Алматы. 9 июня. КазТАГ — Сергей Зелепухин. Последние заявления председателя Нацбанка Кайрата Келимбетова вызывают ощущение дежавю. А сказал Кайрат Нематович то, что второй волны девальвации национальной валюты не будет, подчеркнув, что эти разговоры — очередные слухи. Однако лукавит главный банкир: ведь проведенный под его руководством в феврале резкий обвал курса тенге как раз и был той самой второй волной.
Чтобы не быть голословными, приведем высказывания главы Нацбанка после заседания правительства 2 июня этого года: «Никакой почвы для этого (девальвации — КазТАГ) нет. Цены на нефть сегодня высокие, российский рубль укрепляется. Но даже если он будет в определенной степени обесцениваться, то и это нас не пугает. Я считаю, что у нас достаточный запас прочности создан. Поэтому никаких поводов и оснований у населения беспокоиться по обменному курсу нет».
После столь успокоительных заявлений вспоминаются выступления теперь уже экс-главы Нацбанка Григория Марченко после февральского обвала курса тенге в 2009 году. Тогда и Григорий Александрович буквально на каждой пресс-конференции заверял, что разговоры о второй волне девальвации — не больше чем спекуляции, и что проведенное монетарными властями резкое ослабление нацвалюты до отметки 150 +/- 3 тенге является достаточным. Разумеется, на тот момент. Вот и Келимбетов не стал придумывать что-то новое, а воспользовался апробированным его предшественником дежурным заявлением.
Но главное не в этом, а в том, кто теперь поверит успокоительным заверениям Нацбанка? Ведь после двух февральских девальваций 2009 и 2014 годов доверие к главному банку страны у населения оказалось, что называется, ниже плинтуса. И виноваты в этом не происки врагов, которыми у г-на Марченко выступали, как правило, обменные пункты валют и журналисты, а в первую очередь сам регулятор, его нынешний и прежний председатели.
Тем, кто забыл, напомним: как и перед февральской девальвацией 2009 года, Нацбанк и его руководители словно мантру повторяли, что предпосылок для девальвации нет. Но справедливости ради надо отметить, что происходило это до того, как у руля Нацбанка в январе 2009 года Анвара Сайденова сменил Григорий Марченко.
Так что Кайрат Нематович пошел дальше Григория Александровича. Ведь еще 21 января, то есть за три недели перед тем, как обвалить курс тенге, Нацбанк выпустил специальное сообщение. В нем говорилось об отсутствии каких-либо предпосылок для резкого ослабления нацвалюты: «В условиях благоприятной внешней экономической конъюнктуры и стабильного макроэкономического положения в Казахстане причин для девальвации тенге нет. При этом наблюдаемая в настоящее время незначительная корректировка обменного курса тенге происходит в рамках тренда в пределах, адекватных текущим экономическим условиям.
Нацбанк продолжит проведение прежней политики в отношении обменного курса национальной валюты. Интервенции на валютном рынке будут проводиться с целью сглаживания резких скачков обменного курса тенге, не оказывая влияния на формирование общего тренда, задаваемого рыночными предпосылками. В настоящее время ситуация на валютном рынке остается стабильной и находится под постоянным мониторингом со стороны Национального банка».
Причем заметим, что подобные сообщения от Национального банка появлялись на постоянной основе. Так, еще летом прошлого года регулятор рапортовал, что валюта «очень стабильна на протяжении четырех лет, чему способствует благоприятная ценовая конъюнктура на основные позиции казахстанского экспорта на мировых рынках и состояние платежного баланса». На основе этого Нацбанк сделал вывод, что «фундаментальных предпосылок для девальвации тенге в среднесрочном периоде нет».
Прошу прощения за подробное цитирование. Однако это необходимо было сделать для оценки степени цинизма монетарных властей, который в очередной раз проявился уже 11 февраля этого года, когда на специальном брифинге Кайрат Келимбетов, как ни в чем не бывало, объявил о девальвации нацвалюты (примерно на 19% — КазТАГ), и об установлении валютного коридора в диапазоне 185 +/- 3 тенге. После этого возникают вполне риторические вопросы: а можно ли впредь доверять заявлениям Нацбанка и его руководства? И насколько теперь регулятор будет способен осуществить свои планы по дедолларизации экономики?
Кроме того, следует отметить, что не только Национальный банк, но и правительственные чиновники проявили изрядную долю цинизма. Даже создавалось впечатление, что они устроили негласное соревнование в том, кто лучше прикинется незнайкой. Например, выступая на пресс-конференции, посвященной обвальному ослаблению нацвалюты, министр экономики и бюджетного планирования Ерболат Досаев заявил, что узнал о девальвации из интернета. Однако уже через несколько дней с подачи Кайрата Келимбетова выяснилось, что решение о ней готовилось полгода! И кто после этого поверит г-ну Досаеву в том, что он узнал об этом решении только по факту, бороздя просторы всемирной паутины?
Что-то похожее наблюдалось и в 2009 году. Тогда незадолго до обвала тенге вице-министр финансов Руслан Даленов советовал населению продавать наличные доллары, поскольку якобы не видел оснований для ослабления казахстанской валюты и даже рассчитывал на ее скорое укрепление, в то время как тогдашний министр экономики и бюджетного планирования Бахыт Султанов успокаивал, что девальвация не превысит 10% в течение длительного времени.
Надо ли говорить, что тот, кто прислушался к их мнению, в итоге проиграл, и проиграл значительно. Но даже если теоретически представить, что в правительстве о предстоящем обвале курса на самом деле не знали, то, как минимум, провинившиеся госслужащие после резкого ослабления тенге должны были подать в отставку. Подобно тому, как за допущенные ошибки это делают должностные лица в развитых странах. При желании можно было бы и вовсе привлечь провинившихся к уголовной ответственности за нанесение материального ущерба населению в особо крупных размерах. Но вот куда смотрели в этой ситуации наши правоохранительные органы?
Впрочем, сделаем скидку на то, что Казахстан не входит в группу развитых государств. Поэтому лукавство чиновников и их нежелание покидать занимаемые посты попробуем компенсировать самостоятельным анализом ситуации. А он говорит о том, что риски новой девальвации, вопреки заявлениям главы Нацбанка о том, что «никаких поводов и оснований у населения беспокоиться по обменному курсу нет», сохраняются даже после резкого ослабления валюты в феврале этого года. Просто риски стали меньше, снова перейдя в латентную стадию, как это было и после девальвации 2009 года.
Попробуем их оценить. Для этого, в отсутствие данных по платежному балансу Казахстана после резкого обвала нацвалюты, можно воспользоваться показателем разницы между золотовалютными резервами (ЗВР) Нацбанка и денежной массой М1, в которую входят наличные деньги плюс переводимые депозиты в тенге. На 1 мая при ЗВР в размере $28,4 млрд и М1 на уровне чуть более $19,2 млрд по новому курсу она составляла примерно $9,2 млрд против $2 млрд перед девальвацией в феврале по старому курсу.
Другими словами, если 1 февраля за счет своих ЗВР Нацбанк мог скупить почти всю денежную массу в тенге, после чего у регулятора оставалось только $2 млрд резервов, то на 1 мая эта цифра увеличилась до $9,2 млрд. Почему почти? Потому что в М1, кроме переводимых депозитов в нацвалюте, не включены другие виды тенговых вкладов, а в отсутствие данных по ним Нацбанка не представляется возможным измерить их объем самостоятельно. Однако и показателя разницы между ЗВР и М1 вполне достаточно, как одного из простых индикаторов, для оценки рисков девальвации.
Так какой же вывод следует из приведенных цифр? Вывод вполне однозначный: угрозы очередного падения курса тенге значительно снизились и их реализация сейчас маловероятна. Однако не стоит забывать о двух принципиальных моментах. Во-первых, что это стало возможным за счет резкой девальвации, а если говорить прямо — искусственного снижения тенговых доходов физических и юридических лиц в пересчете на доллар по новому курсу. То есть, по сути, за счет курсового грабежа Нацбанка.
Во-вторых, то, что достаточность так называемой регулятором «корректировки валютного курса» до 185 +/- 3 тенге в любой момент может оказаться далеко недостаточной в случае резкого падения цен на сырье, значительного снижения спроса на другие статьи казахстанского экспорта, резкого увеличения импорта и сильного ослабления российского рубля. То, что это вполне возможно из-за сохраняющихся негативных тенденций в глобальной экономике и мировой политике, наверное, не станет отрицать ни один серьезный эксперт. Но это уже тема для отдельного разговора.
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.