуют в итоге многие кабинеты в самый разгар работы. Отпросился человек: а лавина документов, поджидающая его все это время только множится.
В итоге на общение с простым налогоплательщиком выкатывается вот такое изможденное чудо и диалог заканчивается скандалом: “вы работаете на мои налоги и должны…”.
Ребята, вот как раз после всей этой сумятицы и сапог всмятку рядовой чинуша, оказавшийся волею судеб на переднем фронте общения с нами, нам уже мало чего должен. Ему должны – это да. Хоть и никогда никому этот Акакий Акакиевич этого не скажет в страхе за свое место и за казенное жилье. За переработку, за внеурочные, за то, что половина в отделе – родня начальника, а он тащит ярмо и за себя, и за тех бездельников, что отсиживаются в ожидании повышения. Нам же остается сочинять про госслужащего обидные анекдоты: “женщина из паспортного стола после работы еще пару часов хамит дома по инерции”…
Пока я сижу в очереди, вспоминаю, как мне приходилось бегать по немецким инстанциям. Я оформлял свою стипендию BAfoeG в немецком университете (мое обучение оплачивал немецкий налогоплательщик, ибо моих высоких баллов за знание иностранного языка в свое время мне не хватило на обучение за границей на казенном коште. Как обычно, поехали отпрыски более достойных семей: без языка, но со связями). Часы приема у немца: 8-13. Это не значит, что он встал и ушел домой после 13. Он принял меня, понял суть, дал мне уже заранее заготовленный список справок, которые нужны для стипендии. Оставшиеся полдня der Beamter (чиновник) провел без отвлекающего приема посетителей, обрабатывая те документы, что поступили к нему ранее. Ровно в 17 он встал и ушел. И хоть тут Германия объединяйся, хоть Меркель по Крыму разоряйся: ему по барабану. Alles getan: все уже сделано. Стипендию я получил, механизм сработал как часы, хоть и не было волосатой лапы, а для ФРГ я и вовсе был чужаком…
И вот теперь, когда глава госагентства по связи и информации Аскар Жумагалиев (дай Бог ему усидеть после очередных перетурбаций и турбулентностей) вбросил в блогерскую среду призыв озвучить “предложения по совершенствованию деятельности государственных СМИ” мне вспомнилась как раз та замученная тетушка из департамента юстиции.
Ведь именно она – целевая аудитория тех СМИ, которые в очередной раз собираются перетряхивать. Наверняка ее прогнули на подписку на “Егемен Қазақстан”/“Казахстанскую Правду”. Но в своей газете она никогда не найдет ответ на вопрос, когда все это кончится. Подход же ее шефа наверняка окажется универсальным: не нравится, — увольняйся. И весь опыт этого маленького человечка, с кровью и потом наработанный на госслужбе, пойдет прахом, когда очередной надорвавшийся Акакий Акакиевич перейдет в частный сектор. А значит, ее газета должна быть заточена на ее интересы в первую очередь. Чобы бессильная ярость чиновника не вылилась рано или поздно наружу, — не на начальника, так на посетителя – газета может стать этим спускным клапаном критического давления.
“Казправда” и может, и должна отстаивать интересы своей читательской аудитории, чтобы завоевать ее доверие. Если отодвинуть в сторону ерничанье “независимых” СМИ по поводу наметившегося реформирования (“поздно пить боржом”), то очевидно: госслужащие – такие же наши сограждане, других нам с Марса не пришлют. Если им дадут почувствовать себя людьми, хуже от этого не станет: в конце концов и грязью их поливали предостаточно, и “строили” немало. Так что хотя бы для разнообразия можно наконец и прислушаться к ним: а чего же именно им хочется о себе прочитать в газете, верно? Если корреспондент в старой доброй традиции (“Репортер меняет профессию”) отработает сутки в качестве стажера в ЦОНе, или подай-принеси-девочкой в министерстве, напишет об этом честный материал – его читателю будет легче понимать раздраженность госчиновников на приеме граждан.
Конечно, это чревато конфликтами: но журналисты только тогда и будут интересны своей аудитории, если будут сами формировать информационную картину дня, а не транслировать послания или полуграмотные пресс-релизы. К тому же, пробуждение этой самой аморфной чиновной массы уже состоялось. Осталось лишь эту революцию снизу возглавить. Скандал в Жилстройсбербанке Казахстана начался именно с того, что возмущенная распилом долгожданных квартир между “топами” банка его сотрудница – начальник управления продаж АО “ЖССБК” Асем Мустапаева – предоставила эти вопиющие данные парламентариям. Заметьте, не медиа, которым веры нет, — а депутатам. Значит, определенная критическая масса уже накоплена и спрос на справедливость есть.
И весьма символично, что даже и после увольнения г-жа Мустапаева не капитулировала, а подала в суд: претендуя теперь даже и на место в правлении банка. Герой нашего времени, она явно выделяется своей непримиримостью, давая повод для многочисленных конспирологических версий: кто за ней стоит, да по Сеньке ли шапка. Но прецедент уже создан: исполнителям перестало быть интересно оставаться просто пешкой. Даже и в окруженной пеленой расплывчатых обещаний жирного куска на финише. Людям важна справедливость: и у казахов она имеет особую ценность.
Так что есть шансы понемногу восстановить и спрос на честную журналистику: если медиа вспомнят, для кого и зачем они вообще существуют.
И когда моя знакомая татешка придет с “Казправдой”/“Егемен Қазақстан” наперевес к своему бастыку и скажет: “субботникқа бармаймын! Қолым тимейді! Вот, газетте жарияланған: қажет емеспін!..” (“На субботник не пойду! Времени нет! Вот, в газете написано: я не обязана”) – и отправится на выходные к родне в аул, вот тогда можно будет и рапортовать друг другу. Госмедиа реформрованы. Подписку “в обязон” можно отменять: теперь уже госслужащие такую газету и сами с руками отрывают…
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.